Питер Альбано - Возвращение седьмого авианосца

• Название: Возвращение седьмого авианосца
• Автор: Питер Альбано
• Издательство: Яуза
• Жанр: Триллер
• Год: 1995

Пока суперсовременное вооружение оказывается бессильным из-за китайской спутниковой системы, в мире поднимают головы оголтелые террористы. Только бесстрашная и отважная самурайская команда «Йонаги» противостоит ливийскому диктатору и его окружению.

Авианосец «Йонага», как самое мощное боевое оружие, готовится дать бой преступникам.

---

— Ерунда! — крикнул через плечо высокий легионер. — Они старались для Японии, а не ради нас. — Он показал пальцем на имена. — Они погубили наших ребят!

— И эти сволочи потопили «Нью-Джерси» и «Тараву»! — визгливо завопил чей-то голос.

— Банзай «Хирю»! Банзай «Сорю»! — демонстративно заорали Нака и Футабатэй.

— Они с авианосцев, которые и натворили все это! — закричал один из легионеров. — Выкинем их вон!

Раздались вопли зевак, и здоровяк замахнулся. Но Коноэ легко поднырнул под его руку и снизу нанес кулаком, утонувшим по самое запястье, удар в огромный мягкий живот, задрожавший как желе. Дыхание здоровяка обожгло ему ухо.

— Сраный джеп! — Жесткие костяшки пальцев врезались сбоку в голову японского офицера, и он почувствовал, как клацнули его зубы, прикусив язык; во рту появился солоноватый привкус крови. Удар развернул Коноэ, и он, продолжая поворачиваться, правой ногой нацелился в горло толстяка, желая поразить того смертельным ударом. Но попал каблуком сбоку по шее, лишь частично задев горло. Прижав руки к шее и тяжело дыша, словно идущий под нож гильотины приговоренный к смерти, толстяк упал на пол, как сдувшийся воздушный шарик.

Через секунду японцы и остальные легионеры сплелись в диком и орущем клубке драки. Физически подготовленные японцы, даже старые Футабатэй и Нака, были слишком изворотливы и быстры для своих затяжелевших, нетренированных противников. Нака с криком побежал и прыгнул, пытаясь сбросить ногами отступавшего американца, через проем в стене в воду.

Но Мотадзуки сбили с ног, и два легионера, сидя на нем, обхаживали его кулаками, будто молотами. Коноэ прыгнул и очутился наверху свалки. Ударил. Рукой. Ногой. На него навалилась толпа. Раздались крики. Ругань. Блеснули вспышки камер. Вопли боли. Потом голос Ацуми, эхом прозвучавший в длинном темном туннеле:

— Прекратите! Прекратите!

От мраморной доски завибрировал голос громадного американца:

— Оставь это дерьмо. Я отправлю всю эту срань в камеру.

Огромные руки сграбастали Коноэ и поставили на ноги. Капитан третьего ранга Ацуми грубо толкнул его к стене и угрожающе махнул дубинкой. Позади него японские матросы-охранники, американский береговой патруль, военная полиция и экипаж парома растаскивали дерущихся к противоположным стенкам.

— Позор! — пробормотал Ацуми. — Позор!

Коноэ оставалось лишь смотреть на свои ноги.

Брент Росс передвинулся на дальний край стола, когда группа офицеров один за другим вошла во флагманскую рубку. Сначала ввели лейтенанта Коноэ и военного летчика Мотадзуки. Оба они были растрепаны. В черных волосах Мотадзуки виднелась свежая ссадина. Один глаз Киити почти заплыл, а его зеленая форменная рубашка на груди была измазана пятнами крови. Коноэ пострадал не слишком сильно: содранная кожа на левом ухе и щеке, разбитые губы и поцарапанный лоб. Летчики навытяжку стояли у переборки рядом с адмиралом Фудзитой.

Прибыл контр-адмирал Арчер, он отдувался, пыхтел и был явно встревожен.

— Я поймал сообщение на аварийной частоте Харбора, — со свистом выдохнул он, когда кэптен Роудс помог ему сесть на стул. — Команда парома подумала, что началась третья мировая…

— Нет! — рявкнул Фудзита. — Из-за некоторых никогда не кончится вторая мировая. — И он бросил испепеляющий взгляд на Коноэ.

Летчик еще больше вытянулся.

— Это полностью моя вина, и я за нее отвечаю, — проговорил он сквозь разбитые губы.

— Ха! Настало время поговорить о чьей-то вине, — съязвил Арчер.

— Сэр, — вдруг попросил Мотадзуки, — можно я доложу?

— Давай, летчик.

Запинаясь, рядовой описал невероятную череду событий, которая привела к стычке.

— Достаточно, — остановил его Арчер. — Но кто начал драку?

— Неважно, сэр, — встрял Коноэ. — Я был единственным офицером — отвечать мне.

— Молчать! — скомандовал Фудзита. — Продолжайте, пилот Мотадзуки.

— Американцы напали первыми! Это агрессоры! Мы только защищались!

— Черт побери! — взорвался Арчер. — И это говоришь ты, после Перл-Харбора. Я был энсином на…

Марк Аллен вскочил на ноги, сжав кулаки, его лицо побагровело.

— О Боже, Тэйлор! И ты туда же. Вы все продолжаете жить прошлой войной! — Он рассек рукой воздух. — Эти люди истекали кровью в Средиземном, уничтожая арабских психов, спасая наши задницы и своего главного союзника от неизбежного поражения. Разве никто этого не помнит? Разве кого-нибудь это волнует? Разве кто-нибудь оценил понесенные жертвы? Мы потеряли шестьдесят три летчика, семьдесят два авиаспециалиста, сорок два артиллериста и продолжаем подсчитывать погибших после попадания двух торпед.

Брент видел, как глаза Фудзиты хитро бегали с Аллена на Арчера и обратно. Он был убежден, что перепалка доставляет старику удовольствие. Собравшиеся в каюте пристально смотрели, как Арчер хотел резко возразить, но агрессивность уступила место согласию.

— Разумеется, мы ценим. И мы знаем, что ваши люди гибли за нас. — Он постучал по столу пухлыми костяшками пальцев. — Но не забывайте, теперь вы «яблочко» на мишени, которую поразил «Йонага» в прошлом году. Обиды нет — есть ненависть.

— Вы слышали доклад летчика Мотадзуки. Наши люди не виноваты.

— На чьем флоте ты служишь, Марк? Ты продолжаешь говорить о себе во множественном числе.

— Он член моего штаба, — открыто сказал Фудзита. — Я убежден, что он лучше всех в мире понимает военную значимость авианосца.

— Прошу прощения, адмирал. Мы говорим не о незаменимости вашего авианосца, а о нарушении общественного порядка.

Аллен подался вперед, опершись кулаками о стол.

— Случайное происшествие, Тэйлор. Черт возьми, ты уже знаешь Американский легион. Большинство его членов никогда не воевали, и они стараются скрыть это своими лужеными глотками.

Арчер вздохнул.

— Ты прав, но КОМТИФЛ проведет полное расследование. — Он повернулся к Роудсу. — У тебя с собой?

— Да, сэр, — ответил кэптен, указывая на магнитофон и блокнот.

Ярость улеглась, и Марк Аллен опустился на стул.

— Мы не можем разрешить допрос, и вы это знаете. Согласно международным законам, мы должны будем покинуть порт менее чем через шестьдесят часов.

Дальше продолжил Фудзита:

— Несомненно, мои люди виноваты независимо от поведения этих так называемых американских легионеров. — Он посмотрел на летчиков. — Все, кто участвовал в инциденте, будут заслушаны на суде офицерской чести, где буду председательствовать я. — И непосредственно контр-адмиралу: — Дисциплина на «Йонаге» в моей компетенции, вы можете задавать любые вопросы, какие пожелаете, но своих людей я к вам не отправлю, они не будут подчиняться вашим распоряжениям и наложенным вами взысканиям. Это я сделаю сам и сделаю тогда, когда сочту нужным.

— Нужным?

— Да, контр-адмирал. После того, как «Йонага» будет отремонтирован, и только после того, как мы уничтожим последнего араба, угрожающего микадо.

— То есть они останутся безнаказанными!

— Тэйлор!

Фудзита жестом руки попросил Аллена помолчать.

— Вы оспариваете мои права, контр-адмирал?

— Э-э… — залопотал Арчер, идя на попятную. — Разумеется, нет. Я бы просто хотел доложить КОМТИФЛу, что вы приняли соответствующие меры…

— Я приму соответствующие меры, — ответил с издевкой Фудзита.

— Адмирал, — внезапно произнес Коноэ необычно пронзительным голосом. — Разрешите мне спасти свою честь. Моя карма под угрозой. — Его мрачные глаза нашли Брента Росса, и он тщательно выговорил: — Уже второй раз, адмирал.

— Я уже говорил, лейтенант. Вам будет предоставлена такая возможность. Если этого не сделают арабы, сделаю я. — Скрюченные, похожие на сухие корни, пальцы раздраженно забарабанили по столу. — Все свободны!

…Бренту нравилось ощущение, которое давал постукивавший по правому бедру кобурой пистолет «Оцу». Японцы называли это смертоносное автоматическое оружие калибра 6,5 миллиметра «Крошка Намбу». Энсин снова щеголял в синей морской форме с одной золотой нашивкой на рукаве, удобной квадратной фуражке. На адмирале Аллене, шедшем впереди него по сходням по направлению к доку, тоже был роскошный голубой мундир, а полковник Бернштейн остался в своей повседневной желтовато-коричневой форме израильской армии, хотя сегодня он выглядел с иголочки. Оба старших офицера тоже были вооружены «Оцу». За Брентом торопливо, словно заключенный к воротам тюрьмы, за которыми его ждала свобода, вышагивала Кэтрин. Их сопровождали четыре матроса-охранника в голубых форменках, брюках цвета хаки и бескозырках с иероглифами. Каждый из них нес на плече автоматическую с укороченным стволом винтовку «Арисака-99» и был подпоясан ремнем с полудюжиной запасных магазинов для патронов калибра 7,7 миллиметра.