Карин Монк - Чужая вина

• Название: Чужая вина
• Автор: Карин Монк
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010155-4

Кто он — этот обезоруживающе красивый мужчина? Действительно ли знатный и когда-то могущественный человек или преступник, справедливо осужденный на смерть?

Женевьева Макфейл не знала этого наверняка, но, однажды выбрав свои путь — помогать заблудшим душам, она делает все, чтобы маркиз Рэдмонд смог бежать из тюрьмы?

Ни один из них не знал, что это освобождение лишило их обоих свободы — сердца их открылись для любви, и страсть, опасная и непреодолимая, предначертала судьбу…

---

Винсент открыл дверь комнаты, которую снимал в отеле, дабы льстивый маленький человечек поскорее исчез с глаз долой. Он презирал тех, кто зарабатывает на жизнь, шпионя за другими, а мистера Тиммонса не любил особенно. Одно его присутствие здесь означало вторжение в частную жизнь Винсента. Граф хорошо ему заплатил, надеясь, что тот будет помалкивать, но он был не настолько глуп, чтобы считать, будто таким образом надежно обеспечил конфиденциальность.

— Пока это все. — Пускай этот слизняк думает, что его услуги еще могут пригодиться, возможно, тогда он постарается держать язык за зубами. — Доброй ночи. — Винсент закрыл дверь, оставив мистера Тиммонса в коридоре с конвертом в руке.

Налив себе стакан безвкусного шерри, граф сделал глоток и поморщился. Он не привык пить дешевые вина, но, поселившись в Инверэри, стремился не привлекать к себе излишнего внимания. Ради этого пришлось отказаться от пристрастия к изысканным напиткам и остановиться в убогом маленьком отеле под именем мистера Элберта Райта, бизнесмена из Глазго. Якобы он направлялся на север изучать, как вырабатывают древесный уголь на холмах у берегов Тейнуилта. Винсент одевался скромно, старался не попадаться на глаза прислуге, за исключением тех моментов, когда ему подавали еду в номере или в ужасающем ресторане с грязным ковром и потрескавшейся посудой, который он считал необходимым изредка посещать. Его целью было выглядеть тихим, вежливым и абсолютно непримечательным человеком, которого забываешь, как только он уходит. Во время пребывания в Инверэри Винсент желал оставаться незамеченным настолько, чтобы никто не мог о нем вспомнить. Разумеется, за исключением пропавшего маркиза Рэдмонда.

Получив известие, что Хейдону удалось отбиться от нападавших, нанятых графом с целью убить его, Винсент пришел в ярость. Но в конце концов он утешился мыслью, что казнь через повешение — более подходящий конец для этого распутного негодяя. То, что Хейдон предстал перед судом как обычный преступник и был признан виновным в убийстве, казалось улыбкой Фортуны. Дополнительным удовольствием было представлять его в грязной зловонной камере, окруженным всяческим отребьем. Несомненно, его бьют и оскорбляют, а он тщетно заявляет о своей невиновности, пытаясь добиться справедливости. Ха! Винсент был одержим идеей отправиться в Инверэри и посмотреть на казнь, но в итоге решил, что пусть этот спектакль сыграют без него. Он желал Хейдону смерти, но не чувствовал никакой необходимости присутствовать при ней. Его вполне удовлетворило бы такое воздаяние за те неслыханные унижения и страдания, которые навлек на него маркиз Рэдмонд. Конечно, все это обошлось в немалую сумму и потребовало хлопот, но зато Винсент чувствовал, что деньги и время потрачены не напрасно.

Однако он никак не ожидал, что Хейдон вторично спасется от гибели.

Мысль о том, что любовник его покойной жены избежал острых когтей правосудия и где-то скрывается, преследуемый, но свободный, причиняла графу невероятные муки. Напрасно прождав несколько дней сообщения о поимке Хейдона, Винсент понял, что дело придется брать в собственные руки. Он поехал в Инверэри и нанял мистера Тиммонса, опытного сыщика, чье молчание — как и практически все прочее — можно было купить за деньги. Тиммонс без труда добыл сведения о суде над Хейдоном и его пребывании в тюрьме. Больше всего Винсента заинтересовало то, что перед побегом маркиза посетила в камере красивая молодая женщина. По словам надзирателя, который охотно отвечал на вопросы, поглощая неимоверное количество эля, за который, разумеется, платил мистер Тиммонс, в ночь побега его светлость выглядел немногим лучше грязного оборванного нищего. Винсент заподозрил, что это не могло не подействовать на исполненную альтруизма мисс Макфейл. Маркиз Рэдмонд был щедро наделен талантом очаровывать и соблазнять женщин независимо от обстоятельств. Примером могла служить жена Винсента, Кассандра.

Пересилив отвращение, он сделал еще один глоток шерри.

Мысли об изменах жены все еще приводили его в бешенство. Винсент напоминал себе, что Кассандра была просто эгоистичной, безмозглой шлюхой и что он испытал только облегчение, когда два года назад она умерла, после того как какой-то не отличающийся особой щепетильностью врач попытался выскоблить из ее лона плод последней любовной связи. Крушение их брака перестало иметь значение, когда восемь лет назад родилась Эммалайн. С ее чудесным появлением на свет все остальное в жизни Винсента перестало быть важным.

Узнав, что Кассандра наконец забеременела после шести лет брака, Винсент надеялся на рождение сына, который унаследует его титул и состояние. Когда малютку Эммалайн принесли ему в кабинет через час после рождения, он при виде ее розового сморщенного личика испытал горькое разочарование. Винсент попытался вернуть ее акушерке, но усталая женщина заявила, что должна срочно принести что-то его жене, и выбежала из комнаты. Ему пришлось нести Эммалайн по длинной лестнице в спальню жены. Где-то на полпути девочка перестала плакать, открыла голубые глаза и удовлетворенно посмотрела на него, словно говоря, что плакала только потому, что рядом не было отца, а теперь, когда она нашла его, все в порядке. В этот момент Винсенту казалось, что он впервые открыл самую чистую форму любви.

Сознание того, что он ошибся, причиняло мучительную боль.

Поставив стакан, Винсент подошел к окну, отодвинул пыльную портьеру и устремил взгляд на заснеженную улицу. Он не был твердо уверен, что человек, именующий себя Максуэллом Блейком, в действительности маркиз Рэдмонд. С завтрашнего дня он сам будет наблюдать за домом, пока не увидит этого Блейка.

Если этот человек действительно окажется тем, кто разрушил его жизнь, Винсент постарается, чтобы на сей раз он не избежал смерти.

Глава 10

— А здесь нарисованы лодки на Лох-Фаин. — Оливер поставил картину на диван в гостиной, чтобы Хейдон мог лучше оценить ее. — Подойдет тому, кто любит воду, верно?

— Возможно, — признал Хейдон, окидывая работу критическим взглядом. Мягкие и быстрые штрихи, используемые Женевьевой, придавали суденышкам и заливу зыбкий, изменчивый облик.

— Мне больше нравится вот эта, — заявила Аннабелл, водружая на стул с помощью Грейс натюрморт с вазой. Розовые и фиолетовые цветы слегка поникли, и один лепесток упал на белоснежную скатерть. — Цветы здесь выглядят такими печальными — как будто они плачут. — Она удовлетворенно вздохнула.

Хейдону пришлось согласиться. Женевьева не стремилась к сугубо реалистическому изображению увиденного, добавляя изрядную долю собственных эмоций. Результат был впечатляющим.

— А прошлым летом она нарисовала меня и Саймона, — сказал Джейми, волоча картину по полу за один угол. Сзади ее придерживал Саймон.

— Она говорила, что это два моряка, готовые отправиться в кругосветное плавание, — с гордостью объяснил Саймон.

На картине двое мальчиков пускали в ручье деревянные кораблики. Они были изображены со спины — в помятой одежде и с волосами, растрепанными ветерком, который надувал паруса их суденышек. Сцена казалась солнечной и сонной — словно день никогда не должен был кончиться. Но узкая полоска свинцовых туч на горизонте выглядела зловеще, как бы намекая, что игры мальчиков и пора их детства скоро подойдут к концу.

— Мне нравится эта картина. — Джек поставил портрет Шарлотты на диван рядом с изображением лодок. — Ты тут очень похожа на себя.

Шарлотта, неуверенно улыбаясь, разглядывала картину, втайне радуясь, что Джек считает ее такой же хорошенькой, как девочка на портрете.

— Ты так думаешь? — тихонько спросила она.

Шарлотта была изображена сидящей в кресле и читающей книгу. Стянутое в талии платье опускалось на пол широкими воланами, полностью скрывая очертания ног. У самого края юбки лежала кремовая роза с длинными острыми шипами вдоль стебля. Казалось, что Шарлотта непременно уколется о них, если захочет поднять розу, но, если она оставит цветок на полу, он увянет и погибнет. Для заурядного зрителя это было простой дилеммой, но Хейдону образ казался трогательным. Он чувствовал, что роза служит метафорой искалеченной ноги Шарлотты.

Было очевидно, что Женевьева наполняет свои произведения личным ощущением окружающего мира. Хейдон надеялся, что это произведет неизгладимое впечатление на будущих покупателей.

— Эта последняя из маленьких, — пропыхтела Дорин, помещая еще одну картину рядом с двумя, уже установленными на каминной полке. — Остальные пускай принесут Джек и Олли.

Уперев руки в бока, Юнис окинула взглядом импровизированную выставку.

— Здесь больше нет места, так что оставшиеся картины будем складывать в столовой.

— Что это вы тут делаете? — послышался удивленный голос.

Сердце Хейдона сжалось при виде стоящей в дверях Женевьевы.