Элизабет Лорд - Похищенные годы

• Название: Похищенные годы
• Автор: Элизабет Лорд
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-263-0

Любовь и долг… Сколько женщин во все времена стояли перед этой дилеммой! Многие из них так и не сделали выбор… Но даже те, у кого хватило мужества и решительности предпочесть одно чувство, пожертвовав другим, были ли они по-настоящему счастливы?!

Этим, таким близким каждому, проблемам и посвящен увлекательный и трогательный роман английской писательницы Элизабет Лорд.

---

На исчерченном морщинами лице появилась улыбка. Он кивнул.

– Вашего жениха я знаю. Приятный, всегда вежливо со мной здоровается по воскресеньям.

Он почесал пальцами небритую щеку.

– А я думаю, что-то его не видно. Он болен, ваш жених?

– Нет, он здоров, мистер Соломон. – Время шло. Отец мог хватиться ее. – Но мне нужно позвонить ему. Это срочно.

– Конечно! Конечно! – Он отступил назад на несколько шагов. Сверху донесся голос его жены:

– Кто это?

– Это младшая дочь мистера Банкрофта, моя дорогая, – отозвался он, а потом Летти: – Телефон в конце коридора.

– Я положу два пенса за…

– Ой, два пенса! Оставьте их себе! Я могу доставить радость соседям, которые никогда еще у меня не звонили? Не как другие, которые думают, что я держу телефон специально для них. Конечно, звоните. Я не буду вам мешать. Передайте отцу мой привет. Я надеюсь, его грудь теперь в порядке, при такой погоде. Совсем не то, что зимой. Его кашель я слышал с середины улицы.

Он поднялся по лестнице и скрылся из виду. Переполненная благодарностью, Летти все равно положила монетку рядом с телефоном, подняла с рычага трубку и осторожно прижала к уху: она впервые звонила по телефону.

Если бы она отправила Дэвиду письмо, то, даже при пяти разносках в день, она получила бы ответ только завтра, а ей нужно было знать все сейчас.

Говоря громче, чем нужно, она назвала телефонистке номер Дэвида и ждала ответа.

Раздался немножко гнусавый голос матери Дэвида. Летти сразу узнала его.

– М-могу я поговорить с мистером Дэвидом? – От неожиданности Летти начала заикаться.

– А кто говорит? – донеслось из трубки.

– Это… Летти… Летиция Банкрофт.

Наступило такое долгое молчание, что Летти решила, что миссис Бейрон повесила трубку. Затем послышался резкий, властный голос:

– Что вы хотите?

– Простите, Дэвид дома? Мне надо говорить с ним. – О Господи, нужно было сказать не «говорить», а «поговорить».

– Дэвида здесь нет, – холодно ответила миссис Бейрон.

– Не могли бы вы ему передать, чтобы он приехал ко мне, если сможет? – Она презирала себя за просительные нотки в голосе.

– Дэвида здесь нет, – как попугай повторила миссис Бейрон, словно других слов и не знала.

– Но вы сможете передать ему?

– Сожалею, мисс… Банкрофт. – Женщине было неприятно произносить ее имя. – Дэвида здесь нет, и я не думаю, что ему будут интересны ваши послания.

– Но если бы вы смогли… – В трубке раздался щелчок и наступила тишина. – Я только хотела сказать, что я люблю его, – произнесла она в безмолвную трубку.

– Ты видела утренние газеты, милая? – Миссис Холл влетела в магазин в среду утром, когда Летти только открывала его. Ее голос прерывался от возбуждения. Она сунула газету Летти в руки. – Вот так Германия! Здесь пишут, что началась война.

Было трудно читать, потому что миссис Холл трещала без умолку, объясняя, что Германия обратилась к Бельгии с просьбой пропустить свои войска, так как это кратчайший путь в Париж, и, несмотря на отказ короля Бельгии, их войска уже перешли границу.

Летти не могла сосредоточиться. Она все еще была оглушена разговором с миссис Бейрон. Чем больше она думала об этом, тем больше ей казалось, что Дэвид во время разговора находился рядом с ней. У нее взыграла гордость. Она не простит его, даже если он приползет к ней на коленях.

– Я же говорила, что грядут неприятности, правда? – причитала миссис Холл, и без остановки: – Отец наверху, милая?

– Да, – рассеянно ответила Летти. – Завтракает.

– Ничего, если я поднимусь к нему?

Не дожидаясь разрешения, миссис Холл вырвала газету из рук Летти и поспешила наверх сообщить новости отцу, оставив ее, больше погруженную в свои собственные проблемы, чем в конфликт между странами.

Так или иначе, война ворвалась на улицы Бетнал Грин. На каждом углу весь день раздавались крики продавцов газет. Прохожие вырывали газеты у них из рук и жадно читали прямо на ходу. Летти видела их из окна магазина: они неуверенно топтались, словно не знали, идти им на работу или домой.

Она тоже купила газету, быстро прочитала, и у нее сдавило в груди то ли от возбуждения, то ли от страха. Британия потребовала от Германии уважать договор, гарантирующий нейтралитет Бельгии. Канцлер Германии, Теобальд фон Бетман Гольвег, пренебрежительно отверг его, словно простой лист бумаги. Поэтому, чтобы защитить Бельгию, прошлой ночью, четвертого августа, в одиннадцать часов Британия объявила войну Германии.

Мистер Соломон вне себя влетел к Летти в магазин и остановился, изумленно уставившись на древний хлам, к которому теперь никто не проявлял интереса. На улице царило необычайное оживление.

– Ваша сестра Люси! – прокричал мистер Соломон, словно они разговаривали через весь город. – У меня… на телефоне. Хочет срочно говорить с вашим отцом!

Летти не стала ни о чем спрашивать, а крикнула наверх:

– Папа! Звонит Люси! По телефону мистера Соломона!

Отец даже не поправил ее, а поспешил вниз так проворно, как он не двигался уже несколько месяцев. За ним, отдуваясь, спешила миссис Холл. Летти машинально пошла за ними.

– Да, я слушаю! – кричал отец в трубку. – Не волнуйся! Мы не дадим себя убивать, как ягнят. Если тебя это так волнует, пусть Джек привезет тебя и девочек к нам.

Летти беспомощно стояла рядом, кусая губы, и мистер Соломон взял ее за руку.

– Не беспокойтесь, Летти, моя дорогая. Все будет, как говорит ваш отец. Не нужно волноваться. Мы – остров. У нас нет границ. Ни один солдат не сможет вытащить нас из кровати и выкинуть из дома или сказать, что убьет нас, если мы не послушаемся.

В его карих, глубоко посаженных глазах появилось отсутствующее выражение, словно он вновь проживал дни более тяжелые, чем этот, когда он и его семья катили по дорогам Галиции разломанную телегу, нагруженную скарбом, который удалось вынести из дома. Но Летти видела только доброту в его глазах.

– Я не беспокоюсь, мистер Соломон. Люси иногда так паникует!

Не успел отец отойти от телефона, как раздался новый звонок. Мистер Соломон взял трубку и поспешно замахал отцу рукой.

– Это ваша вторая дочь, мистер Банкрофт. Это ваша Винни.

Летти переминалась с ноги на ногу, пока отец почти слово в слово повторял то, что сказал Люси. Снаружи, дуя в свистки, пробежала стайка чумазых мальчишек. Война была захватывающим событием. Национальная гордость отражалась на каждом лице.

К вечеру вся семья собралась за столом. Все говорили о войне, а Летти думала, что сейчас делает Дэвид, о чем он думает. Неужели он и теперь не пошлет ей письмо?

* * *

Ничего. Ни слова. В приливе национальной солидарности мужчины повсюду распевали песни и готовились воевать.

Зашел Билли. Его большие голубые глаза светились лихорадочным возбуждением.

– Я записался в армию, Лет! – почти крикнул он. Она стояла в центре магазина и недоуменно смотрела на него. Он был в форме цвета хаки и фуражке с козырьком, надетой набекрень.

– Они взяли меня без звука. Я прошел медкомиссию. Мне написали – форма AI. Теперь я солдат, Лет. Здорово, да? Я тебе нравлюсь? Если хочешь, пойдем сегодня вечером погуляем, прежде чем я отправлюсь в полк. – Он видел, что она в нерешительности. – Пойдем, Лет. Как когда-то. Я буду очень рад.

Что она могла сказать кроме «да»! Он стоял – такой простодушный, готовый броситься в бой за свою страну, стать героем, что она почувствовала нежность к нему. Не любовь, она любила только одного мужчину. Если бы его не было, она всем сердцем могла бы полюбить Билли, доброго, веселого, с широким лицом и задором типичного кокни. От мысли, что она упустила свой шанс, у нее екнуло сердце, ей почти захотелось вернуться назад, в прошлое, и позволить своим чувствам к Билли захватить ее, но невидимая нить удерживала ее, и у нее не было сил ее разорвать.

Билли пригласил ее в Мюзик-холл, а потом в маленькое кафе на углу. Они ели мясо, картофельное пюре, сухую колбасу и гороховый пудинг. Он говорил весь вечер, она смеялась, потом он проводил ее домой, поцеловал в щеку, так как она не подставила губ, и спросил, будет ли она ему писать. Она ответила, что да, будет.

Когда он ушел, она расплакалась. Несмотря на добродушно-веселое прощание, он выглядел очень одиноко, а когда, уходя, он помахал рукой, ей показалось, что она теряет его навсегда. Ей захотелось побежать за ним, обнять его, сказать, что все будет хорошо, что война к Рождеству закончится. Газеты, мрачно сообщавшие об отступлении британской армии в конце августа, теперь, в начале сентября, с гордостью писали об отступлении немцев.

Она знала, что Билли опечален не тем, что покидает свой дом. Все эти годы, несмотря на свою привлекательную внешность, он не сходился надолго ни с одной девушкой, а увидев его прощальный взмах рукой, хоть он и старался сделать его небрежным, она поняла, что причина его печали в ней. Милый, хороший Билли. Если бы… Ее охватило тяжелое предчувствие, но она оттолкнула от себя эту мысль. С ним все будет хорошо!