Багиров - Пидорские журналистские методы

• Название: Пидорские журналистские методы
• Автор: Багиров
• Жанр: Публицистика

---

Багиров: А Кашин, стало быть, у тебя не работает?

Васильев: Кашин сам бляданул.

Багиров: Ну, этому я не удивляюсь. А подробней?

Васильев: Реально бляданул.

Багиров: Ему больше заплатили, или что?

Васильев: Не, тут другое. Он просто связался с Сурковым. Работал в "Эксперте"…

Багиров: Кашин? На Суркова?!

Васильев: Я был тогда в Киеве, в ссылке. И Кашин тогда ушел. Я не знаю, почему он ушел. Но когда он ко мне решил вернуться, то я его не взял. Я ему сказал: "Кашин, ты связан с Сурковым. Иди на хуй отсюда." Он завопил: "Да я никогда! Чтоб я — с Сурковым?!" Я ему ответил: "Кашин, может быть, я тебе и верю. А общественность тебе больше не верит. А журналист очень зависит от общественного мнения. И если ты замазан с Сурковым, то ты не можешь работать в "Коммерсанте".

Багиров: Получается, Сурков такой большой идеологический противник "Коммерсанта"?

Васильев: Конечно! Потому, что "КоммерсантЪ" — не идеологическое издание. Да даже если бы он был замазан с Немцовым…

Багиров: Ну, Немцов это не политик, извини.

Васильев: А всё равно. Мне просто не нужны журналисты, замазанные с политиками. Причем, в этом смысле мне по фигу — Немцов, Сурков, Новодворская, Касьянов… Насрать. Журналист, замазанный на политике, мне на хрен не нужен. И мне даже не важно, как это на самом деле. Если есть мнение…

Багиров: То есть, если завтра общественное мнение покажет, что Кашин ебался в жопу, то ты…

Васильев: Нет, вот это как раз мне безразлично.

Багиров: Вот он, либерализм в чистом виде. К примеру, у меня на Литпроме никогда не было в редакции пидарасов. И не предвидится, иншалла.

Васильев: Нет, мне похуй. Пусть ебецца в жопу. Хотя (смеется), Женя Милова (бывшая жена Кашина, сотрудница "Ъ" — прим.Багиров) будет против, наверное.

Багиров: Кстати, о Миловой. Очень известное в узких кругах имя. Я даже не знаю, как она выглядит, и не имею против неё абсолютно ничего, но все её подруги и друзья рассказывают мне, что журналиста "Коммерсанта" Милову все, кому не лень, включая сотрудников, ебут за сапоги. Это правда?

Васильев: (запальчиво) Никогда в жизни! Никогда в жизни Женю Милову ни сотрудники не ебали за сапоги, ни гораздо более… богатые люди не ебали её за сапоги! Это полная хуйня! Хотя… про этот слух я знаю.

Багиров: То есть, не за сапоги?

Васильев: (перебивает) Послушай! Этот слух — не политический!

Багиров: Да мы с тобой не о политике говорим…

Васильев: Мне похуй. Про любую женщину, которая работает в сфере, ну… женской журналистики, ходят всякие безумные слухи.

Багиров: Резюмируем. Женя Милова — порядочный журналист?

Васильев: Она — довольно хуёвый журналист. (оба громко ржут)

Багиров: Ну, хоть что-то конкретное. Спасибо тебе большое. Слушай, Вась, а тебя когда-нибудь пиздили?

Васильев: Да сто раз. Я в Таманской дивизии служил.

Багиров: О, про Таманскую дивизию есть глава в моей следующей книге. Но я имел ввиду именно то время, что ты рулишь "Коммерсантом". За это время тебя хоть раз по-человечески пиздили?

Васильев: Щас, дай подумать…

Багиров: Не пьяная драка чтоб…

Васильев: Нет, ну вот недавно меня пытался отпиздить человек, прямо здесь, в "Маяке"… Его просто вынесли отсюда на руках, и на счет "раз-два" выкинули ебалом в лужу.

Багиров: Ну, ясное дело, что пиздить тебя в "Маяке" — это неблагодарное, бесперспективное занятие. Я имею ввиду пиздюли, связанные с профессиональной деятельностью.

Васильев: Нет. После армии меня никто особо не пиздил.

Багиров: А кто в "Коммерсанте" реально главный — ты или Демьян Кудрявцев (гендиректор "Ъ" — прим. Багиров)?

Васильев: Э-мммм…

Багиров: Ну, я в том смысле, если к тебе, скажем, придет Кудрявцев, и скажет: "Слышь, Вась, а напиши-ка, что вот поэт Орлуша — хуесос, говно, и…"

Васильев: И муравей.

Багиров: И муравей. А ты вот не захочешь, скажем, этого писать. А Кудрявцев тебе: "Слы, хорёк, пиши бля, ёбана!"

Васильев: Значит, так. Никто не поверит, но — у Дёмы своя тема, у меня — своя. Я, когда дело касается денег, я иду к Дёме, и до последней копейки утверждаю с ним по баблу. Когда же дело касается текстов, даже по хуйне, Дёма мне звонит, и говорит…

Багиров: То есть, Дёма по финансам, а ты по контенту? Не пойми неправильно, просто слухов много всяких ходит…

Васильев: Когда мы разошлись с моим ахуительным другом, гендиректором Лёней Милославским, с которым мы десять лет делили каждую копейку… Короче, Лёня вдруг стал рулить моей темой — текстами. И возникла такая ситуация — либо он меня схарчит, либо я его. И я его, естественно, схарчил. Потому что Лёня — пионэр, а я — старый лысый еврей. Хотя мне дико обидно, потому что мы были очень большие друзья. Короче, когда Дёма был в Лондоне, он попытался всем рулить. Но на Дёминых глазах я схарчил Милославского. И Дёма сейчас, надо сказать, ведет себя ахуительно. Соответственно, я тоже должен вести себя ахуительно. Когда дело касается денежных вопросов, то я должен всё решать с Дёмой. А когда дело касается контента, то Дёма должен всё решать со мной. И, надо сказать, уже два года мы отлично себя чувствуем. Хотя, конечно, мы друг друга ненавидим (ржет).

Багиров: Ну, это в порядке вещей. А расскажи мне вот что, пожалуйста. Недавно был очень громкий скандал с этим, как его… Шварцманом. Кто это пробашлял? Кто за этим стоял вообще? Кто вбросил? Только не говори, что никто. Не верится нихуя.

Васильев: Тебе правда очень важно это знать?

Багиров: Мне интересно. Я ж повторяю — это не для какой-то заказухи интервью. Я просто беседую с одним из идолов своей крайне неспокойной молодости.

Васильев: Да мне похуй, я не об этом. Просто если тебе интересно, то я сейчас задвину довольно длинную телегу.

Багиров: Да я тебя об этом и прошу! Запишу всё, до последнего слова.

Васильев: В мае прошлого года был некий тендер на государственное бабло. Фьючерсы. Мы, разумеется, следили, писали — мы ж пресса. Не то, чтобы там прям космическое бабло какое-то. Но два-три миллиарда рублей. И вдруг этот тендер выигрывает какая-то хуйня. Выигрывает у серьезных компаний, между прочим. Даже у Газпромовской. Возникает вопрос — кто эти люди? И хули нам об этом писать? Мы ж нихуя не знаем, поэтому пишем такие довольно беспомощные заметки. И не понимаем — что же это там, блядь, такое? И тут едет один из наших в командировку…

Багиров: Журналист?

Васильев: Хуя. Аж целый замзав отдела. Ну, я конечно не против — пусть поедет, пусть разберется. Потому что в следующем году аукцион-то совсем на другие бабки — там уже ярдов тридцать.

Багиров: Ахуеть! Ярд зелени!

Васильев: Угу. И мы ж должны понять вообще, чё происходит. Поехал чувак, ну, набрал каких-то интервью. С кем-то сидит, в самолете треплется. Приезжает. Ночь, время половина первого… и тут начинается жесть. Я спрашиваю — он (Шварцман — прим. Багиров) чё, пьяный был? В Америке вроде три часа дня. С похмелья вроде быть поздно, а для нажраться пока рано. Нет, говорят, трезвый был. Я спрашиваю — не прерывал ли он интервью? Ну, может, он пошел в туалет, и ну, в две ноздри сразу… Отвечают: нет, блядь! Ну, я говорю — окей. Я готов опубликовать это интервью, если он распишется на каждой (!) странице!

Багиров: Да, читали. Он подписался.

Васильев: Подписался, блядь! Ты вот думаешь, что Кремль, или еще кто-то там зарядил… Все они знают, какая я трусливая еврейская морда! Если бы я думал, что кто-то там чего-то заряжает, то я бы жидким говном обосрался, и никогда бы этого не опубликовал! Так что история чистая.

Багиров: А сам-то как думаешь, зачем это было Шварцману? Ему что, просто повыёбываться хотелось?

Васильев: Да, он хотел повыёбываться. Больше того, я думаю, что он вот ну не у Игоря Сечина, но у каких-то промежуточных полковников даже и интересовался, типа можно ли мне того… А они махнули рукой, и сказали — ну, а хуй с тобой. Хуярь, а мы посмотрим. Чего мы скрываемся-то? Мы ведь такие ребята крутые. Более того, один Очень Влиятельный человек мне как раз и дал понять, что так оно и было.