Кристиан Жак - Нефертити и Эхнатон

• Название: Нефертити и Эхнатон
• Автор: Кристиан Жак
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-235-02918-6

Книга известного французского египтолога Кристиана Жака – первое на русском языке подробное описание одного из самых загадочных периодов истории Древнего Египта. В ней доступно рассказывается о жизни и деятельности «солнечной четы» – фараона Эхнатона и его супруги Нефертити. С периодом правления Эхнатона, жившего более трех тысяч лет назад, связано немало загадок. Исследователи до их пор не могут прийти к единому мнению по вопросам о том, каковы были предпосылки «религиозной реформы» Эхнатона, почему он решил построить для себя новую столицу, как объяснить, что изображения фараона резко отличаются от изображений его предшественников и преемников… Кристиан Жак предлагает читателям свою версию тех давних событий.

---

Глава XV

МОНОТЕИЗМ?

Многие из тех, кто интересовался амарнской эпохой, специалисты и неспециалисты, делали вывод, который, переходя из одной книги в другую, стал восприниматься как почти непререкаемая истина: как бы мы ни оценивали достоинства и недостатки религиозного опыта Эхнатона, этот царь был первооткрывателем монотеизма. Его концепция единственного бога означала полный разрыв с древним политеизмом и предвосхитила то божественное откровение, которое получил Моисей.

Нам этот вывод представляется более чем спорным. И вот почему.

В гробнице Неферхотепа, которая датируется эпохой Хоремхеба, Атон назван «видимым телом Ра». Взаимоотношения между двумя формами божественного света имеют существенное значение. Ра – это свет как божественное и абстрактное по своей природе начало, как чистое действие, созидающее жизнь. Ра является одновременно невидимым и зримым. Атон, неотделимый от этой первобытной энергии, есть ее воплощение, зримая манифестация. Анализируя главные тексты атонизма, мы уже отмечали, что в них акцентируются результаты появления света – прежде всего та радость, которую он пробуждает во всех живых существах.

Теологические имена Атона не оставляют никаких сомнений относительно природы этого божества. Божественное начало именуется «Pa-отец, который явился в (образе) Атона». Эхнатона называют «единственным для Ра», который, в свою очередь, есть «властитель Страны Света» – места, откуда на рассвете поднимается на небо Атон. Своей пятой дочери Нефертити дала имя Нефер-неферу-Ра, «Совершенно совершенство Ра», шестой – Сетеп-эн-Ра, «Избранница Ра».

Зависимость Атона от Ра вполне очевидна. Атона невозможно считать единственным богом, исключающим существование всех других божественных форм. Он сам был одной из таких форм и отделился от первичного света, чтобы стать вдохновителем определенной эпохи, определенного царствования.

Каждая божественная сила уникальна в плане своих взаимоотношений с первичным началом. Амона, например, тоже называли Единственным, «Единственным со многими руками» (папирус Булак 17) – эпитет, который вполне подошел бы и для Атона. Раз уж мы заговорили об этом, заметим в скобках, что в Древнем Египте не могло быть фундаментального антагонизма между таким-то и таким-то богом, не могло возникнуть «войны» между культами – потому что египтяне не выражали свою религиозную мысль в виде догм.

Вернувшись к солнечной религии Гелиополя, средоточием которой был образ Ра, Эхнатон придал ей новую выразительность, выдвинув на первое место «малое» божество традиционного пантеона, Атона. Фараон превратил Атона в своего рода царя богов, которому все они, включая Амона, должны были отныне воздавать особые почести.

Атон – это свет, радость, движение. Прославляющие его тексты не упоминают смерти и воскресения, то есть феноменов, относящихся к ведению Осириса, судьи умерших и владыки загробного мира. В амарнском искусстве нет изображений осирических символов и культов.

Стела Хетиу дает нам ключ к решению этой загадки, ибо начинается так: Приветствие тебе, Осирис, оправданный на суде! Ты восходишь как Ра в Стране Света; его Диск – это твой Диск; его образ – это твой образ; его могущество – это твое могущество. С точки зрения Эхнатона, Ра, владыка небесных пространств, и Осирис, владыка подземного мира, представляют собой одно существо. Фараон «интегрирует» личности Осириса и Ра, делает потусторонний мир частью владений света, а смерть – частью той радости, что дарует солнечное сияние.

В такой идее нет ничего «еретического». Она была выражена уже в самом древнем корпусе египетских религиозных текстов, Текстах Пирамид. Эхнатон не отрицал и наличие осирического (то есть подлежащего воскрешению) начала в себе самом. В гробнице 55 в Долине Царей (в связи с этим памятником возникает множество вопросов, о которых мы еще поговорим) были обнаружены так называемые «магические кирпичи», предназначавшиеся для защиты Эхнатона в потустороннем мире. Царское имя, надписанное на них, весьма знаменательно: Осирис-Нефер-хепру-Ра. Иными словами, после смерти Эхнатона ждала судьба Осириса, соединившегося с Ра, судьба существа, изменившего свою природу и соединившегося с изначальным светом, – что вполне соответствует древнейшим религиозным представлениям египтян.

В гробнице присутствовали и некоторые другие традиционные предметы погребального инвентаря, например ящик с канопами. Канопы – это сосуды, символизирующие четырех сыновей Хора. В них хранились внутренности умершего, который стал Осирисом. Однако в данном случае один элемент изменен. Обычно по углам ящика с канопами ставили четыре фигурки богинь. У Эхнатона их заменяют четыре сокола – образы солнечного бога Ра-Хорахти. Фараон, следовательно, пожелал и здесь подчеркнуть «слиянность» Осириса и Ра.

По египетским представлениям, сталкиваясь с необходимостью совершать различные работы в потустороннем мире, воскресшие прибегают к помощи маленьких магических фигурок, ушебти (это слово означает «отвечающие»). Фигурки «отвечают» на призыв воскресшего, который посредством особых формул заставляет их исполнить требуемое. Так вот, в Музее искусств Метрополитен хранится ушебти фараона Эхнатона из кварцита, изображающее человека в классической «осирической» позе: со скрещенными на груди руками, которые сжимают «знаки жизни». Эта фигурка отличается от традиционных незначительными деталями: «осирическая» бородка заменена накладной царской бородкой; архаический парик украшен царским уреем.

Старший офицер Хат также имел ушебти, которое ныне хранится в Каирском музее (JE 39590). Фигурка держит в руках две мотыги. На ней надписан текст, в котором Хат просит у «Живого Диска», освещающего все страны, чтобы тот даровал ему сладостное дуновение ветра, долгую жизнь на прекрасном Западе, свежую воду, вино и молоко – для его, Хата, ка, то есть бессмертной творческой силы. Все эти пожелания вполне традиционны.

Очень важно, что на всем протяжении амарнской эпохи сохранялась практика мумификации, главная цель которой состояла в том, чтобы превратить смертное тело в тело бессмертное и таким образом обеспечить возможность идентификации индивидуума с космическим существом, Осирисом. Однако на тех амарнских скарабеях, что сохранились до нашего времени (их клали на мумию, и они должны были исполнять функции сердца при превращениях умершего в потустороннем мире), надписана не глава из Книги мертвых, как было принято в Египте Нового царства и последующих эпох, но молитва Атону.

Одна тема совершенно отсутствует в религии атонизма – тема подземного, ночного путешествия Солнца, в ходе которого божественное светило сталкивается с опасными испытаниями и подвергается риску быть уничтоженным. Символика Атона – дневная, радостная, светоносная. Она никак не связана с географией потустороннего мира, подробно представленной, например, в настенных росписях гробниц Долины царей и в таких текстах, как Книга о потаенном пространстве («Амдуат»).

Но если религия Атона обходит молчанием опасности подземного мира и суд Осириса, она все же уделяет некоторое внимание миру теней. Всякий раз, когда Солнце исчезает на Западе, души верных приверженцев Атона впадают в своего рода летаргический сон, который есть подобие смерти. Им остается лишь ждать утреннего возвращения Атона, которое возродит их к новой жизни. При приближении ночи любая душа обязана войти в свое тело и становится пленницей этой темной и неподвижной тюрьмы. Когда видимое «тело» Солнца исчезает, вселенная застывает. Только благодаря ритуальным действиям фараона, которые сопровождают новый восход Солнца, души умерших возрождаются и становятся живыми душами – спутниками светила в его путешествии по небу.

Хотя блеск Атона совершенно затмил в глазах египтян некоторые аспекты потусторонней жизни, подданные Эхнатона продолжали сооружать для себя гробницы, эти жилища вечности, врата, ведущие из земного мира в мир иной.

Египтяне считали необходимым поддерживать «циркуляцию энергии» между душами и миром живых; они, собственно, и не ощущали никакой пропасти между зримым и сокрытым от взора. В их представлении смерти как таковой не существовало: она была лишь началом серии трансформаций, метаморфоз, подчиняющихся вечным законам. Душа праведника, например, регулярно оживает под лучами Атона и с удовольствием возвращается в сад у своего дома, вдыхает освежающее дуновение ветерка, утоляет жажду прохладной водой.

Душа в образе птицы периодически выходит из гробницы, чтобы, предварительно совершив ритуальное очищение, приветствовать восходящее Солнце и насладиться его светом. Душа в соответствии с обычаем, существующим с самого начала египетской цивилизации, надеется также, что живые будут с уважением вспоминать ее имя, то есть сохранят ее глубинное естество. Помня это имя, наследники умершего человека сумеют обеспечить ее вечную жизнь, принося многочисленные жертвы. Душа будет питаться, но уже не конкретными веществами, а тонкой эссенцией, которая содержится в подносимых ей продуктах и напитках, их жизненной энергией.