Дион Форчун - Лунная магия

• Название: Лунная магия
• Автор: Дион Форчун
• Жанр: Ужасы и Мистика

Это рассказ о знаменитом враче, обладателе всех мировых почетных званий и титулов — и одновременно — смертельно несчастном человеке. Единственная отдушина — сны, повторяющиеся и удивительно живые. И вот — реальная встреча с женщиной-мечтой из снов, оказавшейся Вечной Жрицей Изиды. Далее — обучение Высшей Магии, совместные астральные путешествия, роль жреца в храме Изиды, преображение, любовь…

---

— Разговор — это хороший предохранительный клапан. Выговаривайтесь сколько хотите.

— Я тоже так считаю. Я всегда был нем, как могила, во всем, что имело для меня какое-то значение, и теперь вижу, что ошибался. Поэтому мне надо было ругаться, подобно фельдфебелю, и крушить мебель. Собственно, я так и делаю, но по мелким поводам. Я чертовски раздражительный тип, знаете ли, и только с Вами я как-то сдерживаюсь. Ладно, вернемся к нашей теме, скажите мне то, что я хочу знать.

— Вы хотите знать, что я чувствую по отношению к Вам?

— Да. Я понятия об этом не имею и знаю лишь, что Вы ужасно добры ко мне.

— Мне придется начать с самого начала, иначе Вы не поймете. Я знала, что должна с кем-нибудь работать. Я знала, что поначалу не имеет никакого значения, нравится мне этот человек или нет — я не должна была думать о собственных чувствах, только о работе. Но я также знала, что если работа пойдет хорошо, я полюблю того, с кем работаю. И опять же, мне не должно было думать о своих чувствах, к тому же я так долго вырабатывала в себе самодисциплину, что действительно не думаю о чувствах. Во мне растет сильная привязанность к Вам, доктор Малькольм, но мое счастье не зависит от Вас. Боюсь, что наоборот, Вы стали очень зависимы от меня.

— Да. Чертовски. Неважно. Продолжайте.

— Это, конечно, слабое звено в цепи. Но это фаза, которую мы преодолеем и выйдем из нее. И я знаю, что мне нет нужды ни сдерживать, ни отвергать Вас, ни опасаться последствий для нас обоих от Вашей привязанности ко мне.

— То есть вы надеетесь, что я преодолею свою любовь к Вам?

— Нет, не это. Но я надеюсь, что в конечном счете Вы придете туда, где нахожусь и я, и сможете любить меня, нисколько от меня не завися, и, тем более, не стремясь мною завладеть.

— Это, конечно, недоступно моему пониманию, — во всяком случае, такому, какое оно сейчас. Я могу, конечно, измениться. И я вполне готов это допустить. Но до той поры мне придется верить Вам на слово.

— Я хочу привести Вас к тому, чтобы Вы любили меня свободно и счастливо, не стремясь мною завладеть, и чтобы привести Вас к этому, готова пройти вместе с Вами все трудные промежуточные стадии.

— Полагаю, Вы несколько ошибочно судите о мужской натуре. Но, как я уже сказал, мой разум открыт. Стало быть, Вы хотите, чтобы я стал в каком-то смысле «он-Она»?

Мы расхохотались. Я заметила, что смех Малькольма уже не так похож на рычание. Да и голос его постепенно терял хрипотцу, превращаясь в красивый баритон.

— Я нравлюсь Вам, мисс Ле Фэй? Скажите.

— Да, Вы мне очень нравитесь. Вы очень милый. В глубине сердца я к вам очень неравнодушна.

Он немного помолчал.

— Это, конечно, не то, что я имел в виду, — сказал он наконец.

— Что же тогда?

— Неважно. Не имеет значения. Лучше оставить эту тему.

— Вы имели в виду, привлекаете ли Вы меня как мужчина?

— Именно это. Так как?

Я на минуту задумалась, и он неверно понял мое молчание.

— Нет, конечно, нет. Да и как бы я мог? Я уже получил свой ответ — и поделом мне.

— Нет, вы не получили ответа, — возразила я. — Я пыталась обдумать свои слова, чтобы выразиться как можно яснее. Испытывать влечение к Вам как к мужчине — это совершенно не то, что чувствовать к Вам дружескую привязанность или полное доверие как к партнеру по работе, а оба эти последние чувства, я испытываю вполне. Я понимаю, что Вы имеете в виду, и стараюсь дать Вам честный ответ, чтобы не ввести Вас в заблуждение. Я нахожу чрезвычайно привлекательной присущую Вам динамическую силу, ибо она так для меня интересна. Вы могли бы дать мне необычайные переживания, да и во мне самой достаточно сильна неистребимая сущность Евы, чтобы поддаться искушению испытать эти переживания, хоть я и знаю, что в интересах моей работы не должна этого делать. Как и Вы, я боюсь поддаться искушению, и, вероятно, это мешает мне разобраться в своих чувствах к Вам. И по темпераменту, и по полученной подготовке я совершенно самодостаточна, но Вы мне все-таки очень нужны.

— Я рад этому, — тихо сказал Малькольм, — для меня это много значит.

— Я определенно не влюблена в Вас, и все же мне нравится, что Вы меня так любите. Меня питает Ваша любовь, если хотите знать. Из нее я извлекаю энергию, которая сохраняет мою молодость. Кое-кто может сказать, что я вампир, но я всегда буду очень осторожна и не стану брать от Вас слишком много, ибо за все блага мира я не смогла бы причинить Вам зла. И мне доставляет радость видеть, как Вы приходите сюда и обретаете здесь отдохновение, счастье и покой.

Но все это не относится к личным чувствам, а ведь именно это Вы и хотите знать. Вы говорили так, словно ни одна женщина не может испытывать к Вам глубокого чувства, но ведь это не так. Поверхностные женщины — вряд ли. Но для женщины, имеющей глаза, чтобы видеть, Вы обладаете весьма своеобразной притягательной силой. Вы по-своему красивы, — красотой, которая сопутствует уравновешенной силе и чистой функциональности. У Вас некрасивое лицо, но голова просто великолепна, если Вы улавливаете разницу, и я не думаю, чтобы кто-нибудь, даже круглая дура, не заметила красоты ваших рук. У Вас прекрасные руки, буквально прекрасные, таких я не видела ни у одного мужчины. Могу представить, что в обнаженном виде Вы оказались бы не менее великолепным экземпляром. У Вас явно очень мощные плечи.

Но это все еще не ответ на Ваш вопрос. Да, Вы влечете меня тем своеобразным типом влечения-отвращения, которое гораздо сильнее чистого влечения. В глубине души я Вас даже немного побаиваюсь, хотя от этого Вы нравитесь мне ничуть не меньше — даже наоборот. Думаю, что это отголосок тех дней, когда я знала Вас как жреца-жертвователя. Я искренне считаю, что причина не может быть в чем-то ином.

— Вы не видите причины в том, что я Вас преследовал на набережной?

— Не думаю, так как, честно говоря, это мне даже льстило.

— Что ж, верительными грамотами мы обменялись, — сказал Малькольм, растягиваясь в кресле с закинутыми за голову руками и почти горизонтально вытягивая ноги к огню. Несмотря на прискорбную невоспитанность, в его манерах не было и намека на желание обидеть.

— Сказала ли я то, что Вы хотели узнать?

— Пожалуй, да, хотя у меня не хватило ума, чтобы все понять.

— Я причинила Вам боль, друг мой?

— Немного. Но я сам напросился. Ничего страшного. Лучше все-таки знать.

Я поднялась, встала за спинкой его кресла и, склонившись, приложила ладонь к его щеке.

— Помогло ли это вынуть стрелу из раны? — спросила я.

Он прикрыл мою ладонь своей и прижал крепче.

— Это помогло бы вынуть стрелу откуда угодно, — сказал он.

Медленно текли минуты, никто из нас не двинулся с места. Наконец Малькольм заговорил:

— Пожалуй, я чертовски неблагодарный тип, если меня не радует то, что Вы сейчас сказали. Конечно, я хотел услышать, что Вы чувствуете ко мне то же, что и я к Вам, хотя я отлично знаю, что это не так. Так что даже лучше, что Вы этого не сделали. Скажи Вы это, и мне пришлось бы уйти — здесь для меня стало бы слишком жарко. Я и без того могу быть счастлив с Вами на свой причудливый манер. Обещаю, что не сделаюсь назойливым, если Вы позволите мне быть рядом. Это все, что мне нужно, — крупица витамина для поддержания здоровья. Человеку не так уж много нужно, но если он не получает этой малости — тогда беда. Вы наделены удивительным даром понимания. Вы, по-видимому, знаете, как дать мне то, в чем я нуждаюсь. Женщина вроде вас — настоящая находка для того, кто находится в таком положении, как я. Благослови вас Бог за это. А что это Вы здесь стоите все время? Вы устанете. Сядьте-ка на подлокотник моего кресла. Или Вы не хотите?

Я села так, как он просил, и он склонил ко мне голову, позабыв даже о своей извечной сигарете.

— Я подумал, что Вы не будете против, — сказал он.

Вот так мы с Малькольмом и провели вечер. Он не тронулся с места и не произнес ни слова.

Когда пробило одиннадцать, я встала.

— Идите-ка домой спать, — сказала я. — Завтра у Вас много работы.

Он тоже встал. По правде говоря, я думаю, что он просто уснул.

— Я чувствую себя словно заряженная батарея. Как будто Вы прошлись утюгом по всем морщинкам и складочкам в моей душе.

Он подошел ко мне, и я подумала, что сейчас он меня поцелует; но я этого не хотела и не сомневалась, что он тоже — в свои относительно спокойные моменты. Если мы собирались работать вместе, нам нельзя было переходить к таким отношениям.

— Ну, Вам пора бежать, будьте пай-мальчиком, — сказала я, слегка коснувшись ладонью его щеки, чтобы смягчить боль отказа. — Благослови Вас Бог, — добавила я.

— Мне действительно даровано благословение, — сказал он, круто развернулся и ушел.

Десять минут спустя зазвонил телефон.

— Послушайте, я Вам должен сказать, что меня делают членом Королевского Научного Общества! Я нашел письмо, когда вернулся. Это единственное, чего у меня не было — все прочие международные титулы и звания у меня были, но этого не было — надо думать, из-за моей сварливости.