Константин Матвеев (Бар-Маттай) - Истребитель колючек. Сказки, легенды и притчи современных ассирийцев

• Название: Истребитель колючек. Сказки, легенды и притчи современных ассирийцев
• Автор: Константин Матвеев (Бар-Маттай)
• Издательство: Наука
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1974

Сборник содержит сказки, легенды и притчи современных ассирийцев – народа, возводящего себя к древним ассирийцам и ныне живущего в некоторых странах Ближнего Востока, а также в Советском Союзе. Книга рассчитана на взрослого читателя.

---

И начался суд. Вперед выступил конь и сказал: «Этот человек заставлял меня работать с утра до вечера, и я чуть не подох». Волк добавил: «Правда это. Давайте съедим его». «А я предлагаю оставить его без хлеба и воды на семь дней», – сказал верблюд. «Давайте привяжем его к моему ярму и пусть он поработает так, как я», – сказал вол.

Но птичка, наоборот, стала защищать человека: «Человек совершил свои преступления по незнанию. Нельзя его за это казнить». Собака поддержала птичку: «Давайте лучше подружимся с человеком, ведь он может научить нас хорошему». Услышав это, все звери замолчали и пожелали узнать, что скажет лев. Подумал лев и вымолвил: «Пусть будет так, как хотят собака и птичка. Будем дружить с человеком, простим ему ошибки».

Обрадовался охотник, что его оставили в живых, и решил остаться в лесу со зверями и научить их уму-разуму. 

Старушка и рабочие

Подошла старушка к рабочим, которые строили железную дорогу, и спросила, что они делают. Ответили рабочие: «Мы строим железную дорогу. Она будет проходить мимо вашего дома». Старушка сказала: «Нужно, чтобы поезда ходили до девяти вечера, а то я усну и не смогу открыть им ворота нашего дома». 

Охотник Харибу

Все есть на свете, а выше человека ничего нет. В одном царстве, на одной земле жил охотник по имени Харибу. Мудрый был наш охотник, и чистое сердце было у него. Кусок хлеба Харибу не съест один, соседей позовет, с ними разделит свой хлеб. День и ночь двери дома его были открыты и малым и большим. Зайдешь голодный – выйдешь сытый. Зайдешь печальный – выйдешь веселый. Зайдешь с заботой тяжелой – поделишься ею с Харибу и с легким сердцем уходишь домой. А охотник был такой, что в мире лучше не было. От стрелы Харибу птица в небе не скроется, зверь в горах не спасется и змея в нору не уйдет. Вот однажды вышел наш Харибу на охоту. Далеко ушел он, высоко поднялся на гору и видит: от камня к камню бежит, прячется красивая змейка. Блестит чешуйка ее, играет, как радуга. А за змейкой гонится с открытой пастью страшный бугристый змей. Близко от нее он, один шаг остался. Ай, теперь или через миг бугристый догонит ее, вот-вот схватит зубами. Тут так рассердился Харибу, что кровь ушла вся к сердцу. Снял он лук с плеча и пустил стрелу в черного и бугристого змея. А стрела не ударила в змея, а попала она в красивую змейку и поранила ее. «Ох, да ослепну я!» – сказал Харибу и с печалью вернулся домой. А была та змейка, что поранил Харибу, дочкой царя змей. Весть о том дошла до него, и от ярости так крикнул он, что одним зубом вонзился в небо, а другим – в землю. «Скорее ползите к охотнику, – крикнул он двум своим змеям. – Пусть одна из вас спрячется под порогом его дома, другая под притолокой, и, когда Харибу войдет в дверь, ужальте его – одна в пятку, другая в голову, чтобы высох он от яда!» Хыш-ш-шь, хыш-ш-шь – ползут по камням змеи. И одна змея говорит другой: «Знаем мы – мудрый человек охотник Харибу, доброе сердце у него. Чем его рассердила дочь нашего царя? Тут что-то есть. Давай спросим Харибу».

Приползли они к дому охотника. Одна спряталась под порогом, а другая под притолокой, как велел им царь, и стали ждать. Вот уже близко Харибу, вот ногой на порог ступил, но змеи не ужалили его, а выползли и сказали: «Слушай, Харибу! Ты поранил красивую змейку, а та змейка – дочь нашего царя. И царь послал нас убить тебя. Но мы знаем – ты добрый охотник, без дела не пустишь стрелу. Скажи нам, что сделала тебе эта маленькая змейка? Чем так рассердила?» «Спасибо вам, змеи, что прямо сказали свое слово, – ответил Харибу. – А на эту бедную змейку не было у меня обиды. Или верьте, или не верьте, но не в нее пустил свою стрелу, а в бугристого, черного змея, что гнался за ней. И не знаю, как ошибся мой глаз, как ошиблась моя стрела! А теперь, что хотите, то и делайте со мной».

«Мы так и думали, как ты сказал, Харибу. Оставайся с миром, а мы пойдем к царю – и, не бойся, какими твои слова в наши уши вошли, такими их и услышит наш царь». Сказали так змеи и уползли своей дорогой. Приползли к царю, наклонили головы и ничего не говорят. А царь нахмурился и спрашивает их: «Убили вы охотника или живым оставили? Чего молчите? Или отнялся у вас язык?»

Змеи подползли близко к царю и так сказали ему: «Убьешь нас или живыми оставишь, а мы Харибу не убили. Не в дочь твою охотник пустил стрелу, а в одного змея без чести и рода, что гнался за ней».

«Так ли вы сказали, мои слуги?» – воскликнул царь.

«Так мы сказали, хозяин наш», – ответили они.

«Тогда ведите охотника скорее ко мне! Чтобы и глазом моргнуть я не успел, а Харибу был передо мной».

Вот привели Харибу, и царь спросил его: «Слушай, человек, узнаешь ли ты того змея без чести и роду, что гнался за моей дочерью?»

«Из тысячи тысяч я узнаю его, великий царь», – ответил Харибу.

Свистнул царь змей, и свист его пробежал по семи горам. И сколько было там змей, все поползли к царю. Много их ползет мимо царского места, так много, что никто на свете и не сосчитал бы их. А черный, бугристый змей прижимается к самой земле, будто войти в нее хочет, прячется за другими.

«Смотри, царь, вот тот змей, – сказал Харибу. – Все ползет стороной, прячется от твоих глаз».

Ничего не ответил царь, только нахмурился, а слуги поняли его – бросились на бугристого змея. Только черное имя его осталось, а самого будто и не было на свете!

«А теперь, Харибу, проси чего хочешь от меня, – сказал царь охотнику. – Вот мой дом, бери из него в подарок, что глаз твой увидит, что твоя рука возьмет».

«Дай подумать мне, повелитель змей», – сказал Харибу.

«Думай, думай, охотник», – ответил царь змей. Помолчал немного Харибу, а потом так сказал: «Много добра видят мои глаза в твоем доме, да пусть будет еще больше! Много могут взять мои руки, но я ничего не возьму. Я охотник! Ночью выйду на охоту – ночь мне добычу дает, а днем выйду – и день досыта накормит меня. Но, если ты так добр ко мне, выскажу тебе свою просьбу. Где ютится горный джейран – я знаю, а что говорит он своему детенышу – не знаю. Гром загремит – я слышу, а про что гремит – не знаю. Название каждого камня я знаю, а есть язык у него или нет – не знаю. А ты, говорят, знаешь язык всего живого и мертвого на свете. Тому языку и меня научи».

«Э-гей, человек, – сказал царь змей, – многого ты хочешь. Тяжелая эта ноша, сумеешь ли ты поднять ее, не сломаешь ли себе спину? Подумай. Но я поклялся, и слово мое не упадет на землю. Что просишь, то и дам тебе. На вот, возьми эту бусинку». И царь змей бросил к ногам Харибу бусинку, что прятал под языком: Харибу обрадовался, нагнулся за бусинкой, чтобы поднять ее. А царь его остановил: «Подожди, подожди, Харибу. Слово мое еще не кончилось. Половину своей мудрости, половину силы отдаю я тебе. Но смотри! Что от меня к тебе пришло, пусть от тебя ни к кому не пойдет! Крепко храни эту тайну, а откроешь ее – камнем станешь». Харибу поднял бусинку, попрощался с царем и домой ушел.

Маленькая была бусинка – с горошину, а сила в ней большая. Уши она открыла Харибу, другой ему дала ум. Вот стоит Харибу на своем дворе. Жена доит буйволицу, а теленок рвется к ней и мычит жалобно. И буйволица замолчала. Харибу слушает, губу прикусил. «Не бойся сын мой, – говорит буйволица, – все молоко она не выдоит у меня. Хоть в рогах припрячу, а оставлю тебе». И смешно Харибу и жалко теленка. Говорит он жене: «Не будь жадной такой. Неси кувшин домой, довольно молока надоила». А в другой день видит Харибу, скачет лягушка по двору, а навстречу ей кот идет. Кот и говорит лягушке: «Куда, лягушка, скачешь?» А лягушка шею свою надула и сердито-сердито отвечает: «Безродный ты, разве так гостью встречают?! Поклонился бы сначала, а потом бы спросил, куда и откуда иду». Еще больше надулась лягушка и важно дальше запрыгала. Опять засмеялся Харибу. И мы с вами посмеемся, посмеемся так, чтобы и яблоко во рту не удержалось.

Однажды летом пошел Харибу на охоту. Проходил он полем пшеницы. Такая высокая на поле пшеница, что мужчина на лошади потеряется в ней. Посмотрел, порадовался Харибу и подумал: «На земле мой народ родился, земля его и кормит. Честно работали, честно и хлеб свой будут есть. Всем хватит – и отцам, и детям». Но тут услышал Харибу, будто тяжело вздохнуло поле, горячий ветер прошел по пшенице. Опустили печально колосья головы и сказали: «Растем мы, а до дня жатвы не вырастем. Не оставит нас этот ветер. Спалит нас его огонь». И Харибу опустил голову и стоял, пока солнце не облокотилось о гору. С горем на сердце вернулся он домой и в хурджуне ничего не принес. На другой день Харибу опять пошел на охоту. Далеко или не далеко ушел он от дома – увидел он черную скалу. Половина скалы – в реке, половина – на земле. Сделал Харибу шаг, чтобы войти в реку, обойти камень и… остановился. Услышал он, как река говорит скале: «Э-гей, черный камень, думаешь, долго ты будешь лежать на моем пути?! Наполовину смыла я землю под тобой! Ты уже от ветра качаешься! Не сегодня-завтра обрушишься на мое дно, разобью я тебя в куски, в песчинки размою. И широкой станет моя дорога!»