Олег Игнатьев - Тирадентис

• Название: Тирадентис
• Автор: Олег Игнатьев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1966

---

– Где вы были, попугай? Где вы были, попугай?

Гонзага отвечал:

– Я был в поле. Я был в поле.

– Что же вы там видели?

– Птицу видел я.

– Какую птицу видели вы гам?

– Розовую птицу.

Услышав последние слова Гонзаги, племянница повернулась и. протянув руку к одному из гостей, воскликнула:

– Как ее зовут?

– Фламинго, – последовал быстрый ответ.

Все захлопали в ладоши и закричали: «Правильно». Игра продолжалась. Когда же кто-то из гостей на вопрос «Какую белую птицу вы видели?» ответил невпопад: «Тукана», то все засмеялись и потребовали фант. Туканов белых не бывает. Игра шла до тех пор, пока у хозяйки не собралось штук десять фантов. И тогда проштрафившиеся снова играли на клавесине религиозные песни и декламировали рождественские стихи. Авторство некоторых из этих стихов принадлежало Гонзаге. И ущемленное самолюбие Гонзаги, выполнявшего роль «попугая», было удовлетворено, когда часть аплодисментов была адресована не только исполнителю стихов, но и ему, автору.

Но вот все игры закончены, и гости направились к столу.

Вы не можете себе представить, что это был за стол! На больших блюдах возвышались горы аппетитного мяса. Здесь была говядина жареная и говядина, приготовленная на вертеле, но, безусловно, главное место занимали расположенные в центре блюда с жареными поросятами. Затем шли тарелки с козленком, облитым зеленым соусом, и козленком, облитым яичными желтками. А куриц, уток, индюшек, причем индюшек с ножками, обложенными креветками и устрицами, было не перечесть! Стол был колоссальной длины Но, несмотря на его исполинские размеры, толкотня вокруг него была порядочная. Правда, дам пропускали вперед. В то время в Бразилии столовых приборов еще не употребляли, и даже во дворце губернатора, даже на званых обедах в ход пускались пятерни. Многие гости обладали очень хорошим аппетитом, и у некоторых изо ртов, набитых жареной говядиной, свисали длинные жирные мясные волокна, которые временами падали на скатерть или прямо на пол.

Бразильская модница конца XVIII века.

Казалось, всю эту массу снеди трудно уничтожить даже такому количеству приглашенных гостей. Однако через каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут на столе валялись лишь одни тщательно обглоданные кости. Мужчины ели вволю, от них не отставали и женщины, которые хотя и заботились о талии, но при этом возлагали очень большие надежды на костяные и металлические корсеты и кринолины.

Тщательно вытерев руки о скатерть, мужчины с вожделением поглядывали на боковые двери, словно еще чего-то ожидая. Ну конечно, они прекрасно знали наизусть весь ритуал праздника. Двери раскрылись, впустив вереницу рабов, несших подносы, заставленные наполненными до краев стаканами с вином. И какое это было вино! В губернаторских подвалах хранились лучшие сорта божественного напитка, доставленного из королевских дворцовых запасов. За рабами с подносами вошли женщины-рабыни, которые несли блюда с десертом. Здесь вы могли попробовать и королевские пышки, и кус-кус, и сладкий рис. Компот в чашах и желе на тарелочках были приготовлены в соответствии с рецептами великого Лукаса Риго, одного из чародеев кухни ее величества. Рецепты Риго были в то время своеобразной библией эпикурейцев Они были собраны в отдельной книжке, единственной светской книге, дозволенной португальскими властями к ввозу в вице-королевство.

Ах, до чего были вкусны эти сладости! Пальчики оближешь! Но, к сожалению, и в то время считалось неприличным облизывать пальчики, и поэтому, перед тем как потянуться за следующим лакомым куском, дамы вытирали ручки платочками. Правда, были среди дам и такие, кто норовил незаметно вытереть их о губернаторскую скатерть, не открыто, как это делали мужчины, а совсем незаметно.

Но вот послышался звон колоколов, призывающих всех верующих на ночную мессу. Все засуетились у выхода из дворца. Мужчины разыскивали свои треуголки, трости, плащи, а женщины – мантильи, рабы спешно зажигали факелы и все оставшиеся в доме фонари, торопясь осветить дорогу гостям. Наконец один за другим все медленно вышли из дворца и чинно отправились в церковь. После мессы праздник не окончился. Процессия, сопровождаемая слугами с горящими факелами и фонарями, выйдя из церкви, направилась опять в губернаторский дворец.

Все вошли в зал, и распорядитель вечера уже собрался было дать сигнал музыкантам начинать очередной танец, как у парадного крыльца дворца послышался звон подков о булыжную мостовую и в помещение вошел драгунский офицер в запыленном мундире. Отыскав взглядом губернатора Родриго Жозе де Менезес, он решительным шагом направился к нему, держа в руке треуголку, и, не доходя нескольких метров, отвесил глубокий поклон.

Затем, вынув из висевшей на боку сумки белый, скрепленный печатями пакет, произнес:

– Послание вашей светлости от ее величества королевы Португалии.

По залу пробежал легкий шепот, и все замерли в благоговейном молчании. Родриго Жозе де Менезес принял пакет и торжественно удалился в соседнюю комнату. Вскоре он вышел, держа в руке развернутый лист плотной бумаги.

– Дамы и господа! – произнес губернатор. – Знаменательно, что в этот светлый праздник один из подданных августейшей особы удостоился ее личной благодарности. Разрешите, я зачитаю вам текст письма «Я, донна Мария, божьей помощью королева Португалии, Азорских островов, от края и до края моря Африканского, госпожа Гвинеи, покровительница навигации и торговли Эфиопии, Аравии, Персии, Индии, своим высочайшим повелением объявляю благодарность прапорщику Жоакину Жозе да Силва Шавьеру, командиру патруля новой дороги Рио-де-Жанейро – Тижуко – Вила-Рика, за смелость и храбрость, проявленную им при очистке данной территории от банд грабителей и убийц, причинявших неудобства моим подданным в капитании Минас», – губернатор читал текст торжественно, останавливаясь после каждой фразы, чтобы произвести еще большее впечатление на присутствующих. Дойдя до последней строчки послания, он осторожно сложил его и спрятал в карман камзола. – Дамы и господа! – произнес он еще раз. – Я предлагаю поднять тост за скромного подданного ее величества королевы Марии Первой, прапорщика Жоакина Жозе да Силва Шавьера, который, не щадя живота своего, служит португальской короне и метрополии.

Послышались аплодисменты, возгласы «упа», мужчины и дамы подняли бокалы с вином из подвалов губернатора. Они пили за Тирадентиса, хотя почти все впервые слышали это имя и до этого момента даже не подозревали, что существует на земле капитании Минас какой-то прапорщик по прозвищу Тирадентис.

Вот так и получилось, что, в то время как Тирадентис в Бордо-до-Кампо сидел за столом вместе с полковником Жозе Айресом Гомесом и его женой, в столице капитании цвет местного общества поднимал бокалы за его здоровье. И поэтому прапорщик несказанно удивился, когда через несколько дней специальный гонец доставил ему распоряжение губернатора Родриго Жозе де Менезес срочно явиться в губернаторский дворец в Вила-Рике. Тирадентис принялся перебирать в уме все прегрешения по службе, стараясь угадать, в чем мог не потрафить начальству. Казалось бы, никаких упущений с его стороны за последнее время не было. Видимо, решил он, губернатор и вице-король, наконец, вспомнили о нем и решили продвинуть по служебной лестнице. Это было бы как нельзя кстати.

Все друзья и знакомые Тирадентиса говорили, что он довольно долго засиделся в прапорщиках и пора бы ему стать хотя бы лейтенантом. Тирадентис и сам придерживался такого мнения. К тому же его самолюбие непрерывно подвергалось в этом отношении бесконечным испытаниям. Например, Валерио Мансо в течение шести лет служил солдатом под коман Дованием Тирадентиса, а потом его сразу произвели в лейтенанты. Кадет Фернандо де Васконселос шесть лет выполнял Указания Тирадентиса, а потом тоже стал лейтенантом. Антонио Жозе да Араужо оказался еще более удачливым – перескочив через несколько ступенек, он сразу получил звание капитана. Да мало ли было людей, обошедших Тирадентиса. Взять хотя бы того же Томаса Жоакина, который, как и Тирадентис, был прапорщиком, а сейчас уже ходит в капитанах. Кроме того, все они оставались служить в драгунах и теперь уже сами отдавали приказы Тирадентису. Нельзя сказать, чтобы Тирадентис был не чувствителен к подобным несправедливостям. И вот сейчас по дороге в губернаторский дворец.

Тирадентис мечтал вернуться в Тижуко хотя бы со знаками отличия лейтенанта.

В Вила-Рику он приехал поздно вечером, когда город уже засыпал. Еще рано утром у Тирадентиса кончились взятые с собой продукты, но приходилось терпеть до следующего дня, потому что согласно давнишнему, еще от 5 августа 1755 года, распоряжению интенданта Тижуко, Диамантины и Вила-Рики категорически запрещалось продавать или покупать что-либо после захода солнца. Во всех лавках, кафе и на базарах висели эти распоряжения, и многие из них давно уже выцвели от солнца, а буквы смыты дождем, но на некоторых все еще можно разобрать текст, который гласил: «Довожу до сведения всех торговых людей этого континента (видимо, континентом интендант называл капитанию Минас), что после того, как в церквах будет пропета „Аве Мария“, запрещается продавать в лавках любые продукты и изделия, а если будет замечено, что кто-либо продает что-то после указанного времени, виновный будет выслан, а перед этим посажен за решетку. Так же подвергнут аналогичному наказанию любого, который позволит пребывание в своем доме днем или ночью раба, помимо своей домашней прислуги. Такому же наказанию подвергнут каждого, кто даст приют в своем доме лицу, высланному из подчиненной мне территории. Запрещаю под страхом тяжкого наказания вести торговлю в переулках или закоулках, поскольку весь товар, предназначенный для продажи, должен доставляться на улицы и раскладываться на видном месте». Каждый, кто умел читать в капитании, столько раз видел это распоряжение, что, вероятно, знал его наизусть. Поэтому Тирадентис смирился с вынужденным постом до наступления следующего утра.