Дмитрий Колосов - Воин

• Название: Воин
• Автор: Дмитрий Колосов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Дикие сердцем варвары пришли от восхода солнца. Но они не были детьми Востока, ибо их породили степи, лежащие вне пределов Ойкумены[31]. Они пришли под знаменами своих вождей, чьи умы не были отягчены сильной верой, но чьи сердца были наполнены стальной страстью наживы, пожаров и крови.

Варвары должны были дать новую подпитку западной идее, но в ход истории вмешалась сила куда более грозная, чем Восток, хотя она и была порождена Востоком. Имя этой силе — христианство.

Эпитома первая. Камень Прометея

Дерзко рвется изведать все,

Не страшась и греха, род человеческий.

Сын Иапета дерзостный,

Злой обман совершив, людям огонь принес.

После кражи огня с небес,

Вслед чахотка и с ней новых болезней полк

Вдруг на землю напал, и вот

Смерти день роковой, прежде медлительный,

Стал с тех пор ускорять свой шаг…

Квинт Гораций Флакк, «Ода к кораблю Вергилия»

Аргонавты уверяли, что стоны неслись именно с этой вершины. Они не могли ошибиться. Хотя могли солгать. Однако разузнать поточнее было не у кого. Хребты Кавказа дики и безлюдны. И безжизненны. Лишь изредка пробежит мохнатый паук или зеленобрюхая ящерка, а однажды мелькнул серый обруч рогатой гадюки, тут же исчезнувший под завалом из огромных каменных глыб.

Напрягая могучие мышцы, Геракл карабкался вверх по крутому склону. Там, где это было необходимо, он помогал себе массивной дубиной, вырезанной из дубового ствола и обитой бронзовыми конусообразными шишками. Никто из смертных мужей не мог поднять это чудовищное оружие. Геракл орудовал им с непостижимой легкостью. Впрочем, в бою он обычно рассчитывал не на дубину, а на длинный меч, болтавшийся у левого бедра, или на лук, подаренный Аполлоном. Дубина была своего рода символом, неизменным атрибутом всех статуй и настенных изображений героя, так же, как и шкура немейского льва, заменявшая сразу и панцирь, и плащ.

Геракл раскрутил дубину над головой и прыгнул вперед. Инерция массивного оружия помогла ему перебросить тело через очередную расселину. Спружинив ногами о влажную глину, он приземлился рядом с тихо журчащей струйкой родника. От воды, как и от скал, веяло холодом. Меж тем, солнце палило немилосердно. Герой приставил дубину к камню и опустился на колени. Он напился воды, после чего окунул курчавую голову в источник. Ледяной обруч перехватил дыхание и Геракл поспешно освободился из его тисков. Усталость как рукой сняло, герой почувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Набрав воды в небольшой бурдючок из козлиной кожи, он продолжил свое восхождение наверх.

Теперь уже оставалось немного. Скоро он достигнет подножия самого высокого пика, к каменной груди которого прикован великий бунтарь, осмелившийся восстать против воли Крониона. Любой бунт сам по себе абсурден, особенно если он обречен на провал. К чему ломать вековые устои, целесообразность которых доказало время? Если мускулы ломит от переизбытка сил, то сражайся с лернейской гидрой или отправляйся в поход на амазонок.

Стоп! Геракл застыл на месте. Два родника, исчезающие в буковой роще, а меж ними ровная, будто отшлифованная скала. Судя по описаниям орла, именно сюда он прилетает каждый день, чтобы клевать печень бунтаря. Геракл окинул взором уходящую в облака скалу и озадаченно потер лоб. Никаких свидетельств того, что где-то здесь прикован человек. Ни зловеще гремящих цепей, ни вбитых в гранит бронзовых клиньев. Может быть, Ата вновь набросила на его глаза пелену безумия и он сбился с пути?

— Ты пришел, куда следовало, Геракл.

Герой медленно повернул голову. Перед ним стоял высокий, могучего телосложения человек. Крупная, красиво посаженная голова свидетельствовала о благородстве, глаза были бездонны и мудры. Так как за мгновение до этого на поляне никого не было, следовало предположить, что человек вышел из рощи.

— Я ведь не ошибся? Ты Геракл?

Не дожидаясь ответа, человек добавил:

— Моя мойра[32] предсказала мне, что ты явишься именно сегодня перед закатом солнца. Я как раз приготовил сытный ужин.

Человек замолчал, ожидая, какова будет реакция героя. Тот какое-то время пребывал в замешательстве, затем спросил:

— А ты кто такой?

— Я? — переспросил человек. — Прометей.

Геракл в замешательстве открыл рот.

— Но… Но ведь я должен освободить тебя.

— Правильно. Вот сейчас отужинаешь, а потом освободишь. Иди за мной. Не бойся.

Не бойся! Геракл хмыкнул и горделиво расправил плечи. Бояться? Ему? Совладавшему с самим Танатосом!

— Ступай вперед! — велел герой и, на всякий случай, проверил, легко ли выходит из ножен меч.

Идти пришлось совсем недолго. Вскоре Геракл с изумлением взирал на небольшой аккуратный домик, сооруженный из дикого камня и буковых бревен. По виду он напоминал жилище вполне обеспеченного земледельца, но никак не обиталище мученика.

— Ты живешь здесь?

— Да. А почему бы и нет?

Геракл незаметно улыбнулся в бороду. Он все понял. Темный призрак, посланный Герой[33], морочит ему голову, а настоящий Прометей, прикованный к скале, мучается неподалеку.

— Ну хорошо, — изобразив широкую улыбку, сказал герой. — А где же еда?

— Сейчас принесу. Трапезничать будем прямо здесь на поляне. Ночи в этих краях удивительно мягки, а небо восхитительно глубоко.

Непостижимо! Геракл лишь сейчас обратил внимание на то, что его обнаженные руки и ноги перестали мерзнуть, словно и впрямь потеплело.

Прометей тем временем сходил в дом и вернулся с корзиной, полной разной снеди. Здесь были и мягкий пшеничный хлеб, и свежий сыр, и зелень, и виноград, и бархатистые персики.

— Мясо я жарил на духовитых миртовых ветках, — сообщил титан.

Довершала это великолепие амфора, наполненная душистым вином.

Геракл вознес горячую молитву прародителю Зевсу, ожидая, что наваждение в тот же миг исчезнет и он окажется на лысой, облизанной ветрами скале, а вместо мяса и вина будет мшистый лишайник. Но все осталось по-прежнему.

— Не стесняйся, — сказал Прометей. Он сел прямо на землю и первым подал пример, вцепившись зубами в хорошо прожаренную баранью лопатку.

Геракл смотрел и ждал, что будет дальше. Но ни лопатка, ни Прометей не исчезали. Точнее, лопатка исчезала, но постепенно и в желудке Прометея. Тогда герой нерешительно взял кусок мяса.

Баранина была вполне реальной. Можно обмануть глаза — это во власти Геры, — но нельзя обмануть желудок. Геракл отбросил сомнения и, чавкая, стремительно поглощал снедь. Он был порядком голоден. Хозяин ел с не меньшим аппетитом.

Доев последний кусок мяса, Геракл откинулся на спину и хлопнул себя по животу. Тот ответил глухим бульканьем.

— Здорово, — сообщил герой. Орудуя мечом, словно столовым ножиком, он счистил веточку и поковырялся ею в зубах. — Так говоришь — Прометей?

— Точно! — сверкая веселыми искорками в глазах, подтвердил титан.

Геракл хмыкнул и сплюнул на траву подальше от себя.

— Но все в один голос уверяли, что ты прикован к скале, а орел лично сказал мне, что он ежедневно клюет твою печень.

— Если все так говорят, значит это кому-то нужно. — Прометей усмехнулся и добавил:

— Путь от Эллады до Кавказа отнимет у орла не менее десяти дней. Это при условии, что он будет махать крыльями день и ночь. Как же он может быть ежедневно и здесь, и на Олимпе?

Геракл почесал голову.

— Я как-то об этом не подумал. Так выходит, тебя не приковали?

— Ты удивительно догадлив! — съязвил Прометей. — Меня не так-то легко приковать. Я сам кого хочешь прикую.

— Но-но! — воскликнул Прометей, угрожающе поднимая руку. — Ты не заносись перед Зевсом! Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку!

Прометей остался глух к этому замечанию. Он поднял глаза вверх, любуясь красками умирающего дня, а затем внезапно спросил:

— Ты помнишь фреску в белой зале? Ту, что написана Артоиклом по слоновой кости.

Гераклу было неведомо имя Артоикла, но изображение он помнил.

— Лев, задирающий быка?

— Да.

Геракл кивнул.

— Так вот, лев на этой фреске — это я. Артоикл сотворил свой шедевр, когда не все еще было ясно. Он полагал, что победа будет на моей стороне. За это он позднее поплатился жизнью.

— Почему же Зевс не уничтожит эту мазню? — пробормотал Геракл.

— Ну, во-первых, он хочет показать, что умеет ценить прекрасное. Да и чем может быть опасна картина, сюжет которой мало кому понятен. А кто и знает о нем, для того эта фреска служит постоянным напоминанием, что не стоит заноситься слишком высоко.

Геракл хотел что-то сказать, но в последний момент передумал и лишь покачал головой. Из-за камня, лежащего неподалеку, высунулась рогатая голова змеи. Прометей бросил ей крохотный кусочек сыра. Гадюка испуганно зашипела и скрылась в своей норе.