Патрик Александер - Смерть зверя с тонкой кожей

• Название: Смерть зверя с тонкой кожей
• Автор: Патрик Александер
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

"Смерть зверя с тонкой кожей" – книга, по которой был снят знаменитый фильм "Профессионал" с Бельмондо. Два года назад британский агент Ричард Эбботт получил задание – ликвидировать африканского президента Нджалу. Но политическая ситуация изменилась, Эббота сдали противнику. Теперь, два года спустя он возвращается в Лондон, чтобы выполнить задание. Нджала должен умереть. – Он работал на департамент пятнадцать лет. Досконально знает всё, что мы предпримем для защиты Нджалы и как это будет делаться. И ему, похоже, наплевать на собственную жизнь. Да, справиться с ним будет несложно. Не сложнее, чем остановить камикадзе. – Да ладно вам, – сказал министр, – мы тут говорим о человеке, не об армии. – С армией было бы проще. По крайней мере, её нельзя не заметить.

---

В семь тридцать прибыли завтрак и Артур с почтой и утренними газетами. Артур был его личным секретарём и дядей одной из бывших пассий. Женщин у Нджалы было много, и штаты стонали под наплывом некомпетентных дядей. С Артуром дело обстояло иначе. Он был компетентен. И достаточно умён, чтобы этого не показывать. Слишком умных и компетентных в своём окружении Нджала не любил.

– С Вашим Превосходительством хотел бы встретиться мистер Смит, – объявил Артур.

– Смит? Какая редкая фамилия! Особенно в таком отеле. Его что, по-настоящему так зовут?

Артур промолчал.

– Это, Артур, была шутка. Ты учился здесь, я думал, ты поймёшь. Ладно, какого чёрта ему нужно?

– Я так понял, он связан с военным министерством, сэр. Что-то из безопасности.

– Контрразведка. И чего им потребовалось, хотел бы я знать? Ладно, посмотрим после завтрака.

– Сэр, он ждёт уже полтора часа.

– Меня они заставили ждать пятнадцать лет, Артур. В основном, в тюрьме.

Нджала отправил в рот полную ложку Витабикса.

– Я кушаю, – сообщил он.

За едой он просмотрел корреспонденцию, при необходимости надиктовывая ответы на диктофон. Дал указания насчёт приглашений на приёмы и повестки дня. Повестка, как всегда, оставляла пару часов – с шести до восьми – на сон (плюс ещё два-три часа ночью – а больше ему и не требовалось).

Артур передал свежие данные о нефтедобыче, которые привели его в хорошее настроение:

– Семьдесят тысяч баррелей только с нового поля. Это выходит десять тысяч метрических тонн. Отлично. Чем больше мы загоним им до того, как они начнут добывать у себя в Северном море – тем лучше. Помни, они там заложили всю продукцию на годы вперёд.

Нджала стремился вычерпать золотое дно, пока оно не иссякло и коварно перебивал цены арабам. В сочетании с урановыми концессиями это сделало его ценным союзником. И озолотило, к тому же.

Он налил себе ещё кофе и сказал:

– Впрочем да, ты прав. Лучше всего быстро отделаться от этого парня, заказать для Эрминтрюды завтрак в постель и отослать её. Дай ей денег и скажи, что я жду её этой ночью.

– Думаю, ночью будет другая Эрминтрюда.

– Думаешь? – нахмурился Нджала, пытаясь вспомнить.

– Личная рекомендация ночного портье.

– А, эта. Да, да, конечно. Лучшая из всей партии. Мне понравилась.

– Так что, этой я говорю, что мы перезвоним?

– …и что звонить нам не нужно. Я что-нибудь упустил?

– Смертные приговоры, сэр. Они должны уйти сегодня дипломатической почтой.

– Конечно, конечно, два наших юных революционера.

– Вы читали петицию их родных?

– Нет, Артур. Давать им помилование я не собираюсь, значит и читать не имеет смысла. В отличие от христиан, я не верю в снисхождение. Простишь этих сегодня, кто-нибудь ухлопает тебя завтра. А почему бы и нет? Уже несколько раз пытались. Полагаю, мои шансы быть убитым довольно высоки.

– О, не, Ваше Превосходительство, уверен, что нет. Кроме кучки сумасшеших экстремистов…

– …народ меня обожает. Знаю. Да, диктаторы умирают в своих постелях. Но нечасто.

Он сухо расхохотался.

– Не знаю почему, но меня это развлекает. Где приговоры?

– В розовой папке, сэр.

– Как неуместно. Чёрной рамочки и той нет.

Он вынул из папки бланки и стал рассматривать их.

– И сколько лет нашим горе-революционерам?

– Одному восемнадцать, другому двадцать.

– Значит им повезло, – усмехнулся Нджала, – они умрут, как говорят испанцы, «при всех своих иллюзиях».

Пока он подписывал приговоры (перо проскрипело громко и злобно), Артур заказал завтрак для спящей Эрминтрюды (Нджала для простоты называл Эрминтрюдами всех своих женщин) и распорядился насчёт Смита.

Нджала помахал бланками, чтобы чернила просохли. Он не использовал промокательной бумаги, потому что чернила марки «перманентно чёрный» должны оставаться настолько «перманентно чёрными», насколько возможно. Это было бы в высшей степени уместно. Получив образование в Англии он научился тонко чувствовать такие нюансы.

Смит появился в сопровождении охранника из спецотдела, дежурившего снаружи.

Нджала поднялся, подарил ему ослепительную улыбку и протянул руку:

– О, мистер…э-э…

– Смит, – подсказал Артур.

– Мистер Смит. Конечно же. Извиняюсь, что заставил вас ждать.

– Ничего страшного, Ваше Превосходительство.

– Однако, подобно англичанам, я не могу работать, не позавтракав. Кофе, мистер Смит?

«Высокомерный сукин сын», – подумал Смит.

– Нет, благодарю вас, – сказал он, вежливо улыбнувшись.

Нджала налил себе ещё чашку.

– Ну, мистер Смит, что мы можем сделать для вас?

Смит замялся, изобразив ещё одну вежливую улыбку.

– Видите ли, сэр, – неуверенно сказал он, – мне неудобно говорить об этом, но у нас есть причины предполагать, что вас собираются убить.

– Убить меня? – в вопросе слышалось только любопытство, – да, это может быть неудобно. Да вы садитесь, мистер Смит.

Сукин сын воспринял новость спокойно, но это было ожидаемо. Покушения для него не новость.

– Ну, так кто собирается меня убивать?

Вопрос нелёгкий. Требовалось быть очень осторожным и преподнести часть правды в качестве всей правды. Это важно. Нджала будет ожидать лжи, и даже примет ложь – если она сойдёт за правду. Главное – правдоподобие. Вот такая игра.

Смит показал фотографию Эбботта.

– Сбежал из одной из ваших тюрем два или три месяца назад.

– Ах да, англичанин.

– К сожалению.

– Кто он? Не помню фамилию в его паспорте, но она, полагаю, фальшивая.

– Авантюрист, известен под разными именами. Тип, который продаёт информацию любому, согласному платить. Берётся за всё: контрабанду, незаконный ввоз оружия…

– …Шпионаж.

Смит кивнул:

– Он продал нам как-то некую не особо важную информацию.

– Как интересно. Вы знакомы с ним?

– Нет.

Смит знал, что сделал ошибку. Всегда лучше как можно меньше отклоняться от истины, это знает каждый лжец. Но вопрос был с подвохом и небольшая ошибка тут была лучше ощутимого замешательства.

– Знаете, что думаем на этот счёт мы? Нам кажется, что его посылали убить меня.

– Русские? – предположил Смит с удивлением, вызвавшим у Нджалы улыбку, – Вполне возможно.

– И вы считаете, что он снова попытается убить меня?

– Согласно полученной нами информации.

– Источник информации?

– Боюсь, засекречен.

– Я так и думал.

– Нам также известно, что он в Лондоне. Полиция и спецотдел уже разыскивают его.

Нджала поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.

– Ну, мистер Смит, благодарю за предостережение. Я уверен, что вам и джентльменам из спецотдела вполне удастся обеспечить мою безопасность.

– Непременно, непременно, – подтвердил Смит, – но, боюсь, не здесь.

– Прошу прощения?

– Это отель. Здесь небезопасно. Слишком много входов, слишком много народу. В плане обеспечения безопасности – место безнадёжное.

– Мистер Смит, если вы считаете, что меня можно запереть в посольстве и обречь на жизнь монаха-отшельника…

– Нет, сэр, никоим образом. У нас есть превосходное место за городом…

– За городом?

Он повернулся к Артуру, который разбудил Эрминтрюду, сонную и недовольную, заказал для неё завтрак и как раз теперь вернулся.

– Он хочет отослать нас из города, Артур, потому что какому-то психу взбрело в голову нас убить. Вот этому. Помнишь его?

Он показал на фотографию Эбботта.

Артур кивнул:

– Тот английский шпион.

Нджала повернулся к Смиту.

– Терпеть не могу все эти загородные особняки, тамошние сквозняки, тамошний невозможный народ. И тамошних женщин тоже, у них рожи лошадинные.

– Но это всего час езды, сэр, – Смит уже начинал отчаиваться, – И вы можете пригласить ваших друзей. Любых.

– Артур, это он про девочек.

– Ну, разве что кроме ночных клубов…

– Нет, мистер Смит. Ещё мне нравился Оксфорд, но тогда я был куда моложе. Итон – дыра, и там полно этих, детей букмекеров. Я люблю Лондон, я счастлив в Лондоне и я остаюсь в Лондоне.

– Но, Ваше Превосходительство…

– И уезжать из-за какого-то ненормального не стану.

– Мы не можем быть уверены, что он ненормальный.

– Не можете? Не сошёл с ума после двух лет в моих тюрьмах? Исключено. Могу гарантировать, что до нормы ему теперь очень и очень далеко.

Смит открыл рот, чтобы возразить и осёкся. Заметив в дверях спальни Эрминтрюду – сонную и абсолютно голую.

Что, чёрт побери, ему сейчас надо делать? Как, согласно протоколу, приветствуют обнажённую любовницу главы государства, пребывающего с оффициальным визитом? Наверняка ведь где-то оговаривается. Игнорировать, притвориться, что не заметил? Или приветствовать, естественно на французском – языке дипломатии («Enchante, madame, de faire votre connaissance'»)? Как бы то ни было, сидеть в присутствии леди – неприлично, обнажена она или нет. Он поднялся. И отвесил лёгкий напряжённый поклон. Это по крайней мере не могло быть ошибкой.