Элизабет Лорд - Похищенные годы

• Название: Похищенные годы
• Автор: Элизабет Лорд
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-263-0

Любовь и долг… Сколько женщин во все времена стояли перед этой дилеммой! Многие из них так и не сделали выбор… Но даже те, у кого хватило мужества и решительности предпочесть одно чувство, пожертвовав другим, были ли они по-настоящему счастливы?!

Этим, таким близким каждому, проблемам и посвящен увлекательный и трогательный роман английской писательницы Элизабет Лорд.

---

– Не забудь, что у меня своя гордость… – начал было он, но Летти резко оборвала:

– Да, конечно. Мужская гордость, которую нельзя задевать. И что это за гордость, которая позволяла тебе последние три года время от времени заниматься со мной любовью, сохраняя при этом свой прекрасно организованный бизнес и свою жену. Ты имел наглость предлагать мне ложиться с тобой в кровать, зная, что я искренне верила: мы скоро поженимся, а ты все время…

Не в силах говорить дальше, она вскочила, уронив хлеб, который приготовила для птиц, и побежала, из-за слез не разбирая дороги. Она услышала, как Дэвид догоняет ее. Он схватил ее за руку и повернул к себе лицом.

– Значит, так ты думаешь обо мне? После всего, что мы пережили? После…

– Я не знаю, кто я в твоей жизни, Дэвид…

– Ты – сама моя жизнь, Летиция, – кричал он, все еще держа ее за руку. – Я не могу жить без тебя. Если бы ты знала, каково мне приходится дома… Дома? Это не дом! Это мавзолей, где я стою или лежу, как один из драгоценных пекинесов. Я тебе не говорил раньше? У Мадж три собаки.

Казалось, ему не хватает воздуха.

– Они спят всю ночь на нашей постели, едят вместе с нами за столом. Она обращается к ним прежде, чем ко мне, конечно, когда дома, а не где-то на стороне со своими друзьями. А я должен сидеть сзади и улыбаться. Она любимица своего отца, и пока я слушаюсь, то милостиво допущен быть партнером в его фирме. Попробуй только разозлить ее, и сразу же начинаются разговоры, что некий концерн хочет перекупить фирму «Бейрон и Ламптон», и акционеры согласны. А ведь это дело моего отца, и я могу предать его память и уступить бизнес какой-нибудь крупной фирме типа «Селфридж». Я хочу, чтобы мы были наравне с ними, а не просто маленьким филиалом. В память о моем отце. Я так любил отца, Летиция!

– Больше, чем меня? – В ее голосе прозвучал вызов.

– Я старался не говорить с тобой о нашем будущем, потому что не знал, как выйти из этого положения. Но о нас я думаю день и ночь. Ты – моя жизнь, Летиция.

Через пелену слез, заволакивающих глаза, Летти смотрела на стоящего рядом мужчину, чувствуя, что у нее остается все меньше сил любить его.

– Мы никогда не поженимся, ведь так?

Он уже немного успокоился. Перед ней снова был разумный мужчина, полностью владеющий собой. Его рука соскользнула вниз, обхватив ее за талию.

– Потерпи немного. Пока я был очень осторожен, так что Мадж ни о чем не догадывается. Но клянусь, как только появится возможность, я все расскажу. Будь что будет, но я потребую развода. Это означает, что мне придется выйти из совета директоров, и дело, основанное отцом… Но ради тебя, я обещаю, мы поженимся.

– Когда? – Слезы на щеках Летти высохли, но голос дрожал. Она словно замерзла. – Как долго еще надо ждать? Когда? – снова переспросила она, чувствуя себя так, словно сделана из камня – огромного куска гранита, обдуваемого ледяным ветром.

– Не знаю… скоро. – Дэвид говорил уверенно, но для Летти этого было мало. Что-то внутри жаждало услышать: «Ради тебя, милая, я готов пожертвовать всем», но он не сказал этих слов. И тогда ее гордость взяла верх.

– Я думаю, в этом случае тебе лучше вернуться к жене, – зло произнесла она, удивляясь тому, как холодно звучит ее голос, – нет никакого смысла продолжать наши встречи.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

На лице Люси застыло выражение крайнего удовлетворения.

– Так ему и надо! – выпалила она, откидываясь на спинку прелестной коричневой софы, стоящей у Летти в комнате. – Он ничуть не уважал тебя. Я бы лично так долго не выдержала. Тебе повезло, Летти.

Летти кивнула в знак согласия и продолжала попивать кофе, думая о Дэвиде и стараясь не обращать внимания на притаившуюся в груди тяжесть.

Осень. Все лето прошло в отчаянных попытках сохранить свое достоинство. Дэвид звонил каждую неделю, умоляя о встрече, но она отказывалась, повторяя снова и снова, что не будет с ним видеться, пока он не порвет с женой. Что хуже – Крис постоянно спрашивал об отце. А что она могла сказать?

Дважды она видела зеленый автомобиль Дэвида, проезжавший по Оксфорд-стрит, и даже подумывала выбежать к нему, отделавшись от покупателей. Она научилась не обращать внимания на боль в сердце, когда, снова подняв глаза, неизменно обнаруживала, что машина уже уехала. К счастью, в галерее всегда толпились люди, и работа отвлекала ее от грустных мыслей.

Дела шли хорошо, вернее, не просто хорошо, а замечательно. Расположенный рядом книжный магазинчик опустел в эту осень, став жертвой финансовых неурядиц, докатившихся до Англии после катастрофы на Уолл-стрит в Америке, и Летти решила, присоединив его, увеличить площадь своей галереи. «Возьму в аренду», – поделилась она мыслями с отцом, когда зашла навестить.

Он лежал, прикованный к постели различными старческими болезнями, осложненными эмфиземой легких, которую обнаружил врач. Он советовал поместить отца в больницу, но тот, превратившийся к семидесяти годам в упрямого напуганного старика, и слышать об этом не хотел.

– Не пойду ни в какой госпиталь, – повторял он снова и снова. – Проклятые, опасные заведения. Берут к себе, чтобы уморить. Вспомни Билли – он ведь скончался именно в больнице. Если я и должен умереть, то пусть это случится в моей постели.

Сидя рядом, Летти подробно рассказывала о своих планах, скорее чтоб хоть о чем-то говорить, нежели действительно нуждаясь в его советах. Когда отец услышал о намерении присоединить соседний магазин, на его лице явственно проступила тревога.

– Тебе не кажется, что сейчас не слишком подходящее время – столько безработных.

Но Летти не позволила себя отговорить. Почему мужчины считают, что только они могут преуспеть в бизнесе? А, кроме того, у нее было предчувствие успеха. «Расширяйся, пока другие осторожничают» – стало лейтмотивом ее поступков. Она уже была достаточно известна в мире искусства, чтобы рискнуть. Наконец-то она вложит средства в хорошие картины современных художников – это как раз то, о чем она всегда мечтала.

– Нет, все будет в порядке, – ответила она уверенно.

Но отец еще сомневался.

– Не знаю – не знаю. Ты готова вывернуться наизнанку, лишь бы удовлетворить свои амбиции – стать большим человеком в своем мире. Стоило бы подумать о Крисе. Плата за школу, за одежду. Если хочешь знать мое мнение, то ты берешь на себя слишком много.

Крис, которому исполнилось четырнадцать, сейчас редко бывал дома. «Можно мне провести ночь у Лесли Аллингтона?» или «Ричард Мартин предложил провести выходные у него». Или показывал ей письмо из школы рядом с Кинг-кросс, где говорилось о каникулах в Швейцарии, и спрашивал, не могла бы она в двухнедельный срок перевести деньги. Как отказать сыну!

Общительный и легкий на подъем, совсем непохожий в этом на своего отца, он ни минуты не сидел на месте. И снова, как когда-то, Летти проводила вечера в одиночестве. А впереди маячило Рождество, которое ей тоже встречать одной, если, конечно, не принять приглашение Люси и Джека. Как всегда бывает, когда жизнь движется по наезженной колее, она с тоской смотрела по сторонам, но никак не могла собраться с духом, чтобы вырваться из надоевшей рутины.

Дэвид опустил трубку телефона, чувствуя себя необычайно подавленно. Летиция не собиралась уступать, и никакие уговоры, мольба или гнев не в состоянии поколебать ее решимости.

Из их розово-золотой спальни до него донесся пронзительный голос Мадж:

– Скажи, ради Бога, кому ты звонишь на Рождество, дорогой? В любую минуту придут гости, а ты сидишь и болтаешь по телефону. Кто это?

– Это не твой знакомый, – огрызнулся он, услышав в ответ: «Ха!»

А потом:

– Неужели одна из твоих любовниц, милый? – Его жена считала, что удачно пошутила.

На мгновение им овладело сильное искушение вернуться в спальню, встать за ее спиной, когда она будет сидеть, прихорашиваясь, за туалетным столиком, и сказать: «Между прочим, дорогая, так оно и есть! Мы с этой женщиной любим друг друга в течение многих лет. И я требую развода!»

– Я спросила, – снова крикнула Мадж, когда он промолчал, – разве это не твоя любовница?

Он зашел в спальню, и, глядя на ее отражение в зеркале, насмешливо произнес (именно так, как и представлял):

– Да, дорогая.

Дэвид был вознагражден пронзительным переливом смеха, тем самым, что делал Мадж очень привлекательной для мужчин. И без того хорошенькая, Мадж казалась красавицей, когда смеялась.

– Боже мой, дорогой! Как смешно!

Только когда юмор покидал ее, что так часто случалось в присутствии Дэвида, но никогда в компании других мужчин, проявлялись ее истинные черты. Приподнятое настроение придавало Мадж определенный шарм, который он ошибочно принял за красоту, когда впервые познакомился с ней.

Отсмеявшись, она снова принялась разглядывать себя в зеркале, нанося пудру на резко очерченный подбородок.

Мадж гордилась своей внешностью. Она была высокой, все еще стройной в сорок лет, с прекрасной шеей, которой позавидовали бы многие манекенщицы. Короткие, тщательно завитые волосы были темными и блестящими, а брови она регулярно выщипывала, придавая лицу выражение пикантного удивления. С искусно нанесенными румянами и подкрашенным ярко-красной помадой большим ртом, она выглядела весьма впечатляюще.