Сергей Переслегин - Самоучитель игры на мировой шахматной доске

• Название: Самоучитель игры на мировой шахматной доске
• Автор: Сергей Переслегин
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Политика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-027583-8, 5-7921-0677-0

В книге известного петербургского исследователя С. Б. Переслегина представлен подробный системный анализ современных геополитических реалий на Карте Мира. Рассмотрены основные понятия геополитики. На основе анализа соотношения геополитики и географии вниманию читателя предлагается модель этнокультурных плит и механизмов их движения.

Автором рассматриваются основные законы геоистории и дается краткое описание создающихся в наши дни глобальных цивилизационных проектов.

---

Наконец, «стратегию чуда» необходимо корректно оттранслировать на языки семантического и эмоционально-территориального контуров: иными словами, она должна быть представлена как сугубо аналитическая[182]. Это требует четкой работы штабов, инициирующих аналитическую составляющую хаотической операции[183].

Роль штаба возрастает неимоверно: он должен не только перевести интуитивные прозрения командующего в конкретные приказы и распоряжения, не только исправить неизбежные ошибки неточно прочитанных «символов грядущего», не только обеспечить динамическую устойчивость принципиально неустойчивой операции, но и организовать управление войсками вблизи точки бифуркации, где решения необратимы и не могут быть исправлены, а характерные частоты управленческих процессов резко возрастают[184]. С этой точки зрения «стратегия чуда» есть развитие аналитической стратегии, а не опровержение ее.

Темпы операций

В стратегии риска (тем более в ее крайней форме — «стратегии чуда») фактор времени имеет первостепенное значение. Это заставляет предположить, что неаналитическое военное искусство также должно использовать понятие темпа, возможно, подразумевая под этим объектом нечто существенно иное, нежели классическая стратегия.

Не меньшее значение понятие темп имеет в восточных боевых искусствах.

Здесь темп ни в коем случае не ассоциируется со временем (в рамках традиционной китайской философии эта сущность вообще не определена, подобно «дао» в европейской культуре). Связь темпа с движением и скоростью неоднозначна: хотя победа подразумевает опережение (формула «быстрый, как ветер»), бой может вообще не заключать в себе перемещений. Так, в «стиле змеи» выигрыш темпа происходит лишь в момент единственного — и последнего — удара, остальное время поединка боец практически неподвижен для глаз зрителя.

Восточная философия войны прямо противопоставляет темп обыденному движению. С другой стороны, она постулирует, что выигрыш темпа всегда происходит только за счет движения (необязательно своего). Построение приводит к хорошо известной метафоре: темп относится к движению, как полное к пустому, «янь» к «инь».

В Европе в семантический спектр понятия темп попадает, прежде всего, темп наступления, что, по сути, подразумевает обычную скорость. Далее всплывают темпы производства, которые описывают некий обобщенный потенциал — способность системы (государства) поддерживать и наращивать собственную (вооруженную) силу. Затем слово темп используется как синоним ритма — для обозначения согласованности движения. И лишь в последнюю очередь — на краях спектра значения слова — возникают темпы, измеряющие активное время и являющие собой превращенную форму действия. Лишь такие темпы могут быть выиграны (и соответственно проиграны) и представляют собой предмет изучения теоретической стратегии.

Темп операции в аналитической стратегии

(1) Обыденное определение: темп как скорость развития операции.

Интуитивно и логически ясно, что военную операцию надо проводить максимально быстро («Война любит победу и не любит продолжительности», — говорил Сунь-цзы). Быстрое развитие операции не дает противнику возможности организовать контригру — ситуация меняется быстрее, чем он успевает на нее реагировать. За счет этого выигрывается пространство и материальные ресурсы, достигается психологический перевес (положение «хозяина»). Враг, раз утратив способность управлять своими войсками в реальном времени, не может восстановить ее; более того, задержка увеличивается на всей стадии нарастания операции.

То есть, если пространство войны меняется достаточно быстро, можно на какое-то время (пока не начал действовать закон перенапряжения коммуникаций и/или ваши солдаты не начали засыпать под обстрелом) освободиться от необходимости учитывать волю противника: действия его естественны и могут быть предсказаны еще на стадии эскизного планирования. Это дает возможность, в частности, заранее определить момент перехода операции в стадию насыщения и сэкономить ресурсы, остановив наступление при достижении войсками максимально выгодной позиции.

Поэтому естественно определить темп операции как скорость перемещения передовых частей наступающего, иными словами — скорость перемещения линии фронта. Такой темп измеряется в километрах в сутки, не может накапливаться и равным образом, выигрываться или проигрываться. Здесь работают другие ключевые слова — успеть/не успеть.

(2) Структурное определение: темп как внутреннее время операции.

Это определение может быть дано как в интегральной, так и в дифференциальной форме. Интегрально, темп — просто время между первой и второй критическими точками операции, то есть время, в течение которого поддерживается динамический гомеостаз. Структурный темп измеряется в сутках, может накапливаться, растрачиваться, обмениваться на иные формы преимущества (маневр, материальные ресурсы). В этом смысле он достаточно близок к «шахматному темпу» З. Тарраша. Сам по себе структурный темп не может выигрываться или проигрываться, если только речь не идет о встречных операциях.

В этой связи интересен расчет Шлиффена: развертывание — 12 дней, приграничные столкновения и марш-маневр через Бельгию и Францию — 30 дней, решающее сражение — 7 дней, прочесывание территории и уничтожение армий противников— 14 дней.

На начало мобилизации Антанта имела преимущество над Центральными державами. Однако затяжная мобилизация в России приводила к тому, что на пятнадцатый день превосходство переходило к Германскому блоку и поддерживалось приблизительно по сорок восьмой день. Далее наступало равновесие, а к шестидесятому дню перевес вновь оказывался у союзников, составляя первоначально 20, а затем — около 30 дивизий.

Согласно замыслу Шлиффена, первая критическая точка должна быть пройдена между 15-м и 18-м днем. На самом деле это произошло на 19-й день, что связано с потерей X. Мольтке-младшим двух суток на стадии развертывания — Льеж и нейтралитет Голландии. Генеральное сражение предполагалось между 42-м и 49-м днем (первый день представляет собой вторую критическую точку марш-маневра Шлиффена, вторая — первую критическую точку «добивающей операции»). В текущей Реальности это сражение не только развивалось совсем по-иному, нежели представлял себе Шлиффен, но и началось на неделю раньше (35-39 день). Заметим в этой связи, что простой расчет позволяет определить темпы, растраченные Мольтке: нарастание операции продолжалось всего шестнадцать дней вместо тридцати по плану.

Итак, первоначальный замысел Шлиффена коррелировал с темпом наращивания сил, что позволяло максимально использовать фазу нарастания и подойти к генеральному сражению в наилучшей для себя обстановке. Учитывалось и то, что на Восточном фронте русское наступление не могло миновать первую критическую точку ранее 48-го дня, когда на Западе уже будет достигнуто решение.

Несколько упрощая, можно сказать, что весь замысел Шлиффена базировался на выигрыше структурного темпа: 30 дней (с 12-го по 42-й) выигрывалось на Западе и только 15 дней (с 48-го по 63-й) терялось на Востоке. В варианте Мольтке этот выигрыш оказался нулем, что и привело к установлению позиционного фронта и поражению Германии.

Дифференциально структурный темп можно определить как меру изменения внутреннего времени системы «операция». В этом смысле темп — характерное время, за которое изменяется структура позиции. Измеряется также в сутках и обозначает скорость разрушения структуры обороняющейся стороны.

В отличие от обыденного темпа, который непосредственно измеряется по карте, структурный темп вычисляется и, как правило, неизвестен ответственным командирам (Шлиффен и Ямамото — исключения, которые только подтверждают это правило). Именно на этом основан классический технический прием, использованный французами на реке Марна: контрнаступление в момент прохождения противником второй критической точки. Структурный темп уже растрачен, но темп в смысле первого определения еще не равен нулю («Ну мы же вчера хорошо продвинулись…»). Продвижение, однако, иллюзорно — оно лишь снижает устойчивость достигнутой позиции, но интуитивно этого не видно.

Интуитивно некоторым видно, что Земля плоская, а Солнце ночует в океане.

(3) Инновационное определение: темп как запасенное время системы.

Поскольку «внешнее время», определяемое через повторяющиеся события, и «внутреннее время», рассматриваемое как мера изменений, не могут быть однозначно синхронизированы в любой достаточно сложной системе: будь то человек, океанский корабль или стратегическая операция, сосуществуют структуры, относящиеся к разным временам[185]. При очень большом рассогласовании времен система теряет настоящее и колеблется от условного прошлого к условному будущему. Для человека подобная неустойчивость означает деликвидное или суицидальное поведение, для государства — экспансию в форме агрессии или колонизации, для технической системы — ресурсоемкость или «невезучесть», склонность к авариям, вызванным якобы случайными причинами.