Виктор Поповичев - Транс

• Название: Транс
• Автор: Виктор Поповичев
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-289-01292-5

«Транс» – первая книга сосновоборского писателя.

Главный герой романа с помощью деревенской ведьмы проникает в «параллельный» мир, населенный лешими, русалками, кобольдами, демонами, троллями… Все бы хорошо, но в этом мире есть город мерцев, где царствует таинственный Черный, экспериментирующий над человеческой кровью…

---

Усилием воли мне удалось убедить себя, что Милка жива и здорова, а похожая на нее мерчанка – фантом.

Проснулся я от прикосновения. Передо мной стоял Ники. Известь на его лбу шелушилась, и в трещинах проглядывала стылая темнота, в которой мелькали блестки холодного света.

Он провел меня до кабинета Хогерта. Хозяин комнаты впустил нас и запер дверь на ключ.

– Помогите, – попросил он, взявшись за край стола.

Мы сдвинули тяжелую дубовую махину. Ники отодвинул ногами циновку, ухватился рукой-плетью за скобу. Из подполья дохнуло сухой пылью. Мы опустились вниз. Под ногами добротные доски. Ники откуда-то достал фонарь, включил его и пошел первым по коридору.

– Странно, у вас здесь нет никакой живности. Хоть бы дрянной тараканишка… Или мышь, – сказал я, глядя на хмурившегося Хогерта. Но он как будто и не слышал меня.

– Если ты прислан к нам… Ну, вроде инспектора, – сказал он. – Я должен знать твои возможности.

– На воле, если говорить по-вашему, не знают об этом городе-тюрьме. Не знают, – повторил я.

– Передай еще: если бы присланные сюда не убивали друг друга, через год-другой здесь шагу бы ступить было нельзя.

– Многие в городе говорят о Хозяине. Где он прячется? – спросил я.

– Если ты спрашиваешь, значит, все – выдумка.

– А наказание? Если не махать железякой, обезножеть можешь. Верно? Были такие случаи?

– Были. Но тут связано с электричеством. Железо разрушает какие-то поля, магнитные связи. Мы и дома выбираем с арматурой, бетонные. Так ты расскажи там… Непорядок получается с ребенком. Пусть они хорошенько подумают.

Голос его звучал просительно. Мне хотелось верить в добрые намерения Хогерта. Скорее всего, ему будет трудно настроить своих людей, привыкших убивать, на создание отдельного детского мирка, но само стремление хоть что-то исправить в этом мире, где почти все смирились с безысходностью своей судьбы, достойно уважения. Может, у Хогерта есть сторонники? Хотелось бы побеседовать с ними.

– Мерчанка… Давно она у вас? – спросил я.

– Понравилась?.. Обычно они страшные. Эта форму сохранила. Частенько приглашаю ее в кабинет и любуюсь – в красном свете, разумеется, – фигурой этого существа. Месяц назад ее нашли в сточной яме… Ники! – крикнул Хогерт. – Кто тебя создал? Откуда вы и по чьей воле появляетесь?

Карлик замедлил шаг, обернулся. В свете фонаря его лицо напоминало маску, изготовленную бездарным ваятелем. А может, гениальным. Но не середнячком. Он выкрикнул что-то нечленораздельное. Отвел фонарь от своего лица и пошел дальше.

– Я прикажу содрать с тебя кожу! – крикнул Хогерт и погрозил карлику кулаком.

Ники не отреагировал на угрозу.

– Ты все же передай обо всем. Пусть они подумают о ребенке…

Несомненно, Хогерт видит во мне инспектора, присланного с воли. Ники остановился. Осветил фонарем узкий лаз и первым полез в него. Хогерт хлопнул меня по плечу:

– Когда встретишься с друзьями, не забудь о моей просьбе. Ступай за Ники.

И быстро зашагал назад, в темноту. Звук его шагов был размеренным, словно ноги двигались по асфальту, освещенному солнцем.

Я прополз не более двух метров. Неожиданно сильные руки карлика подхватили меня и поставили на плоский камень, лежащий у стены.

– Иди, – сказал Ники, показав рукой на пролом в стене. – Вернешься – ищи нас здесь. Тут дежурят охранники.

– Хогерт – хороший человек? – спросил я у карлика.

– Он не человек.

Лицо карлика было неподвижным, застывшим.

– А кто же?

– Этого я не знаю. Может, он – куколка, будущий мерц.

Ники ожег меня красным взглядом и полез в темноту подземного хода. Справа от меня трепыхнулась тень охранника.

11

Тролль Пельдоиви все так же лежал на поляне. Метрах в трех от его глаза горел костер. Яков сидел поджав ноги, смотрел на меня из-под узких полей войлочной шляпы и пальцами левой руки ворошил кисточку на кончике хвоста Махишасуры. Демон глубоко вздохнул. Пламя костра заколебалось. Отраженное в глазу тролля, оно казалось сиреневым сполохом в бездонной тьме космоса. Мне подумалось, что прозрачное тело мерчанки и глаза Пельдоиви имеют одну природу.

– Черный – преступник. Причем космического масштаба, – сказал я, присаживаясь к костру.

– Мы знаем все. – Яков улыбнулся. – И не вешай носа.

Он достал из-за пазухи небольшой зеленоватый диск и бросил его мне.

– Для страховки, – сказал он. – Зажми эту пуговицу в кулак, если захочешь появиться в нашем мире без помощи бабы Ани… А теперь полезай на спину Махишасуры. Он доставит тебя на Ладонь.

Демон встал, отошел к кустам и потянулся, по-кошачьи разинув пасть, по-собачьи задрав заднюю ногу, помочился, хлопнул крыльями и глянул на меня.

Яков нахлобучил шляпу до самых бровей и стал ворошить пальцами сучья в костре.

Они не хотели мне ничего объяснять… Ладно, это их дело. Да и вовсе не пуговка у меня в руке, а медный диск: двояковыпуклый, с бирюзовыми камушками, вправленными в замысловатую завитушку, где-то я видел такую.

– Так я и сам летать могу, – сказал я.

– Полезай на джинна, – настаивал Яков, не глядя на меня, – Так надо.

Сидеть на спине Махишасуры было удобно. Не успели взлететь, как пошли на посадку. Сели на ту самую скалу, похожую на ладонь.

Махишасура, даже не удостоив меня взглядом, улетел.

Я зажал подаренный Яковом диск-пуговку в кулак и…

Открыв глаза, облегченно вздохнул – ночь и тишина и дыхание спящего рядом со мной человека. Осторожно повернул голову и увидел… Еремеев! Тусклый свет луны освещал его горбоносое лицо. Кровать бабы Ани прибрана. На столе у окошка стакан, свеча и какая-то коробка. Я пошевелил рукой и почувствовал, что моя ладонь лежит в ладони Еремеева. Я пытался высвободить ее, но старатель открыл глаза, быстро выскочил из-под одеяла.

Спустя несколько минут мы уже сидели за столом и смотрели друг на друга. Ночной воздух из открытой форточки колебал пламя свечи, зажженной Еремеевым.

Стоящая на столе коробка была на самом деле полевым телефоном. Еремеев все пытался позвонить по нему, но я останавливал его: прежде хотел узнать, почему он вдруг здесь вместо Милки и бабы Ани.

– Есть совершенно четкие рекомендации «Посоха», дежурный ждет моего звонка. Я обязан немедленно сообщить о твоем пробуждении. И мне запрещено вступать с тобой в разговор, – твердил Еремеев как заведенный. – Тебя должен осмотреть врач. И только потом…

– Ты же был мне другом, Еремеев. Чего ты бормочешь? Что тут случилось без меня?

Я, почувствовав боль в ноге, засучил штанину и увидел треснувшую корку запекшейся крови на колене.

– Убери руку от телефона, Еремеев. Поговорим, пока свидетелей нет.

– Не положено. Я обязан позвонить…

– «Посох» – фирма надежная, но, боюсь, там совсем не представляют масштаба увиденного мной. Скажу честно, расскажи мне кто-то об этом, не поверил бы. Посчитал бы все за бред сумасшедшего. Откуда на моих коленях ссадины?

– Стигматы, – не задумываясь ответил Еремеев, наконец-то перестав тянуться к телефону. – Стигматы, – повторил он, выйдя из-за стола и направляясь к двери. – Гляну, не привлек ли огонь свечи не нужного нам сейчас свидетеля. Сиди тихо. Бог с тобой, поговорим. Но обещай, о нашем разговоре… Чтоб никто. – Он поднес к губам указательный палец. – Хорошо? – И вышел.

Меня насторожило желание Еремеева сразу доложить в «Посох» о моем пробуждении. Хорошо, что прежде он зажег свечу, – я успел выхватить трубку из его рук. А если он произнес слово «стигматы», значит, «Посох» не собирается верить мне. Но почему?

Через минуту Еремеев вернулся в комнату. Вытирая потный лоб, сел напротив меня. Уравновесил дыхание, отодвинул телефонный аппарат к краю стола.

– Надо, надо, Поляков… Баба Аня в реанимации. Два дня пластом лежала. Милка твоя и позвонила в «Скорую»… Помнишь, ты просил меня успокоить ее родителей? И адрес дал?

– И что? Не вижу причин для волнения.

– А то… Послал чижика. Вышла, говорит, женщина, выслушала: чижик ей – мол, не волнуйтесь, дочь на даче у подруги… Заплакала женщина. Сказала, что Людмила Вострецова… два года как на кладбище, в могиле. Самоубийство… И дескать, никакой Милки здесь нет. Чижик сперва подумал, что над ним подшутили, но, пораскинув мозгами – «Посох» хорошие бабки платит за выполнение твоих распоряжений, – пошел в домком или еще куда-то, добыл фотографию. Сам смотри. – Еремеев достал бумажник и протянул мне снимок.

Да, с фотографии на меня смотрела Милка. Правда, здесь она коротко острижена и совсем молоденькая.

– Чижик и в милиции побывал, убедился. Вострецова два года назад повесилась… Наркоманила. «Посох» запросил и официальный документ о времени и причинах смерти наркоманки. Там еще за ней какое-то преступление числилось… Я сам, узнав, растерялся.

– А где Милка сейчас? Куда делась? – Я слушал Еремеева и не верил. Очень уж на сказку походил его рассказ.