Питер Альбано - Поиск седьмого авианосца

• Название: Поиск седьмого авианосца
• Автор: Питер Альбано
• Издательство: Яуза
• Жанр: Триллер
• Год: 1995

Джихад, объявленный «мировому империализму» ливийским диктатором, окончился провалом. Решающий вклад в одержанную над врагами свободного мира победу внесли самоотверженные действия команды «Йонаги», корабля, вернувшегося в наш мир из прошлого.

Однако священная для экстремистов война с «неверными» не завершена. Теперь агрессоры намерены прибегнуть к удушению ненавистной им Японии экономическими мерами. Если отсечь островное государство от источников нефти, то японцы будут поставлены на колени.

И вновь на пути фанатиков становится «Йонага» — седьмой авианосец императорского военно-морского флота Японии. Его экипаж под командованием адмирала Фудзиты готов к новым сражениям.

---

Значит, скоро Брент увидится с Йоси Мацухарой… Со дня смерти Кимио летчик сам казался живым мертвецом — он был вяло безучастен ко всему, что происходило кругом, отгородившись от окружающих непроницаемой стеной вины и скорби. Он искал смерти, и Брент знал, что предстоящий рейд «Йонаги» откроет перед ним широкие возможности для славной гибели. Самурай пройдет свой путь не сворачивая, даже если в конце ждет смерть, — так велит и предписывает кодекс бусидо — и совсем скоро все они ступят на этот путь.

За спиной послышались шаги и знакомый голос адмирала Аллена:

— Не слишком ли свежо для посадки?

Фудзита кивнул:

— Ветер — пять баллов по Бофорту. Отличное испытание для мастерства моих летчиков.

— От девятнадцати до двадцати четырех узлов — многовато, сэр. Может быть, отменить рандеву? Ляжем в дрейф и примем авиацию, когда ветер стихнет. Прогноз на завтрашнее утро — безветрие.

— Нет, — покачал головой японец. — Нам еще долго болтаться в Южно-Китайском море, прежде чем ливийцы выйдут из Владивостока. — Он подергал свой седой волос на подбородке. — Ну, что там слышно от вашего друга Вила? «Огайо» молчит?

— Молчит.

— Я вижу, они не злоупотребляют радио…

— Это естественно, сэр. Их в два счета запеленгуют и наколют как жука на булавку.

— Будем надеяться, арабский конвой не задержится с выходом. Горючего нам только-только хватит, чтобы на шестнадцати узлах доползти до Корейского пролива и там не больше двадцати дней поджидать арабов.

— А танкеры, сэр? — недоуменно спросил Брент.

— Танкеры? — ядовито переспросил Фудзита. — С тех пор как наши индонезийские друзья переметнулись к мерзавцу Каддафи, они отказываются продавать нам нефть. Я только что получил донесение о том, что оба наши танкера грузятся в Сан-Педро. Дозаправки в море у нас не будет.

Брент в сердцах стукнул кулаком по ветрозащитному стеклу рубки, прошептав: «Огайо», черт тебя дери, подашь ты голос или нет?», а потом вновь поднял к глазам бинокль. Теперь прибрежные горы и холмы скрылись за горизонтом, и со всех сторон их окружало только необозримое морское пространство. Грозовые тучи на северо-востоке тоже словно погружались в воду, а то, что оставалось на поверхности, налилось зловещей чернотой, прорезаемой время от времени вспышками зарниц. Оттуда доносилось отдаленное погромыхиванье, словно разгневанные боги метали друг в друга молнии. Но ветер слабел, и чем дальше к юго-востоку шел авианосец, тем спокойней становилось море. Раздавшийся на западе гул заставил Брента повернуть голову.

— Господин адмирал! — доложил телефонист. — Радио от командира авиагруппы. Мы в зоне их прямой видимости. Запрашивает разрешение на посадку.

Фудзита, окинув взглядом далекий горизонт, где ясную голубизну неба перечеркивали стаи черных крестиков, посмотрел на хлопавший по ветру кормовой флаг на гафеле.

— Передать «Эдо Лидеру»: даю «добро» на посадку! Мой курс ноль-четыре-ноль, ход — двадцать узлов. Заходить на посадку по вымпелу!

Взвились сигнальные флажки, и когда восемь кораблей конвоя одновременно, как единое существо, стали круче к ветру, гул усилился, и авиагруппы закружились против часовой стрелки над «Йонагой».

— Черт… — пробормотал Брент. — Больше полутора сотен. Прямо стая саранчи.

— Да-а, — сказал Аллен, щитком приставив ладонь к глазам. — Попробуй-ка посадить такую армаду.

— На «Йонаге» служат лучшие в мире гаковые.

— От аварий это не спасет.

— Аварии избавят нас от неумелых пилотов, — как о чем-то само собой разумеющемся ответил Фудзита.

— Несомненно, сэр.

Все, кто находился на мостике, подняли к небу бинокли. Как всегда, самым нижним коридором шли бомбардировщики, а над ними вились изящные истребители прикрытия. Те и другие двигались традиционным японским строем — по три тройки троек. В память о несуществующем больше Первом воздушном флоте — «Коку Контаи» — сразу за кабиной была выведена зеленая полоса. Ближе к корме другая — синяя — свидетельствовала о принадлежности самолета к палубной авиации «Йонаги», а трехзначный номер на вертикальном стабилизаторе указывал назначение и тип машины. Брент, совсем запрокинувшись назад, разглядел круживший над остальными самолетами приметный истребитель Йоси Мацухары с красным обтекателем и зеленым колпаком. «Рад тебя видеть, старина», — прошептал он.

— Господин адмирал, — сказал телефонист, — командно-диспетчерский пункт докладывает о готовности принять самолеты на борт.

— Добро, — отозвался Фудзима. — Вымпел!

И вслед за этим, выпустив шасси, начал снижение первый торпедоносец-бомбардировщик B5N. Сверкающая алюминием и плексигласом громадина, снизив скорость, пошла на посадку, выбросив хвостовой гак. Офицер-регулировщик в желтом жилете крест-накрест вскинул над головой флажки и резко опустил их вниз. Летчик убрал газ, и машина грузно опустилась на палубу, поймав гаком трос аэрофинишера. С узких мостков вдоль полетной палубы спрыгнули ликующие матросы, отцепили гак и покатили B5N через аварийный барьер к носовому подъемнику.

— Шестьдесят пять секунд, — сказал Аллен, взглянув на часы.

— Медленно! — крикнул Фудзита телефонисту. — Слишком медленно! Ускорить посадку!

Наоюки отрепетовал команду.

Следующий бомбардировщик сел за пятьдесят пять секунд.

— Уже лучше! — разом сказали адмиралы.

Затем один за другим приземлились все оставшиеся пятьдесят два самолета, и последним посадил на палубу свой торпедоносец с ярко-желтым обтекателем командир группы подполковник Окума. Через несколько минут он, как был в летном комбинезоне и шлеме, уже стоял в ходовой рубке между Брентом и адмиралом Фудзитой, наблюдая за посадкой третьего по счету бомбардировщика D3A.

— Еще пятьдесят четыре «Айти» и пятьдесят семь «Зеро», — сказал Аллен.

Фудзита молча кивнул в ответ, быстро глянув на часы.

Окума, еще шире развернув плечи, подал свое массивное тело вперед.

— Лучшие летчики в мире, адмирал! Работают как часы.

Но Марк Аллен показал ему на бомбардировщик, который заходил на посадку со слишком большой высоты.

— У этих часов лопнула пружина…

Регулировщик яростно махал флажками, запрещая посадку, и растерявшийся летчик резко сбросил газ, но было уже поздно: из выхлопной трубы вырвались язык пламени и плотное облако черного дыма, моментально подхваченные ветром. Брент в ужасе смотрел, как тяжеловесную машину развернуло левым крылом вперед и грузно ударило о палубу, потом снова подкинуло в воздух. Самолет с покореженной обшивкой, обрывая оба троса аэрофинишера, свистнувшие как гигантские бичи, потеряв оба крыла и часть хвоста, завертелся волчком, скапотировал и наконец замер совсем рядом с артиллерийской платформой, на которой стояли оцепеневшие наводчики. Двое, не удержавшись на ногах, полетели за борт.

— О Боже! — выдохнул Аллен.

Разлившийся бензин вспыхнул, но авральная команда в асбестовых костюмах уже была на месте и вытаскивала из-под бесформенной груды дымящегося, алюминия почерневшего, обожженного, жалобно стонущего летчика и обезглавленного стрелка. Залив пеной тлеющий комбинезон, летчика бегом отнесли в лазарет, а обугленное тело стрелка положили здесь же на палубе. Через три минуты пламя было сбито, а обломки самолета убраны.

— Он упокоился в храме Ясукуни, — скорбно произнес Фудзита. — Передать, — повернулся он к телефонисту. — Пусть его положат в самолет и похоронят вместе с ним в море.

Покуда изуродованные останки самолета со стрелком в сплющенной и смятой кабине переваливали за борт, на палубу продолжали один за другим садиться другие машины. Наконец в воздухе остался только истребитель подполковника Мацухары. У Брента засосало под ложечкой, когда изящный «Зеро» с красным обтекателем стал, быстро снижаясь, заходить с кормы. Неужели это произойдет здесь и сейчас? Ведь это так просто: ничтожнейший просчет — и на скорости в сто двадцать узлов самолет в лепешку расплющится о стальную палубу. Но нет: грациозный истребитель плавно, как чайка, скользнул вниз и безупречно приземлился на три точки, поймав первый трос финишера. Брент шумно перевел дыхание. Окума насмешливо фыркнул.

— Отбой! — сказал Фудзита. — Руководителю полетов подать рапорт о причинах аварии, потерях среди личного состава и повреждениях матчасти. Штурман! Курс?

— Два-три-три, господин адмирал.

— Добро! Поднять сигнал: «Курс два-три-три, скорость шестнадцать, следовать в стандартном ордере охранения». — Он произнес эти же слова в переговорную трубу, добавив: — Ходовая вахта, боевая готовность номер два.

В считанные минуты авианосец и эскортные эсминцы изменили курс и скорость. Брент прятал бинокль в прикрепленный к ветрозащитному экрану футляр, когда посыльный вручил адмиралу радиограмму. Старик стал читать, хмурясь все сильней. Потом вздрагивающим от сдерживаемой ярости голосом он произнес: