Валерий Рощин - Ложный флаг (Предательская западня)

• Название: Ложный флаг (Предательская западня)
• Автор: Валерий Рощин
• Жанр: Боевик

Группу спецназовцев срочно перебрасывают на российско-грузинскую границу для перехвата похищенного чеченского чиновника. Но из-за вероломного вмешательства агентессы американских спецслужб, которая выдавала себя за журналистку, офицеры попадают в плен к грузинским боевикам. Пленники быстро догадываются, что боевики с их помощью готовятся осуществить разработанную в США и Великобритании провокацию. Эта провокация призвана серьезно дестабилизировать обстановку в Кавказском регионе. Тем временем три российских разведчика по всей Европе разыскивают человека, который обладает информацией о готовящейся акции. Ближайшие часы покажут, кто изощренней и сильней - конгломерат зарубежных спецслужб или российская разведка.

---

Касаев покосился на соседний отрог… Рассмотреть засевших на его вершине воинов не сумел, однако и без того было ясно: и те двое отсчитывали последние секунды перед началом обстрела.

– Да поможет нам Бог. Не забудьте, братья – только по кабине! – прокричал в рацию Вахтанг и скомандовал: – Огонь!

Рядом, перекрывая рокот авиационных движков, загрохотал пулемет; эхом с соседней возвышенности ему вторил другой. К подлетавшей "вертушке" потянулись огненные нити, косо сходившиеся к ее носовой части – там, где поблескивало в лучах солнца остекление пилотской кабины.

"Восьмерка" стала понемногу заваливаться на правый борт. Крен усиливался и к тому моменту, когда продолговатое тело поравнялось с позицией, Касаев видел лишь бледно-голубоватое брюхо с четко выведенной посередине красной звездой.

Перемещаясь и разворачиваясь на коленях, Гурам всадил в днище кабины последние пули и принялся быстро перезаряжать оружие.

– В двигатели! В двигатели бей или в топливные баки! – поддавшись азарту, схватил стрелка за плечо Усман.

– Не лезь! – рявкнул рыжебородый. Но тут же довольно оскалился: – Все, парни – дело сделано. Собирайтесь!…

Теряя высоту и скорость, вертушка летела по какой-то замысловатой дуге над ущельем.

– Не отставайте! – не оборачиваясь, бросил Вахтанг и широко зашагал вверх по гребню отрога.

Спустя минут тридцать вновь воссоединившаяся группа быстро передвигалась на юг…

"Никогда не участвовал в таких дурацких операциях, – с превосходством бывалого боевика усмехался Касаев. – Приперлись через перевал из Грузии, подкараулили вертолет, кое-как подранили экипаж и… бегом обратно за кордон. Эх… жаль погиб наш Ризван – тот таких глупостей не вытворял!"

Так размышлял одноглазый до тех пор, пока рыжебородый не остановился, резко вскинув вверх правую руку.

– Вот они! – оповестил он остальных. – Недалеко улетели, голубчики.

Усман сделал по инерции несколько шагов и увидел за горбатым боком отрога стоявший на относительно ровной площадке вертолет. Тот самый вертолет, по которому вели огонь пулеметчики. Площадка, а точнее небольшое плато находилось примерно на середине склона соседней возвышенности. Внизу простиралось глубокое ущелье с петлявшим на дне ручьем.

– Останемся здесь, – Вахтанг бросил на камни рюкзак. – Никому не высовываться из-за камней – нас не должны заметить. Давид, Муса – дежурите первыми. Не спускать с них глаз! Остальным ужинать и отдыхать.

С этими словами он расстегнул клапан рюкзака и запустил внутрь руку. Выудив две банки консервов с большим ломтем хлеба, протянул Усману:

– Держи. И заложника своего не забудь покормить. Трупов в Грузии не покупают…

Приняв провиант, одноглазый благодарно кивнул и не сказал ни слова. Точнее, сказал, но про себя: "Странный грузин. И ведет себя очень странно: почему-то доволен происходящим. Либо он полный идиот, либо я чего-то не понимаю!…"

Глава третья

Горная Чечня. 21 мая

Опытный бортач с "диагнозом" не ошибся: все "симптомы" указывали на неисправность гидросистемы – управлять вертолетом с каждой секундой снижения становилось тяжелее. Оператор морщил от напряжения лицо, отчего ровно подстриженная бородка съезжала набок; крутил взъерошенной головой в поисках подходящей площадки и с трудом ворочал ручку управления. Пожилой механик все так же зажимал ладонью кровоточащую рану над виском, подсказывал неопытному пилоту, и с тревожным беспокойством посматривал на панели с мигающими красными табло.

Бельский торчал в проеме открытой дверцы, нависая над раненным бортовым техником и, довольствовался незавидной ролью зрителя. На вертушках до сего дня пришлось полетать изрядно, однако помочь в аварийной ситуации он был не в силах – пользовался этой мудреной техникой исключительно в качестве пассажира и даже ни разу не посидел в пилотском кресле.

"А хоть бы и посидел – что с того толку? – невесело размышлял спецназовец, посматривая вперед и вправо, куда настойчиво тыкал окровавленным пальцем бортач. – Летному делу людей годами учат! И то, что происходит сейчас – реальная жизнь, а не дешевая голливудская фантазия…"

– Давай, браток, расстарайся, – громко увещевал бородатого парня дядька, – хорошо идем… Так-так… ветерок чуток справа – вишь как сносит влево. А правый ветерок на посадке – главный враг вертолетчика.

– Да-да, это я помню, – кивал пилот-любитель.

– Вот и хорошо – подверни еще малость. Теперь отлично!…

Они планировали на относительно ровное плато, по форме напоминавшее вытянутый ромб. Слева "ромб" граничил с обрывом, справа упирался в каменистый откос возвышенности, а дальнюю острую вершину образовывала залысина густого смешанного леса…

– Подгашивай, паря, скорость, подгашивай! Тут с пробегом, по-самолетному не сесть – вишь, камней-то сколько разбросано! И уклон влево – к обрыву. Так что рассчитывай с подрывом и в точку…

"Паря" опять кривился от усердия, но все наставления аккуратно выполнял. Когда до площадки оставалось метров тридцать, "восьмерку" затрясло; управлять ей стало еще труднее.

– Пристегните ремни и держитесь! – обернувшись, рявкнул подполковник.

Спецназовцы и молодые погранцы послушно сцепили замки серых нейлоновых ремней. Девушка-журналистка оказалась самой сообразительной и проворной – полы легкой красной куртки уже стягивали ремни. Однако лицо ее было бледным, взгляд испуганно метался, тонкие ухоженные ладони намертво ухватились за металлическое основание откидного сиденья.

– Выравнивай! – крикнул механик и потянулся к красным ручкам "стоп-кранов", перекрывающих подачу топлива в двигатели.

За несколько метров до поверхности плато машина с трудом выровняла крен и слегка опустила нос. Замедлить вертикальную скорость снижения оператору не удалось – "восьмерка" грубо ухнула основными шасси по каменистой почве и, подскочив, вновь оказалась в воздухе. Перед следующим приземлением бортачь успел выключить движки, и это не позволило вертолету совершить очередной кульбит. При коротком пробеге фюзеляж здорово развернуло, потащило юзом, но… широко расставленные колеса удержали, не дали опрокинуться на бок.

– Тормоза! – тем же громовым голосом скомандовал дядька.

Оператор судорожно нащупал пальцами тормозную гашетку и отчаянно прижал ее к ручке управления. "Восьмерка" зашипела колесами по грунту и, кивнув носом, остановилась…

– Фу-ух!… – одновременно вздохнул сборный экипаж, глядя на стволы могучих кедров, до которых оставалось не более двадцати метров.

Но радоваться благополучной посадке было рано.

Плато от зоны обстрела отделяло километра два-три, и при желании бандиты могли пожаловать сюда минут через тридцать. Потому, вернувшись в пассажирскую кабину и сдвинув назад дверцу, подполковник распорядился:

– Бес, возьми пару ребят и осмотри подходы к площадке. Особое внимание удели лесочку.

Заместитель Бельского капитан Сонин и двое рядовых бойцов поочередно спрыгнули на землю; на ходу распределяя обязанности, исчезли из поля зрения.

– Игнатьев, Дробыш – займитесь раненными. А вы, – кивнул Станислав на двух притихших пограничников, – быстро к краю площадки и смотрите в оба. На вашей совести противоположный склон ущелья. Ясно?

– Так точно, – одновременно вскочили оба и поспешили к открытой дверце…

* * *

Используя рабочие частоты двух бортовых радиостанций, доложить о вынужденной посадке не получалось – мешали горы, да и дистанция до ближайших аэродромов была великовата. Техник попробовал докричаться до других бортов, возможно, находящихся в воздухе и способных принять, а затем ретранслировать сообщение в Ханкалу, но, увы, и здесь ничего не вышло. Тогда, расковыряв герметичную упаковку крохотной аварийной рации, он распрямил ее антенну, подключил ярко-желтый аккумулятор и поставил переключатель в режим непрерывной передачи сигнала бедствия. Максимум в течение шести часов сигнал зафиксируют спутники системы обнаружения "КОСПАС-САРСАТ", и точно определенные координаты источника поступят в региональный центр МЧС.

Стас медленно вышагивал вдоль обрыва. Парни давно прочесали плато, углубились метров на пятьсот в лесок, успели вернуться… Подобраться к площадке можно было только с юга – через вытянутый клочок леса, что и побудило подполковника перекрыть лазейку – отправить туда на дежурство первую пару бойцов.

В тени вертолета лежало накрытое брезентовым чехлом тело командира экипажа – тридцатилетний майор умер, не приходя в сознание. Внутри пассажирской кабины девушка-журналистка хлопотала возле раненного второго пилота. Спецназовцы перевязали пробитое бедро, обработали искалеченное свинцом плечо; сделали пару уколов: ввели обезболивающее и антибиотик.

Бортач держался молодцом. Ему, конечно, подфартило больше, нежели обоим пилотам – пуля саданула по голове вскользь, основательно содрав кожу и самую малость задев черепную кость.