Фриц Лейбер - Призрак бродит по Техасу

• Название: Призрак бродит по Техасу
• Автор: Фриц Лейбер
• Издательство: КУЛЬТУРА
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1992

---

- Ты устал, Эскель, - заметил Эль Торо. - Твой экзо не гнется, но иногда ты висишь на нем, Господи, прости меня, как Распятый.

- Я ведь не герой религиозной, светской или даже сомнительной революционной породы, - сказал я ему с некоторой злостью. - По правде говоря, я на них на всех плюю. Я просто актер и отрабатываю свою доставку в космопорт Йеллоунайфа. Ну, а что до механических приспособлений, так мое носит меня, тогда как ваши киборги таскают свои ошейники на себе. Чье же положение лучше? Если уж тебе приспичило излить свою порядком напыщенную симпатию - тебе бы в опере петь! - так раскури мне марихуанку.

Я был с ним резок потому, что три дня после бегства из Канзас-Сити совсем меня измотали. Когда для человека не слишком привычен и один лунаграв, шесть лунагравов творят с его нутром неизвестно что: во всяком случае кишки превращаются в свинцовые трубы, которые Творец запихнул ему в живот, не потрудившись даже уложить аккуратно. Канзас-Сити, Колумбия, Сент-Луис, Карбон-дейл - четыре революционных вечерних выступления без единой передышки. Поистине актеры Терры в девятнадцатом веке и в начале двадцатого были закаленные ребята.

Колумбия. Воспоминание о нашей встрече с вольными стрелками в Канзас-Сити еще вызывало у меня такую дрожь, что экзо дребезжал… Разумеется, лишь до той минуты, когда я вышел на сцену.

Сент-Луис. Гигантское лишь наполовину обжитое кладбище. Его небоскребы - оплавленные чудовищные склепы, монументы Атомной войны. Но и самое большое количество зрителей за все время.

Карбондейл. Городишко, который выглядел бы совсем заброшенным, если бы не орды киборгов, работающих на двух колоссальных замаскированных под нефтевышки буровых установках, от которых круглые сутки по извилистой дороге огромные грузовики везли камни для сооружения стены где-то на севере - одной Диане известно зачем. Да и ей навряд ли.

По тропке, петлявшей в кустарнике, мы с Эль Торо спускались в неглубокую, давно выработанную штольню угольной шахты. Впереди внизу маячил небольшой прямоугольник тусклого света. Я посасывал сигаретку, глубоко втягивая смолистый дым и задерживая его в легких, но, хотя наши шаги обрели танцующий ритм, боль не утихала. Эль Торо сказал:

- Ты начинаешь чураться нас, Эскель. Замыкаешься в страданиях и одиночестве. Особенно расстраиваются девочки. Если бы ты нашептал на ушко каждой парочку-другую сахарных галантностей… У нас есть присловие: поспать ночку с куда полезней, чем недельку без. То есть если мужчина способен вообразить такую недельку.

Я ничего не сказал ему ни о манере Рейчел и Лапоньки незамедлительно прерывать мой тет-а-тет с одной из них, ни о моем решении не замечать их обеих, пока та или другая не капитулирует без всяких условий.

Вместо этого я ограничился сердитой отповедью:

- Для меня это деловая поездка, а не романтическая интрижка. К тому же профессиональная актерская игра требует отдачи всех сил.

Я нечаянно подбил ногой камешек, и он зашуршал вниз по склону. Тут же из недр вырвался слепящий белый луч. По сторонам его я различил смутные фигуры вооруженных часовых. Такое доказательство революционной бдительности одновременно и успокоило меня, и разозлило. Эль Торо, прикрыв глаза ладонью, как козырьком, сказал задумчиво:

- Как-то странно думать, что и Смерть переутомляется.

- Значит, моя игра становится хуже? - отозвался я, чутко улавливая даже малейший намек на критику. - Вскоре я уже не буду воспламенять вашу революцию, а уподоблюсь холодным дюзам ракеты, которые, кашлянув, смолкают навеки, смердя гидразином.

- Нет, нет, нет! - возразил он со слишком уж большим жаром. - Ведь даже вчера я восхищался твоим новым номером, воображаемым поединком со стрелком Хантом и президентом Ламаром.

Мы получили достоверное известие, что губернатор Ламар был торжественно утвержден президентом Техаса с довольно-таки неприличной поспешностью. Рейчел-Вейчел тут же сказала, что это возвышение ее папочки предвещает скорую гибель Республики Единственной Звезды. Предсказание это мне показалось довольно сомнительным: если отбросить идиотское отношение к дочери и патологическую страсть к обиранию невидимых пушинок, Ламар производил впечатление человека весьма для техасца проницательного и культурного.

А Эль Торо увлеченно продолжал:

- Этот номер меня просто вдохновил. А что если мы соорудим два чучела - el presidente у el jefe? Внутри каждого какой-нибудь физически сильный и ловкий товарищ будет манипулировать шестом с ненавистной головой. Не говоря уж о дополнительной реалистичности, зрители смогут швырять в них всякой дрянью!

- Недурная мысль, - заметил я, золотя пилюлю. Ведь меткость мексов, которую мне доводилось наблюдать, не оставляла сомнений, что метательные снаряды будут попадать в меня куда чаще, чем в чучела. - Если вы отыщете верный способ, чтобы люди в чучелах могли все время видеть сцену и не падать с нее. И если они будут выполнять мои указания с абсолютной точностью. И если у вас найдется пенопласт или хотя бы папье-маше для голов. И если у вас на примете есть умелец, способный изготовить хорошие карикатурные чучела…

Упоминать, что такой умелец имеется в моем лице, я не стал.

- Хватит если! - запротестовал Эль Торо. - Ты всегда сводишь на нет чужие идеи, особенно когда они означают, что тебе придется допустить на сцену еще кого-то!

Я поглядел вниз на Эль Торо. В первый раз он в моем присутствии позволил себе пусть даже легкое злоехидство. Неужели он всего за неделю заболел сценой? Впрочем, актерская профессия самая заразительная, а тщеславие и любовь к сплетням от нее неотъемлемы. Ну, да для звезды завистники обязательны.

- Вот уж нет, - кротко возразил я ему. - Не я ли предлагал, чтобы сеньориты Ламар и Моралес…

- А я тебе объяснил, почему это невозможно! - парировал он. - Женщины на сцене! Неслыханно! Ну, там в комической или эротической комедии… Но это же серьезная революционная драма!

- Серьезный революционный фарс, - поправил я. - И против твоей великолепной идеи есть одно непреодолимое возражение. Чучела Ламара и Ханта должны отмахиваться от меня шпагами, иначе поединок превратится в кровавое избиение.

- Но мои земляки обожают кровавые избиения! Бой быков, например.

- У быков есть рога, - напомнил я ему.

- Никакое это не препятствие! Вот погляди! - Эль Торо встал в позицию. - В левой руке я держу шест с головой, - продолжал он увлеченно. - Вытянутой правой машу шпагой, прикрепленной к длинной рейке, а перед моими глазами в одежде Ламара прорезано отверстие с однопрозрачным стеклом. Ханта может сыграть Эль Та-сито, - добавил он, назвав мекса, приставленного ко мне телохранителем. (В этот вечер мне удалось от него улизнуть.)

Кто-то засмеялся. (Как оказалось, Гучу.) Да я и сам еле удержался от улыбки, представив себе, как Эль Торо приводит в действие огромную куклу. К этому времени мы уже миновали часовых рядом с выключенным прожектором и шли по длиннейшей штольне, где мне пришлось наклонить голову - таким низким был свод. По сторонам торчали старинные крепежные стойки, поддерживающие чудовищные мегатонны каменных пород.

- Ты говорил про какую-то работу для меня, - напомнил я Эль Торо.

Актерский блеск угас в его глазах. Он кивнул на двух жилистых мексов, старого и еще постарше, которые горбились рядом с Гучу и смотрели на меня с явным страхом. Гучу сказал:

- Эти двое работали в больших вышках, которые тебя интересуют - да и нас тоже. Может, ты испытаешь на них свои гипнотические способности, как тогда на Педро Рамиресе.

Я подошел к ним, изогнув губы в дружеской улыбке. В ушах обоих были мозоли - память о киборгизации. Под лохмотьями виднелись шрамы от многочисленных ожогов - частью белесые, глянцевитые, частью сморщенные, извилистые.

Смерть - не идеальный символ для гипнотизера, хотя рано или поздно она и уводит нас со сцены неотразимым внушением. Мало кому ее присутствие служит надеждой и опорой.

Старика я загипнотизировал, но мне не удалось проникнуть в его заблокированную память, хотя он и начал еле слышно бормотать нараспев нечто нечленораздельное в том же ритме, как две строки "долбят и бурят", которые мне удалось выжать из Педро Рамиреса. И даже когда я приказал ему уснуть, бормотание это не прекратилось.

Быть может, более старый старик, находясь ближе к смерти, не так боялся меня. А то и испытывал некоторое любопытство. Как бы то ни было, он смотрел на меня смело, а когда я задал ему вопрос о его работе в больших вышках, его губы начали быстро артикулировать слова.

Но без единого звука, а читать по губам среди нас не умел никто, включая Эль Торо.

Мне удалось разблокировать центр речи в его мозгу, но не голосовые связки и легкие. Возможно, его подсознание слишком буквально истолковало предыдущий гипнотический приказ - напри-мер,"Помалкивай!" Слова он формулировал, так как хотел этого, но издать хоть звук был неспособен.