Александр Розов - Голод богов (1)

• Название: Голод богов (1)
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

В некотором смысле это — маленький вклад в движение «время учеников» А и Б Стругацких. С одной стороны — вариант продолжения «Трудно быть богом», с другой — вариант предисловия к «Волны гасят ветер». История «фасада» XXII века по АБС написана. Я попытался изобразить его изнанку. «Иные же, под личиной добродетели, приходят из-за небесного свода, из-под холмов, из-за моря и из других мест по ту сторону. Эти не приносят ничего, кроме проклятья своего вечного голода». Об истории этого голода и пойдет речь. Хотя, на самом деле, речь, как всегда, пойдет о людях. А также о не совсем людях и совсем не людях. Впрочем, какая разница?

P.S. Выражаю благодарность Е.Голубевой (Charu) и Р.Муринскому — за консультации в области теоретической мифологии и практической люденологии соответственно.

---

— Совершенно верно, — подтвердил Бромберг.

Жестом карточного фокусника развернул в руках веер снимков. На них была изображена худенькая светловолсая девушка с круглым, покрытым веснушками лицом, ярко-голубыми глазами и смешным курносым носиком, похожим на кнопку.

— Познакомьтесь, Антон. Вот настоящая мисс О'Лири из Дублина. Как вы догадываетесь, ее нынешнее местонахождение неизвестно.

Румата скользнул равнодушным взглядом по снимкам.

— Допустим, Айс, я в это даже поверил. И что дальше? Из чего следует, что она — другая? Внешность легко меняется, а умения и увлечения вообще могут быть какими угодно.

— Вы рассуждаете вполне логично, — согласился Бромберг, — на этом и построена легенда. Но она не рассчитана на тех людей, которые не знают. Я стал искать отличия, потому, что знал заранее: они есть, не может не быть. Теперь смотрите.

Он развернул еще три снимка. На первом была все та же девушка. Она стояла рядом с огромным замшелым валуном, против солнца, и прикрывала глаза ладонью. На втором было увеличено лицо и ладонь, а на третьем ладонь занимала весь снимок.

— Ну? — спросил Румата.

— Будьте внимательнее, молодой человек. У настоящей мисс О'Лири узкая ладонь с длинными пальцами и развитыми суставами. Такая рука в хирономии называется философической. А у вашей подруги ладонь принципиально иного типа, так называемая квадратная с лопатообразными пальцами. Таким образом, следует признать, что это совершенно другая девушка.

— Тогда кто же она?

— Мои бывшие партнеры по исследованиям считают, что она — автомат Странников, — ответил Бромберг, — они вообще помешаны на Странниках и их кознях. Почти как покойный Сикорски. А я просто не знаю. И никто не знает.

— Кроме нее самой, вы хотели сказать, — добавил Румата.

— Если она действительно автомат Странников, то она тоже не знает.

— Но кем-то же она себя в этом случае чувствует?

— Естественно. Ее представления о своем «Я» следуют оптимальной на ближайшее будущее версии. Оптимальной в смысле взаимоотношений с вами, Антон.

— И сколько таких версий?

— Теоретически, исходя из того, что мы знаем о технике Странников — сколько угодно. Если она действительно автомат Странников, то она будет генерировать версии в зависимости от вашей информированности. Только не спрашивайте меня откуда она узнает то, что будете знать вы. Это все из области той же мифологии, что и сами автоматы Странников.

— Но вы сами в эти автоматы не верите, — на всякий случай уточнил Румата.

— Не верю, — подтвердил Бромберг.

— Почему, Айс?

— Потому, Антон, что стоит в это поверить — и начинается синдром Сикорски. Начинаешь думать, что каждый твой шаг заранее предусмотрен, что каждым своим действием ты реализуешь план Странников. Но я в это не верю — впрочем, я уже об этом говорил. Вот так у нас обстоят дела, Антон.

— В общих чертах, ясно, — заключил Румата, — в смысле, что ни черта не ясно. Но, на самом деле, сейчас меня больше интересуют другие вещи. Первое — как появился орденский корпус в моем тылу. Второе — что делает орденский флот в районе выхода из бухты Арко. Остальные проблемы, честно говоря, меня не очень беспокоят. Что скажете, Айс?

Бромберг встал и, в глубокой задумчивости стал прохаживаться по кабинету.

— Даже не знаю, что вам сказать, Антон. На мой взгляд, это напоминает попытку блокады. С суши и с моря одновременно.

— Блокады? — переспросил Румата, — ладно, морская блокада, это еще понятно. Допустим, они хотят помешать ируканским пиратам доставить мне корабли. Но зачем эта авантюра на суше?

— Опустошить территорию. Дезорганизовать снабжение. Посеять панику. Развеять ореол вашей непобедимости. Не знаю. Вы же лучше разбираетесь в здешних войнах.

— Айс, это — не из здешней войны. Вы еще не поняли. Орденский корпус был переброшен из Баркана земными средствами — или нуль-Т, или воздушным транспортом. Вся эта операция планировалась земными специалистами — но при этом она бессмысленно-жестокая. Земля — и бессмысленная, тупая, зловредная жестокость: вот что не укладывается у меня в голове. Айс, кому это было надо?

— Антон, еще раз говорю: я не знаю. Кто-то сморозил огромную глупость — это единственное, что мне понятно.

— Кто-то сморозил… ладно, пойду решать что-нибудь с этой морской блокадой…

— Только будьте осторожны, — сказал Бромберг, — некие доброхоты, не будем называть имен, снабдили Орден технологией изготовления пороха и простеньких огнестрельных орудий. Против береговых укреплений они не много стоят, но в открытом море… в таких условиях атаковать орденский флот, не имея хорошо оборудованных быстроходных боевых кораблей — верное самоубийство.

— Постойте, Айс, а как же правило о технологиях?

— Да вот так. Есть некое объяснение, согласно которому местные алхимики, в принципе, уже умели смешивать серу, уголь и селитру. А от этого — до примитивной пушки уже рукой подать. В общем, почти ничего и не нарушено, а если и нарушено — то не сильно.

— Понятно… Хорошо, что предупредили… И, тем не менее, мне придется их атаковать с теми средствами, что я имею. Иначе — замкнутый круг. Боевых кораблей не достать, потому что блокада, а блокаду не снять без боевых кораблей. До скорого, Айс. Свяжусь с вами в ближайшее время… Если меня, конечно, не убьют.

** 24 **

Вики-Мэй сидела на краю бассейна, задумчиво глядя на свое отражение в воде.

— Помнишь, когда я… еще считала себя Кирой, ты рассказывал мне про Сунь Цзы?

— Да. Ты еще пожалела, что у него только про то, как воевать. Что он не написал, как жить дальше, когда война кончится…

— А ты сказал, что война кончится и все будет как раньше. Тогда мне казалось, что раньше была сказочно-прекрасная жизнь, в которой мы с тобой всегда вместе… Но теперь-то я знаю, что у меня нет никакого «раньше».

— А у кого оно есть? — спросил Румата, — прошлого уже нет, оно исчезло. А будущего еще нет, оно не наступило. Есть только настоящее.

— Кодекс буси-до, если не ошибаюсь, — равнодушно откликнулась она.

— И личный опыт, — добавил он, — вот, думаешь, у меня есть прошлое? В смысле, субъективно оно у меня, как будто бы есть — но… Знаешь, когда мы стояли под Нардом, бывшие коллеги по институту подбросили мне видео. О моем прошлом.

— Зачем? — спросила Вики-Мэй.

— Чтобы убедить меня, что ты — не Кира. Они думали, что тогда я остановлю войну. Какая наивность с их стороны. Нет, конечно я был выбит из колеи тем, насколько оказывается все было иначе, чем я помню. Но зато я понял главное. Нет никакого прошлого. Просто ты — это ты, а я — это я. Имена не имеют значения. История этих имен тем более не имеет значения.

— Между нами есть кое-какая разница, — заметила Вики-Мэй, — тебе, в отличие от меня, есть куда возвращаться. Твой дом или что у тебя там, в Красноярске, существует в реальности. Можно открыть дверь, пройти по комнатам, сесть в кресло, выглянуть в окно. А вот моей мансарды на Кевин стрит, в реальности не существует. Деревянная лестница с чуть поскрипывающими ступеньками. Миниатюрный, почти игрушечный флигель с видом на старинный парк. Мой любимый диван под прорезанным в скате крыши окошком, чтобы долгими зимними вечерами, смотреть вверх и видеть звезды… Всего этого нет. Или хуже того — все это есть, но оно не мое, никогда не было моим, не имеет ко мне никакого отношения. Может быть, там жила настоящая Виктория Мэй О'Лири. А я… я просто приблизительная копия твоей Киры. Кукла. Подделка…

— Ты вот что, заканчивай эту философию, — грубовато перебил Румата, — так хрен до чего можно договориться. Давай разберем все по порядку. Начнем с того, что Бромберг всегда врет. И каждый раз врет очень убедительно. Талант у него такой.

— Он врет не во всем. Часть того, что он говорит, всегда оказывается правдой.

— Ну и что? Почему ты склонна верить именно тому, что касается тебя? Кстати, о тебе он еще ни разу не сказал ни слова правды.

— А зачем бы ему было врать в том, что касается меня, на этот раз? Независимо от того, что является правдой, гораздо разумнее на его месте было сказать: «Тони, что сделано, то сделано. Я, в целях исторического эксперимента, с вашим участием, обманным путем забросил сюда под видом Киры двойника, некую О'Лири с ложную памятью». А он вместо этого говорит: «Тони, я решил использовать вас для доставки мне в качестве подопытного кролика девушку-двойника Киры. Она создана Странниками или кем-то там еще, и я хочу интереса ради покопаться в ее потрохах».

Румата задумался. Вики-Мэй была чертовски права. Хотя…

— А вдруг Бромберг просто хочет слепить себе нечто вроде алиби на будущее? Ведь когда мы вернемся отсюда, ему грозит обвинение в похищении человека.

— Неубедительно, — сказала девушка, — неужели ему не хватило бы ума изобрести менее вздорное алиби, чем ссылка на происки мифических Странников?