Гарри Тертлдав - Ответный удар

• Название: Ответный удар
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Махаон
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-18-000418-7 (рус.), 0-345-38998-0 (англ.)

Человечество, застигнутое врасплох инопланетным вторжением, объединяет свои силы в борьбе с общим врагом; идет лихорадочная работа по изобретению и изготовлению сверхнового секретного оружия, способного дать отпор вооруженным до зубов ящерам. Бывшие противники временно становятся союзниками, но они не всегда в силах забыть о прошлой вражде — ведь идет Вторая мировая война. Ученые Германии, США, Японии и России получают от своих правительств задание — срочно создать атомную бомбу. Времени в обрез: ящеры уже захватили всю Европу и приближаются к Москве…

---

Глядя на Лодзь, Мойше Русси постоянно вспоминал Двадцать третий псалом и долину смертной тени. Впрочем, Лодзь вошел в нее, да так там и остался. Тень смерти по-прежнему витала над городом.

Перед приходом ящеров тысячи евреев погибли в варшавском гетто от голода и болезней. Голод и болезни прошли и по улицам Лодзи. Нацисты помогали им изо всех сил. Именно отсюда они начали отправлять евреев на фабрики смерти. Наверное, воспоминания о бесконечных поездах, уходящих в концентрационные лагеря, и создавали ощущение, будто город погрузился в пучины кошмара, из которых нет пути назад.

Направляясь на рынок Балут, чтобы купить немного картошки для своей семьи, Русси шагал на юго-восток по улице Згиерской. Навстречу ему попался полицейский еврей из Службы охраны порядка. На красно-белой нарукавной повязке красовалась черная шестиконечная звезда с белым кругом посередине — низший офицерский чин. На поясе дубинка, на плече винтовка. С таким шутки плохи!

Но когда Русси прикоснулся к полям шляпы, приветствуя его, полицейский кивнул ему и пошел дальше. Осмелев немного, Мойше повернулся и крикнул ему вслед:

— Как там сегодня с картошкой? Полицейский остановился.

— Не так чтобы очень хорошо, но бывало и хуже, — ответил он, а потом, сплюнув на обочину, продолжал: — Например, в прошлом году.

— Да, такова печальная правда, — согласился с ним Мойше.

И представитель охраны порядка отправился дальше по своим делам.

На рыночной площади Русси заметил еще нескольких полицейских — в их задачу входило следить за порядком и предотвращать воровство. И, конечно же, поживиться чем-нибудь у торговцев. Как и офицер, которого встретил Мойше, они по-прежнему носили знаки отличия, введенные нацистами.

Возможно, еще и по этой причине ему казалось, что город наполнен привидениями. В Варшаве Judenrat — совет, который поддерживал порядок в гетто от имени нацистов, перестал существовать еще до того, как ящеры изгнали немцев. Полицейское управление пало вместе с советом. Сейчас порядок в Варшаве поддерживали борцы еврейского сопротивления, а не всеми презираемая и внушающая лютую ненависть полиция. Как и в большинстве польских городов.

Но не в Лодзи. Здесь стены домов, окружавших рыночную площадь, украшали плакаты, изображавшие лысеющего, седого Мордехая Хайяма Рамковского, который стал старейшиной евреев Лодзи при нацистах — и, естественно, послушной марионеткой в их руках. Как ни странно, Рамковский остался старейшиной и при ящерах.

Русси плохо понимал, как ему это удалось. Наверное, в самую последнюю минуту умудрился пересесть из одного поезда в другой. В Варшаве ходили слухи о том, что он сотрудничал с нацистами. Попав в Лодзь, Русси таких вопросов старался не задавать. Ему совсем не хотелось привлекать к себе и к своей семье внимание Рамковского. Он не сомневался, что старейшина без малейших колебаний сдаст его Золраагу и местному правительству ящеров.

Он встал в очередь, которая двигалась достаточно быстро, за этим следили представители Службы охраны порядка. Они держались злобно и одновременно суетливо — наверное, научились у немцев. Кое-кто из них все еще носил немецкие армейские сапоги — в сочетании с еврейскими звездами на рукавах они производили жуткое впечатление.

Когда Русси подошел к прилавку, все посторонние мысли отошли на второй план — сейчас еда была самым главным. Он протянул продавцу мешок и сказал:

— Десять килограммов картошки, пожалуйста.

Парень у прилавка взял мешок, наполнил картошкой и поставил на весы. Ровно десять — вот что значит практика! Однако прежде чем отдать Мойше его покупку, он спросил:

— Чем будете расплачиваться? Купоны ящеров, марки, злотые, рамковы?

— Рамковы.

Русси вытащил из кармана пачку купюр. Паренек, что привез их из Варшавы в Лодзь, снабдил его таким количеством денег, что, казалось, их хватит, чтобы набить матрас. Мойше считал себя богачом, пока не обнаружил, что местная валюта практически ничего не стоит.

Продавец картофеля поморщился.

— Если так, с вас четыреста пятьдесят.

В польских злотых — второй с конца по шкале значимости валюте — картошка стоила бы в три раза меньше.

Русси начал отсчитывать темно-синие двадцатки и сине-зеленые десятки, в верхнем левом углу которых красовалась Звезда Давида, а по всему полю шли водяные знаки с изображением маген-доида. На каждой банкноте имелась подпись Рамковского, отчего и пошло их насмешливое прозвище.

После того, как Мойше протянул продавцу деньги, тот принялся их снова пересчитывать. И хотя все сошлось, вид у него был явно недовольный.

— В следующий раз приходите с настоящими деньгами, — посоветовал он. — Не думаю, что мы еще долго будем брать рамковы.

— Но… — Русси показал на огромные портреты еврейского старейшины.

— Он может делать все, что пожелает, — ответил продавец. — Но рамковы годятся только для того, чтобы задницу подтирать, что бы он там ни говорил.

Парень выразительно пожал плечами, и Русси отправился домой. Они поселились на углу Згиерской и Лекарской, всего в нескольких кварталах от колючей проволоки, отгораживающей гетто Лодзи… или Лидсманштадта — так нацисты называли город, когда присоединили Польшу к владениям Рейха.

Большая часть проволоки оставалась на месте, хотя кое-где в ней зияли огромные дыры. В Варшаве бомбы ящеров разрушили стену, которую построили немцы. Она очень походила на военное укрепление — в отличие от простой колючей проволоки. Впрочем, здесь все совсем не так просто. Рамковский может хозяйничать и устанавливать свои порядки в гетто — так заявил продавец картошки. Он явно хотел продемонстрировать презрение, но, сам того не желая, сказал чистую правду. У Мойше сложилось впечатление, что Рамковскому нравится обладать властью — пусть и на совсем крошечной территории.

Ладно, по крайней мере, есть картошка, которой вполне достаточно, чтобы нормально существовать. В лодзинском гетто евреи голодали так же жестоко, как и в варшавском, может быть, даже сильнее. Они по-прежнему поражали своей худобой и болезненным видом, в особенности по сравнению с поляками и немцами, составлявшими остальное население города. И, тем не менее, они больше не страдали от недоедания. По сравнению с тем, что было год назад, их жизнь заметно изменилась. Казалось, произошло чудо.

Русси услышал, как у него за спиной застучала колесами по мостовой телега, и отошел в сторону, чтобы ее пропустить. Телега была нагружена диковинными предметами, сплетенными из соломы.

— Что это такое? — спросил Русси у возницы.

— Вы, наверное, недавно у нас в городе, — мужчина натянул вожжи и притормозил, чтобы перекинуться с прохожим несколькими словами. — Вот везу ботиночки, чтобы ящеры не морозили свои цыплячьи лапки каждый раз, когда им приходится выходить на снег.

— Цыплячьи лапки — здорово! — обрадовался Русси. Возница ухмыльнулся.

— Как только я вижу сразу нескольких ящеров, мне на ум приходит витрина мясной лавки. Так и хочется пройтись по улице с криком: «Суп! Покупайте все, что нужно, на суп! Заходите, не пожалеете!» — Неожиданно он сказал уже серьезнее. — Мы делали соломенную обувь для нацистов перед тем, как прилетели ящеры. Пришлось только изменить форму и размер.

— Намного лучше работать на себя, а не на какого-нибудь господина, — печально проговорил Мойше; его руки еще не забыли, как ему пришлось шить форменные брюки.

— Да, конечно, лучше. Разве может человек не дышать? Нет! — Возница закашлялся. «Туберкулез», — поставил диагноз Русси, который помнил все, чему его учили на медицинском факультете. А его собеседник тем временем продолжал: — Наверное, так и будет, когда явится Мессия. А сегодня, незнакомец, я учусь радоваться малому. Моя жена больше не вышивает маленьких орлов для типов из Люфтваффе, холера их забери, и я уже счастлив.

— Да, конечно, это замечательно, — согласился с ним Мойше. — Но недостаточно.

— Если бы Бог решил посоветоваться со мной, когда занялся сотворением мира, я уверен, что сумел бы лучше позаботиться о Его народе. К сожалению, складывается впечатление, что Он был занят чем-то другим.

Снова закашлявшись, возница дернул за поводья, и телега покатила дальше по улице. Теперь, по крайней мере, он имел право покидать гетто.

Дом, в котором жил Русси, украшали очередные плакаты с изображением Рамковского. Под его морщинистым лицом стояло всего одно слово — РАБОТАЙТЕ — на идише, польском и немецком языках. Старейшина надеялся, что трудолюбивые евреи Лодзи станут настолько незаменимы, что немцы перестанут отправлять их в лагеря смерти. У него ничего не получилось: нацисты вывозили евреев из Лодзи до того самого дня, пока их не прогнали ящеры.

«Интересно, знал ли об этом Рамковский?» — подумал Русси.