Питер Альбано - Испытание седьмого авианосца

• Название: Испытание седьмого авианосца
• Автор: Питер Альбано
• Издательство: Яуза
• Жанр: Триллер
• Год: 1996

Только Авианосец «Йонага» способен принять вызов, брошенный миру ордами террористов. Его офицеры — самураи и команда, состоящая из японцев, американцев и их соратников по борьбе, не сомневаются в победе над врагами свободы.

Однако террористы создали на островах базы, позволяющие наносить удары по Токио.

---

— Это не резерв, а склад запчастей!

— Сэр, дайте мне сухой док, три недели, и я верну эсминец в строй.

— Вам нужен отдых.

— Я бы с радостью, да террористы отпуск не дают. Их оперативное соединение почти готово к выходу в море. Четыре недели, от силы пять. Спросите любого ребенка в Гинзе…

— Вы ранены, кэптен.

— Да что вы, адмирал! — Командир эскорта старался держаться как можно бодрее. — Комариные укусы!

— Скорей уж, тигриные. — Фудзита повернулся к Дэйл. — ЦРУ, я слышал, ведет переговоры о закупке новых «Флетчеров».

— Да, сэр. Два у Филиппин, один у Греции. А во всем мире мы насчитали сорок шесть судов этого типа и думаем о новых приобретениях.

— В каком состоянии те три?

— Греческий — в приличном, филиппинские вообще новенькие.

— Ну и как идут переговоры?

— Примерно через месяц «Флетчеры» с Филиппин будут вам доставлены.

По каюте пронесся одобрительный ропот.

— Это хорошо, — кивнул Фудзита.

Файт, не присутствовавший при начале разговора, задал вопрос Дэйл:

— У вас есть сведения о том, что арабы оснащают свои «Джиринги» радарами управления оружием?

Дэйл покачала головой.

— Нет. В отношении радаров и самонаводящихся торпед Штаты и Россия держатся твердо.

— Ну слава Богу! — обрадовался Тяжеловес.

— Лейтенант Уильямс, а сколько, по вашим расчетам, нужно времени на приведение «Блэкфина» в боевую готовность? — спросил Фудзита.

— Примерно четыре недели, сэр. Мы уже обсуждали…

Волна смущения вновь прокатилась по лицу старика. Неужто забыл? Ведь и часа не прошло.

— Мм… ну да, конечно.

Лицо Уильямса вдруг исказила мучительная гримаса.

— Адмирал… Есть еще один вопрос… О пленных…

— Пленных мы берем… Иногда.

Бернштейн и Файт обменялись беглыми улыбками. Это не укрылось от Дэйл Макинтайр, и она сразу насторожилась.

— Мой старший помощник и кэптен Файт расстреливали беспомощных людей в воде. — Голос его упал до шепота. — И сам я в Токийском заливе повел себя не лучше. Автоматными очередями снес голову террористу. Я словно обезумел.

— Нет, лейтенант, — возразил Файт, — вы не обезумели, вы просто учитесь.

— Чему? — вскинулась Дэйл. — Дикости? Закону джунглей?.. Кстати, ЦРУ не поставили в известность…

— А насчет «Маеда Мару» вас поставили в известность? — встрял Фудзита. — Или про то, как убийца Каддафи удушил тысячу с лишним японских туристов, вы тоже не знаете?

— Знаю, — тихо ответила она. — Я сама в прошлом году застрелила одного у входа в док. — Она кивнула на Брента. — Он там был и может подтвердить. Но одно дело самозащита, а другое — истребление.

— Насчет истребления, мисс Макинтайр, в присутствии евреев лучше не рассуждать, — подал голос Бернштейн. — А то я могу рассказать вам про Освенцим.

— При чем тут Освенцим?

— При том, что «истребление» и Освенцим — синонимы. Вы разве не в курсе?

— Не морочьте мне голову! Между прочим, Израиль обменивает пленных.

— Буду морочить. Из нынешних евреев почти никто не видел концлагеря. Они забыли историю, оттого и совершают ошибку. Вера учит быть гуманными, и в этом наша слабость. «Подставь другую щеку», — проповедуют раввины. А у меня после сорок пятого щек не осталось. Вот вы сказали, арабы имеют химическое оружие. Неужели вы думаете, они бы его не применили, если б не боялись наших бомб?

Риторический вопрос повис в воздухе.

— Гнусь надо истреблять. Это единственный выход, — заключил израильтянин.

— Довольно дискуссий. — Фудзита хлопнул по столу ладонью. — Запомните, мадам, пораженчество неприемлемо для самурая. Высший позор — быть взятым в плен. Мы оказываем честь нашим врагам, убивая их в бою.

— Велика честь!

Черные глаза полыхнули гневом; старик едва сдержался.

— Несмотря на все резоны и на мировое общественное мнение, полную ответственность за моих людей несу я. Пусть мир знает: я приказываю им убивать врага по мере возможности. Моих людей, смытых за борт, выпрыгнувших с парашютами, тоже расстреливают. Они будут пользоваться такой же прерогативой.

— Хочу напомнить, что за убийство беззащитных людей по приговору Нюрнбергского процесса удостоились виселицы и те, кто отдавали приказы, и те, кто их выполняли, — не унималась женщина.

Фудзита нацелил в нее палец, как ствол.

— Меня не интересует ваш Нюрнбергский процесс, равно как и Трибунал для Дальнего Востока. Я занят ведением определенной войны и уничтожением конкретных врагов.

— Значит, вы ведете тотальную войну?

— Вы разве не знали?

— Не знала. И весь мир не знает. — Она метнула взгляд в сторону Бернштейна. — Даже большинство израильтян.

— По-вашему, бывает другая война?

— Существует такое понятие, как человечность.

Фудзита невесело рассмеялся.

— Неужели? Где — покажите! Я за «сто лет с этим понятием не сталкивался.

— Когда мое задание будет выполнено, я подам рапорт о переводе.

— Как угодно, мадам. — Фудзита сгорбил плечи, глаза его превратились в щелочки. — Но если женщины добиваются равноправия, они должны быть готовы драться и умирать наравне с мужчинами.

— Я готова, иначе бы здесь не служила. Но я никогда не буду готова убивать.

— Значит, вам не место там, где вы служите, бесстрастно заметил Фудзита. — Война — мужское дело.

— Вы это уже говорили, адмирал. И теперь я убедилась, что вы правы. — Она встала.

Фудзита поднял руку.

— Я вас не отпускал.

Она смотрела на него сверху вниз холодными, вполне соответствующими тону глазами.

— Прошу разрешения удалиться.

— Вы прибыли сюда одна?

— Одна.

— И остановились, как всегда, в «Империале»? Кажется, ЦРУ именно там бронирует номера.

— Да.

— Ездить без охраны опасно, и вы это знаете. — Он взглянул на Брента. — Возьмите двух охранников, штабную машину и проводите мисс Макинтайр до двери номера.

— Я возьму такси. Я в состоянии сама о себе позаботиться. — Она похлопала по чемоданчику (Брент знал, что она всегда носит с собой «Беретту»), потом испепелила молодого лейтенанта взглядом. — Он мне не нужен.

Надо быть дураком, чтоб не понять: она имеет в виду вовсе не сопровождение.

— Это приказ. — Фудзита повернулся к Файту и Уильямсу. — Вы оба немедленно отправитесь в лазарет. Писарь Накамура вас проводит. Потом я потребую от главного санитара Хорикоси рапорт о состоянии вашего здоровья. — Адмирал медленно поднялся с кресла. — Совещание закрыто.

7

Брент и Дэйл спустились по забортному трапу, в ледяном молчании прошли мимо бетонных ограждений, воздвигнутых после провокационной вылазки Кэтрин Судзуки. Направляясь к воротам мимо огромных складов и мастерских, увидели по меньшей мере дюжину обложенных мешками пулеметов. Слухи об уничтожении подводной лодкой «Блэкфин» авианосца «Гефара» и эсминца «Тубару» распространились, как лесной пожар. Хотя официальных сообщений еще не было, каждый встречный приветствовал и поздравлял Брента:

— С возвращением, лейтенант!

— Банзай «Блэкфин»!

— Добрая была охота, мистер Росс!

— Здорово вы их разделали!

Слова были предназначены ему, а взгляды тянулись за плавно покачивающимися бедрами и стройными ногами Дэйл Макинтайр.

— Здорово вы их разделали! — передразнила она.

— Тебе не понять, — устало отозвался Брент.

— Где уж нам! Зато я другое понимаю. Фудзита нарочно послал тебя со мной.

— Ты против?

— Он уже не первый раз проделывает этот трюк. В прошлом году тоже приказал тебе проводить меня «до двери номера».

— По-моему, в прошлом году у тебя не было возражений, — через силу улыбнулся Брент.

— Заботится о тебе, не так ли? Ну еще бы, мальчик полгода в походе — истомился небось по бабе! Отчего же опять не воспользоваться услугами старой шлюхи?

Обида и гнев точно хлыстом обожгли Брента, коснулись оголенных нервов. Глаза сверкнули, как стальные штыки; краска медленно сползла с лица. Он грубо развернул ее к себе, чувствуя, как сотни взглядов со всех сторон впиваются в них.

— Врезать бы тебе пару раз для ума!

— За чем же дело стало? В постели ты не больно со мной церемонился. Ну давай, сукин сын, разделай меня, как всех остальных! Одной жизнью больше, одной меньше — кто их считает!

Брент схватил ее за плечи и сильно встряхнул.

— Господи, ты что, уже забыла, как они хотели убить нас вон там?! — Он махнул рукой в сторону автостоянки за воротами, где они вдвоем сражались против красной банды. — А французский ресторан, где моторист Ацума Куросу отдал жизнь, спасая тебя от арабских собак?..

— Я все помню. Но тогда была честная схватка.

— Честная?! На нас напали из засады!

— Да уж, они не протягивали к тебе из воды руки за помощью.