Элизабет Лорд - Похищенные годы

• Название: Похищенные годы
• Автор: Элизабет Лорд
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-263-0

Любовь и долг… Сколько женщин во все времена стояли перед этой дилеммой! Многие из них так и не сделали выбор… Но даже те, у кого хватило мужества и решительности предпочесть одно чувство, пожертвовав другим, были ли они по-настоящему счастливы?!

Этим, таким близким каждому, проблемам и посвящен увлекательный и трогательный роман английской писательницы Элизабет Лорд.

---

– Сейчас мы должны думать о маме.

Она мягко погладила рукой явственно выступающий под ладно скроенной крепдешиновой юбкой живот.

– Нищие не должны быть слишком разборчивыми.

Летти хотелось крикнуть, что папа не нищий и никогда им не будет. Но Винни была права. Нужно обсудить все, что может помочь маме выздороветь. Но как предложить отцу продать магазин, который он построил, и провести остаток дней в праздности или подчиняясь чьим-либо приказам. Хотя, он бы сделал это ради мамы.

Поскольку ни Винни, ни Люси не хотели говорить об этом с отцом и Винни колебалась, стоит ли вмешивать сюда Альберта, это ложилось на Летти. Она знала, что не сможет вынести выражения его лица. Она переговорила с доктором Раддом и получила печальный и сочувственный ответ: болезнь зашла слишком далеко, чтобы санаторий мог помочь, и продажа магазина с этой целью бессмысленна.

Рождество было невеселым. Дэвид, вынужденный проводить его с родителями, все же ускользнул вечером, в день, когда слугам дарят подарки, но как раз в этот вечер Летти пришлось остаться дома. Маме стало хуже, и она не вставала с постели; Летти чувствовала, что не вправе ехать куда-то развлекаться.

Разговоры велись вполголоса. Дэвид заехал на пару часов, чтобы переговорить с Джеком; заглянул дядя Уилл, чье богатырское здоровье только подчеркивало бедственное состояние сестры. Обычное рождественское веселье ушло, в квартире царила гнетущая атмосфера, несмотря на то, что и дядя Уилл, и дядя Чарли были здесь вместе со своими семействами. Казалось что каждый чего-то ждет, не смея сказать – чего.

Отец говорил мало и большую часть времени проводил с женой. Он просто до неприличия не обращал внимания на Дэвида. Летти предпочла не замечать этого, убеждая себя, что он почти так же ведет себя с Джеком. Несомненно, для него сейчас было бы лучше, если бы в доме не было посторонних.

К январю нервы у Люси были в таком состоянии, что она начинала плакать в самый неподходящий момент: накрывая на стол, вытряхивая половики, иногда – читая книгу. Однажды она разревелась, когда мылась на кухне, и Летти пришлось успокаивать ее.

– Тише! Мама услышит!

В такие моменты она совершенно забывала о произношении. В горе она была обыкновенной кокни, но это не заботило ее.

– Я… я не вынесу этого! Не вынесу! Без мамы… Слова прерывались рыданиями.

– Мама еще долго будет с нами. Смотри, чтобы она не услышала таких разговоров. Ей сейчас нужны силы.

Сама она весь день старалась держаться. Ночью же все было по-другому. Ночью в ее голове рисовались картины, в которых мамы уже не было с ними и папа пытался справиться с горем; бедный папа! Она зарывалась лицом в подушку, но это приносило лишь временное облегчение.

Сейчас ее опорой стал Дэвид.

– Не нужно сдерживать себя, – сказал он, когда она, смущаясь и стараясь подавить слезы, вдруг разрыдалась, уткнувшись ему в руки. Она думала, что никогда не остановится. – Пусть все выходит наружу, дорогая.

Только Дэвид, который однажды прошел через это и чье горе уже успокоило время, мог утешить ее.

Даже дядя Уилл начинал теряться, когда упоминали о маме.

Отец продолжал совершенно игнорировать Дэвида. Но он так же игнорировал всех вокруг. Он редко спускался в магазин, и все дела в нем легли на Летти.

Во всяком случае, это позволяло ей как-то занять себя в течение дня. Словно услышав их недавний разговор, отец сам заговорил о продаже магазина и о необходимости отправить маму в санаторий. Тогда Летти пришлось сказать ему, чтобы он сначала поговорил с доктором Раддом. После их беседы отец больше не заводил об этом разговора и стал еще более тихим и замкнутым.

– Я боюсь за папу, – сказала Летти Дэвиду.

Видя, как она похудела и каким изможденным стало ее лицо, он повез ее на фарс в театр Уайтхолл в надежде, что это как-то развлечет ее.

– Тебе нельзя сдаваться, Летиция, – сказал он. – Твоему отцу нужна твоя сила. Видит Бог, ему неоткуда будет ждать помощи, когда Люси выйдет замуж.

Да, ее силы нужны отцу. И эти силы она берет от Дэвида. Когда они возвращались домой на такси – Дэвид любил этот вид транспорта, в нем было уютно и тепло, – она сказала, как сейчас тяжело отцу, как бы извиняясь за его неучтивость. Она рассказала ему про идею Винни продать магазин, чтобы на эти деньги отправить маму в санаторий, и услышала, как он сердито вздохнул:

– Это абсурд!

– И я так думаю, – мрачно ответила она. – Но что еще мы можем сделать? Я сама не могла сказать ему об этом. Он так любит свой магазин. Все кончилось тем, что я попросила его поговорить с маминым доктором. Наверное, он объяснил ему, как безнадежно положение мамы, потому что папа стал очень тихим и больше не заговаривал о продаже магазина.

Конечно, подавленное состояние отца было связано с тем, что сказал ему врач.

Дэвид некоторое время молчал, погруженный в свои мысли, потом наконец произнес:

– Мне кажется маловероятным, что магазин удастся выгодно продать, но, может, я смогу чем-нибудь помочь? Мне следовало предложить это раньше, но я боялся вмешиваться в ваши семейные дела. Но сейчас я должен это сказать. В конце концов, я скоро стану членом вашей семьи, так ведь? Мы же помолвлены?

– Помолвлены?!

Мир вокруг вдруг перестал для нее существовать.

– Я прошу тебя выйти за меня замуж, дорогая, – сказал он спокойно.

– О Дэвид! О, этого не может быть!

У нее закружилась голова, в горле пересохло. Увидев ее смущение, он улыбнулся.

– Может.

Он прижал ее к себе. Ее слезы капали на воротник его пиджака. Она боялась поверить.

Наконец она немного успокоилась, и он слегка отпустил ее. Лицо его стало серьезным.

– Послушай, любимая. Наверное, не стоит пока рассказывать об этом Люси, или Винни, или отцу. Да, мы поженимся где-то в пределах года. Но послушай, – поспешно продолжал он, потому что она сделала попытку прервать его. – Если бы я мог помочь твоей матери… Я имею в виду финансовую помощь, чтобы она могла поехать за границу на лечение. Я сделаю это, Летиция. Я неплохо зарабатываю. А если твой отец будет считать, что должен потом вернуть деньги, – мне не к спеху. Я не ставлю никаких условий, ты же понимаешь, дорогая.

Пока он говорил, радость постепенно исчезала с ее лица, и она грустно ответила:

– Не думаю, что он возьмет деньги. Отец никогда не был твердым человеком, за исключением случаев, когда дело касалось его гордости. Он никогда ни у кого не одалживает денег.

Последние слова она сказала не без гордости.

– Но речь идет о жизни твоей матери. Он не сможет отказаться, – сказал Дэвид решительно и не стал слушать ее возражений.

В воскресенье, когда Люси и Джек, несмотря на холодный сырой ветер и начинающийся снег, отправились на прогулку, Дэвид подошел к отцу.

Летти решила не мешать и ушла на кухню. Сидя около узкого, покрытого толстой скатертью стола, она бесцельно смотрела вокруг. На этой плите мать обычно готовила изумительный пудинг; сейчас этим занималась Летти. В нише за плитой, в кухонном шкафу на крючках висели чашки. Рядом одна над другой располагались несколько полок. На них лежали массивные чугунные сковородки, перевернутые дном кверху, чтобы кухонная грязь не оседала на них. На газовой конфорке стоял еще не остывший тяжелый железный чайник. В углу находился медный котел, а рядом, под мутным зеркалом, – раковина, в которой не только мыли посуду, но и умывалась вся семья.

За закрашенной стеклянной дверью была лоджия, огороженная железными перилами, там стояла машина для отжима белья, на побеленной кирпичной стене висел жестяной бак, за деревянной стенкой находился туалет.

Летти поглядела на часы, стоявшие на отдельной маленькой полке. Два тридцать, без двадцати три, без четверти… Дэвид уже полчаса разговаривал с отцом, и не только о маме, но и об их женитьбе. Она знала, что отец согласится со вторым предложением, хотя ей так хотелось надеяться, что он примет оба. Она вспомнила, как Джек ходил разговаривать с отцом, и как они оба появились, сияющие, перед задыхающейся от счастья Люси. Летти ждала, когда и для нее наступит эта удивительная минута. Скоро, очень скоро. Она изо всех сил прислушивалась, пытаясь разобрать, что они говорят. Она слышала тихий голос отца и чуть более отчетливый Дэвида, но оба говорили так негромко, что через закрытую дверь гостиной она ничего не могла разобрать.

Один раз ей показалось, что Дэвид повысил голос, и у нее упало сердце. Отец, как всегда, оставался спокоен. Но он мог быть страшно упрямым. Наверное, он отказался от денег, которые ему предлагал Дэвид. Голос Дэвида изменился, и у Летти появилась надежда.

Она пребывала в лихорадочном возбуждении, и когда Дэвид вошел на кухню, вскочила ему навстречу. Только тут она сообразила, что он вернулся один, и его глаза печальны.

– Твой отец – хороший человек, – произнес он, сделав Летти знак сесть на стул. – Он сказал, что благодарен за то, что я пытаюсь сделать для твоей матери, но…