Валерий Большаков - Кентурион

• Название: Кентурион
• Автор: Валерий Большаков
• Издательство: АСТ, Астрель-СПб
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-052799-1, 978-5-9725-1202-7

Древний Рим, провинция Египет. Начало второго века. Амбициозный и владеющий тайнами магии египетский жрец готовит восстание против римского владычества. Он вооружает и «зомбирует» разбойников, беглых рабов и прочих нехороших парней, а попутно ищет сокровищницу древнего египетского бога.

Славная четверка выходцев из двадцатого века, выполняющая особые поручения для древнеримской «спецслужбы», направляется в Египет, чтобы не допустить этого безобразия.

---

Зухос оторвал мрачный взгляд от веселенькой травки, и уперся им в Иттауи – резиденцию Аменемхета, колоссальное здание, которое эллины прозвали Лабиринтом. Он глядел на колоннады, на белую пирамиду, выглядывавшую из-за верха дворца-храма, и узнавал приметы, знакомые с детства. Даже сердце защемило… Унихсения младой поры забываются, обиды словно выветриваются из памяти, и только сладкая тоска язвит сердце, доставляя мучительное удовольствие.

Гребцы подвели иму к гранитным ступеням причала, Торнай выпрыгнул, подтягивая лодку за канат, и Зухос легко переступил через борт, впервые за неделю ощущая под ногами не зыбкую палубу, а твердый, неподвижный камень.

– Лодку бросьте, – велел он, – она нам больше не понадобится… Хойте и Граник, ступайте к ксенону, это в восьми стадиях отсюда к северу, там увидите… Нам потребуются верблюды, много, не меньше трех-четырех десятков. Покупайте или отбирайте силой, мне все равно. Денег не жалеть! Ступайте… Остальные за мной!

Зухос энергично пошагал к главному входу, отмеченному могучими колоннами. Встречать гостей вышли жрецы Себека, хранившие множество крокодиловых мумий в помещениях нижнего яруса. Зухос гневно отмахнулся от них, и служители порскнули в стороны.

Усмиряя злобу, Зухос зашагал анфиладой громадных залов, перекрытых сплошными каменными плитами, подпорками которым служили квадратные колонны из красного порфира. Под высоким потолком тянулся бесконечно повторяемый орнамент – синие зигзаги, белые спирали, лиловые завитки колес, красные звезды. В широкие прорези стен проникал вечерний красноватый свет.

– Факелы зажгите! – бросил Тот-Кто-Велит, и слуги засуетились, высекая огонь и запаливая сухой мох. Затрещал огонь, прибавляя света, бросая отблески на изображения Себека с крокодильей головой, на статуи царей, на яркие росписи стен – разноцветным по белому фону.

Зухос уперся руками в тяжелую створку двери, ведущую в один из двенадцати внутренних дворов. Дверь стала отворяться – и тут же раздался страшный гром. Слуги заахали, блики факелов запрыгали по стенам.

– Спокойно! – рявкнул бывший жрец, вспоминая, как стирал пыль со старинного механизма, издававшего громовые звуки. – Не отставать! Здесь три тысячи покоев, если заблудитесь – дорогу без проводника не сыщете!

Он мельком оглядел пустынный двор, засаженный цветами и миртовыми деревьями, заставленный вдоль стен сфинксами, и нырнул под тяжелый каменный свод. Спустился по ступеням вниз, в таинственные святилища нижнего яруса. В Иттауи царил выверенный баланс – на верхнем ярусе полторы тысячи комнат и залов, и столько же на нижнем. Наверху дворец, внизу – заупокойный храм. А также сокровищница… За долгие столетия ценности подрастащили, но на его век хватит… Зухос усмехнулся. Никто не мог похвалиться, что бывал во всех помещениях Лабиринта и помнит дорогу. Никто, кроме него. Зухос припомнил, как он, одинокий, всеми забытый и никому на целом свете не нужный юнец, бродил по темным переходам нижнего яруса. Как жалкий свет масляной лампы едва разгонял темноту впереди, выхватывая мощную кладку стен и колонны в виде статуй, а за спиной пятно желтого сияния ужималось, сдавливаемое мраком…

– Не отставать, – буркнул Зухос.

Он опустился локтей на десять под землю, свернул в поперечный коридор, прошагал по стержневому, повторявшему направление анфилады наверху, опять свернул, поднялся по лестнице, перешел, спустился, проник в узкий проем, прикрытый колонной, боком продвинулся по тесному переходу в толстой стене, и выбрался в обширную и длинную комнату.

Вдоль ее стен стояли глиняные бочки, целые и побитые, на дне которых еще поблескивали крупинки золотого песка. Когда-то, еще до Птолемеев, они были полны… Под осколками одной из бочек завалялись золотые стержни, связанные в пучок. Торнай ойкнул, ударившись ногой об камень, и в свете факела тускло и маслянисто заблестел золотой слиток. Остатки былой роскоши…

– Подберете потом, – пробурчал Зухос.

Протиснувшись в узкую щель, прорезавшую стену в углу, так, что даже вблизи оставалась полная видимость цельной кладки, он попал в такую же комнату, буквально заваленную драгоценным оружием.

– Вот оно! – вырвалось у него. Зухос поморщился – как же, проявил эмоции на глазах у слуг! – и грубо скомандовал: – Собирайте все! Складывайте на щиты и выносите!

Слуги заторопились исполнить приказ. Мечи-кепеши с рукоятками из литого золота; секиры с рукояткой из позолоченной бронзы, с серебряной насечкой по всей рубящей плоскости; щиты, покрытые листами золота и азема, богато инкрустированные лазуритом, бирюзой, красным кораллом; шлемы из золота зеленого и красного, усыпанные рубинами и изумрудами; луки, склеенные из пластинок слоновой кости, с золотыми накладками… Торнай, Икеда, Небсехт и прочие таскали бесценные произведения искусства, шедевры древних оружейников, и сваливали их в кучу, гремящую и звякающую.

– Потащили!

Зухос пошел впереди, неся в руках по факелу, слуги, сгибаясь под тяжестью металла, пыхтели за его спиной.

Пока они выбрались наружу, успело стемнеть. У подножия главной лестницы надрывно кричали верблюды, их рев эхом разносился по анфиладе, отражался от гладкого бока пирамиды Аменемхета и отправлялся блуждать над озером и полями. Верблюды для египтян были еще в новинку, но в Та-Ше этих выносливых животных оценили по номиналу, то есть высоко.

– Хойте! – позвал Зухос. – Граник! Грузите это, а мы еще сходим! Смотрите только – на каждого верблюда чтоб не больше трех талантов! Пошли…

Пять ходок совершили Зухос и его слуги, пять изматывающих блужданий по запутанным ходам и переходам Иттауи, пока не выгребли все запасы драгоценного оружия из древней кладовой. У напоенных и накормленных верблюдов настроение резко улучшилось. Хойте с Граником загрузили тридцать семь горбатых.

Зухос устало спустился по ступеням, и пробурчал:

– Водой запаситесь… Пойдем через пустыню, потом вдоль Нила. В той деревне, где сразу два храма Нейт, верблюдов поменяем на лодки… Оттуда до Буколии пойдем водою…

Внезапно за спиною Зухоса послышался дребезжащий старческий голос:

– Здравствуй, Каар!

Тот-Кто-Велит резко обернулся. На ступенях стоял старик, на бритом черепе которого прыгал блик от факела.

– Мерир? – задрал брови Зухос. – Ты еще жив?

Мерир мелко закивал головой, отчего блик заскользил по блестящей лысине.

– Жив, Каар, жив…

– Я отрекся от этого имени! – процедил Зухос. – Не напоминай мне о нем!

– Это имя дала тебе твоя несчастная мать, – вздохнул Мерир. – Ты и от нее отрекся?

– От кого? – усмехнулся Каар. – Я не знаю той, которая родила меня! Я не помню ее! Зачем же мне отрекаться от призрака?! Его все равно что нет!

– Я был тебе как отец, – тихо проговорил Мерир. – Я лечил тебя, когда ты болел своими детскими хворями. Я учил тебя и даже открыл древние секреты сэтеп-са… Открыл не во благо, открыл во зло… А чем ты закончил обучение? Ты убил старого Мен-Кау-Дхаути… Каар, оставь тропу зла, прошу тебя! Ты все равно потерпишь поражение, даже если сперва тебе будет везти! Не обманывайся легкими победами – за ними последуют горчайшие поражения и постыдная смерть! Зачем ты так рвешься к своей гибели? Объясни!

– То, чего хочу я, – с вызовом произнес Зухос, – ведомо одному лишь мне! Думаешь, меня влечет бездна? Нет! Я был рожден в навозе и грязи, а подняться хочу до самых высот! Чтобы даже цари с императорами целовали мне ноги!

Мерир печально покивал головой.

– Ты хочешь унизить все народы, – сказал он, – и через то возвыситься? В этом твоя ошибка, Каар. Ибо не возвышение ждет тебя, а падение. Невозможно, пригнув всех, бросив их в навоз и грязь, остаться самому прямым и чистым. А тебе, Каар, и подавно, ибо на белых одеждах твоих не грязь, а кровь! Кровь испятнала руки твои, и ничем тебе не смыть ее, только собственной кровью. Ах, как бы я хотел удержать тебя, но нет сил моих! Мне остается только каяться и язвить себя за то, что посвятил тебя в тайны, приподнявшие тебя над смертными, ибо ум твой пропитан злобой, а в душе твоей – яд…

– Довольно причитать! – грубо оборвал его Зухос. – Кается он… А ты удавись! Или камень на шею – и в воду! Озеро рядом. Ты учил меня любви к миру, а мир любил меня? Люди отвергли Каара! Они смеялись и показывали пальцами, отворачивались, оплевывали, били чем попадя. Чего же вы все хотите в ответ? Любви?!

Зухос резко захохотал, и махнул рукой слугам:

– Двинулись!

Караван верблюдов шел размеренно и важно, не останавливаясь и не спеша. Колокольчики, висевшие на шеях горбатых, слуги Каара-Зухоса поснимали – звук в пустыне разносится далеко. Давно остались позади зеленеющие поля Та-Ше и оросительные каналы со скрипучими колесами. Унылые барханы и голые холмы вспучились вокруг. Жара убивала людей, а вот верблюдами она будто и не замечалась – животные шли себе и шли, кивая головами. За день проходили максимум три схена.