Гарри Тертлдав - Флот вторжения

• Название: Флот вторжения
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03084-0

Вторая мировая война в самом разгаре. Россия, казалось бы, обречена пасть под натиском нацистской Германии. Но тут в войну вмешивается третья сила. Непредвиденный противник, прилетевший из глубин космоса. Прилетевший покорять Землю…

---

— Нечестивые евреи едва не помешали нашим блестящим арийским ученым получить необходимое для их работы количество взрывчатого металла, — сказал Гитлер.

Молотов это запомнил. Слова фюрера означали, что американцы, вероятно, тоже располагают некоим количеством материала. Следовательно, Советский Союз имеет его больше всех, а Сталин вскоре может ожидать результатов от советских ученых.

Но Гитлер об этом не думал, его занимала месть.

— Сначала должны идти ящеры, — сказал он. — Я это признаю. Они сейчас представляют собой самую величайшую опасность для человечества. Но затем мы должны будем наказать еврейских предателей, которые, верные своей природе, выступили заодно с космическими пришельцами против арийской идеи подлинно созидательного человечества. — На последней фразе голос Гитлера поднялся почти до визга. И вдруг он понизился почти до заговорщического шепота: — А ведь вы, русские, кое-что задолжали полякам, не правда ли?

— О чем вы говорите? — спросил застигнутый врасплох Молотов.

Какое-то время Гитлер молчал. Хотя Молотову требовался переводчик, чтобы понимать слова фюрера, он слышал, как мастерски германский вождь владеет тоном своего голоса. Это делало его выдающимся оратором, несомненно, более искусным, нежели Сталин, который был не только монотонен, но так и не смог избавиться от своего грузинского акцента.

— Оба наших правительства имеют основание быть недовольными теми, кто обитает на этой ненормальной польской территории, — сказал Гитлер. — Однажды мы поступили мудро, разделив ее между собой. Покончив с ящерами, мы можем объединить усилия и наказать обитателей этих земель в полной мере, в какой они того заслуживают.

— Под «мерой» вы подразумеваете бомбы из взрывчатого материала? — спросил Молотов. Гитлер кивнул. Молотов сказал:

— Ваше предложение видится мне не в самом благоприятном свете. Наши ученые установили, что ветер разносит ядовитые вещества от этого оружия по территории, которая намного шире места самого взрыва. А поскольку ветры там дуют преимущественно с запада на восток, Советский Союз неизбежно подвергнется подобному заражению, причем последствия могут оказаться более дорогостоящими, чем заслуженное поляками наказание.

— Хорошо, мы можем вернуться к обсуждению этой темы в другое время.

Гитлер старался держаться непринужденно, но вид у него был разочарованный. Неужели он ожидал, что Молотов станет участвовать в разрушении своей родной страны? Возможно, и ожидал. Немцы ставили русских даже ниже поляков. Однако русские ученые и инженеры неоднократно проявляли себя лучше, чем ожидали нацисты.

— Нет, давайте обсудим это сейчас, — возразил Молотов. Гитлер выглядел еще несчастнее, чем в 1940 году, когда Молотов требовал включения особых пунктов в германо-советский пакт о ненападении. В этом не было ничего удивительного: Гитлер уже тогда замышлял нацистское вторжение в СССР. Что он замышляет на сей раз? Советский министр иностранные дел повторил:

— Давайте обсудим это сейчас. Предположим, к примеру, что нам удалось полностью разбить ящеров. Какими после этого будут соответствующие отношения и соответствующие границы между германским рейхом и Советским Союзом? Генеральный секретарь Сталин и я, оба с огромным интересом ожидаем вашего ответа.

Переводя его слова, переводчик несколько раз запнулся — вероятно, пытался стушевать их резкость. Гитлер бросил на Молотова злобный взгляд. Его немецкие вассалы не смели разговаривать с ним подобным образом (надо заметить, что, если бы Молотов попробовал говорить так со Сталиным, он бы исчез через несколько дней, а может, и минут).

— Если ящеры окажутся полностью побежденными, мы затем пересмотрим наши отношения с Советским Союзом, равно как и с другими странами мира, — ответил фюрер. — То, как ящеры окажутся побежденными, во многом будет определять природу данного пересмотра.

Молотов хотел посетовать, что Гитлер фактически ничего не сказал, но предпочел промолчать. Нацистский вождь попал в точку. Кто сумеет победить ящеров, тот и будет играть главную роль в мире, каким он станет после того, как ящеры будут разбиты… если они вообще будут разбиты.

«Не сетовать, а предупредить», — решил Молотов.

— Вы должны осознавать одну вещь, — сказал он. Лицо Гитлера приняло встревоженное выражение, какое бывает у пациента, когда зубной врач говорит, что придется еще потерпеть. Молотов продолжал:

— Ваше недавнее замечание указывает на то, что вы надеялись обратить себе на пользу неосведомленность Советского Союза относительно этих бомб, использующих взрывчатый металл. Подобное поведение нетерпимо, и оно заставляет меня понять, как и почему польские евреи предпочли иго ящеров вашему. Сейчас мы нужны друг другу, но товарищ Сталин никогда не станет снова доверять вам так, как верил до августа тридцать девятого года.

— И я тоже никогда не доверял вашей своре евреев и большевиков, — заорал Гитлер. — Уж лучше оказаться под шипящими ящерами, чем под красным флагом.

Все его тело задрожало. Молотов заставил себя выдержать напыщенную речь, подобную тем, что с шипением и бульканьем разносились короткими волнами по всему миру. Но затем почти физическим усилием Гитлер заставил себя успокоиться.

— Однако жизнь бок о бок с красным флагом еще может оказаться возможной. Как вы говорите, герр Молотов, мы нуждаемся друг в друге.

— Да, — ответил Молотов.

Как и приказывал Сталин, он нанес Гитлеру ощутимый удар. Но раз немец, похоже, все еще думает о сотрудничестве, пусть даже понимает его по-своему… Значит, игра оказалась удачнее, чем можно было ожидать.

— Полагаю, в одном мы можем договориться, — не унимался Гитлер. — Когда все закончится, карту Европы будет незачем пачкать тем, что когда-то по недоразумению называлось польским государством.

— Возможно, да. Иногда его существование создавало неудобства как для Советского Союза, так и для Германии, — сказал Молотов. — И где бы вы провели границу между сферами германского и советского контроля? Там, где она была установлена в тридцать девятом году?

Чувствовалось, Гитлеру совсем плохо. «Еще бы», — с ледяной улыбкой подумал Молотов. Нацисты опустошили захваченную Советским Союзом часть Польши в первые же дни своего вероломного нападения. Когда же появились ящеры, граница нахождения нацистских войск передвинулась на сотни километров к востоку. Но если немцы серьезно относятся к сотрудничеству с СССР, им придется заплатить за свои действия.

— Как я уже говорил, точные детали можно проработать в соответствующее время, — сказал Гитлер. — А сейчас позвольте вас снова спросить: договорились ли мы в принципе, во-первых, относительно ящеров, а во-вторых, относительно недочеловеков, находящихся между нами?

— В принципе — да, — ответил Молотов. — Но что касается принципов, существенными являются тонкости их применения. Мимоходом мог бы заметить, говоря о принципах, что в свое время немецкая пропаганда часто объявляла народ и Коммунистическую партию СССР недочеловеками. Это создает еще одну трудность в гармоничных отношениях между нашими двумя странами.

— Когда мы объявим о том, о чем мы с вами договорились, то не допустим впредь подобных высказываний, — успокоил его Гитлер. — Мы оба знаем: то, что предпринимается какой-либо стороной в пропагандистских целях, часто не соответствует ее истинным убеждениям.

— Это действительно так, — согласился Молотов. В качестве примера в его памяти пронесся весь тот прогерманский материал, который советское правительство раздувало в течение года и десяти месяцев, — вплоть до двадцать второго июня 1941 года. Это было применимо и к германской стороне, но Молотов не сомневался в том, где лежат истинные чувства нацистов.

— Надеюсь, что вы не откажетесь отобедать со мной, — сказал Гитлер.

— Благодарю вас, — идя на уступку, ответил Молотов.

Как он и ожидал, обед оказался скудным: говяжий бульон, копченая грудка фазана (к своей порции Гитлер не притронулся) и салат. Личная жизнь фюрера отличалась простотой. Однако это не делало общение с ним хоть сколько-нибудь приятнее.

* * *

— В сенном фургоне я не ездил с тех самых пор, как покинул ферму, — сказал Сэм Иджер. В это время означенный фургон, катясь по шоссе-10, подъезжал к окраинам города Детройта в штате Миннесота. — А в этих местах я не был с двадцать седьмого… или с двадцать восьмого года? Что-то в этом роде. Тогда я играл в Северной лиге, и мы двигались из Фарго в Дулут.

— Дулусс я знаю, там мы сошли с этой ужасной плавучей штуки, — сказал Ристин, примостившийся рядом с ним в фургоне. — А что такое Фарго?

— Это город средней величины, где-то в пятидесяти милях к западу от места, где мы находимся, — ответил Иджер.