Рут Харрис - Последние романтики

• Название: Последние романтики
• Автор: Рут Харрис
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87322-045-X

Роман повествует о трогательной и трагической любви двух талантливых людей, о Париже начала века.

Известный своей экстравагантностью писатель Ким Хендрикс и популярная модельер женской одежды Николь Редон устремляются навстречу любовному урагану, целиком отдаваясь охватившему их чувству.

Особое очарование этой любовной истории придает мастерски воссозданная атмосфера 20-х годов, питавшая творчество Пикассо, Хемингуэя, Фицджеральда, Греты Гарбо.

---

– Как ты себя чувствуешь? – Это был голос отца.

– Лучше, – ответил Ким.

– Ты нас здорово напугал, – сказал Лэнсинг Хендрикс. Ему не нужно было говорить, что грипп мог привести к смертельному исходу, – мать Кима стала когда-то одной из жертв этой болезни.

– Извини, – сказал Ким. – Ты же знаешь, я это не специально. Для меня не было писем?

– Нет, – сказал его отец. – Но из всех нью-йоркских газет опять звонили, а Эс. Ай. Брэйс звонил два раза в день.

– Я не готов к свадьбе, отец, – выпалил разом Ким. – Она слишком скоро! Все случилось так быстро! Мне нужно еще время…

– Это означает, что ты напуган, – сказал Лэнсинг и с пониманием улыбнулся. – То же самое случается с каждым мужчиной. Ответственное решение, оно пугает любого. Если тебе от этого станет легче, то я могу сказать, как называется твое состояние: жениховский мандраж.

– Отец, это – совсем не мандраж, – заявил Ким. Он был очень бледен, но в дрожащем голосе появилась сила.

– За две недели до того, как я женился на твоей матери, я сказал ей, чтобы она вернула мое кольцо. Я сказал ей, что не люблю ее и что не могу жениться на ней. За три дня до свадьбы я снова успокоился. Ким, у нас была счастливая свадьба и счастливая жизнь. То же самое будет у тебя с Салли.

– Папа, здесь все сложнее. Я встретил другую женщину, – признался Ким. – Я люблю ее.

– Кого? – Отец моргнул от удивления. – Кого? Я не знал, что ты встречаешься с кем-то, кроме Салли.

– Это случилось в Париже. Я встретил эту женщину, и мы влюбились, – сказал Ким. – До тех пор пока я не встретил Николь, я, по существу, не знал, что такое любовь. Это – восхитительно! Она дала мне гораздо больше, о чем я думал и на что имел право рассчитывать, больше того, что я мог ожидать от женщины. Я не думал, что она существует где-нибудь. Это женщина из моего воображения. – Лэнсинг-старший слушал в молчании. Ким говорил страстно и в этот момент напоминал свою мать, Лэнсингу было больно его слушать. – Ты не веришь мне, да? Ты думаешь, что я сошел с ума? Да?

– Ким, подумай сам! Салли любит тебя, и ты любишь ее. Салли из того же крута, что и ты; она – американка; мы знаем семью Уилсонов на протяжении многих лет. А с этой Николь ты знаком всего две недели. Ты ведь ничего не знаешь о ней. Ким, это увлечение не должно вскружить тебе голову.

– Николь – это не увлечение! – Ким был в ярости оттого, что отец упростил его чувства. – Ты не понимаешь, что случилось со мной в Париже. Я не могу участвовать в этом цирке!

– Ким, я не хочу слышать подобные слова о свадьбе. – Сейчас Лэнсинг, который всегда был сдержаннее в своих эмоциях, чем его сын, показал свой гнев и нетерпеливость. – Твоя свадьба – это не цирк. Ты был болен и бредил. Это сказывается на твоем настроении. Выкинь эту Николь из головы. У многих мужчин бывают подобные флирты. Они малозначительны, – сказал его отец. – Твоя Николь – просто эпизод!

– Значит, ты не поможешь мне? – Ким был шокирован. Размолвки между ним и отцом случались очень редко.

Немногие мужчины распорядились бы своими собственными судьбами так, как это сделал Лэнсинг Хендрикс, После смерти матери Кима у него почти не было личной жизни; он отказывался от предложений привлекательных вдов, посвящал много времени своей адвокатской практике, а уик-энды и праздники – своему сыну, следя за тем, чтобы Ким имел то, что имели его ровесники: вечеринки по случаю дня рождения, уроки танца и верховой езды, хорошие частные школы и летние спортивные лагеря. Он помогал Киму готовить домашние уроки, выслушивал его проблемы и поддерживал его устремления. Он следил за тем, чтобы Ким, насколько это было возможно, вырос нормальным юношей, несмотря на то, что он потерял мать. Лэнсинг посвятил свою жизнь Киму. Ким знал и ценил это. Но это обстоятельство давало отцу право влиять на него. Открыто не послушаться своего отца, который делал для него все, было для Кима немыслимо.

– Нет, Ким. Я не собираюсь помогать тебе избежать брака, который идеален для тебя. Женись на Салли. Ты никогда не будешь жалеть об этом. Я обещаю тебе.

Ким почувствовал, что проиграл схватку. Но, отдавая себе отчет в том, что сражался не так отчаянно, как мог, подумал, что причиной тому было его собственное смятение. Неожиданно ему в голову пришла новая мысль:

– Папа, а у тебя когда-нибудь был роман?

– Нет, сынок, – сказал отец, мягко и немного грустно улыбнувшись. – У меня никогда не было романа. Твоя мать была единственной женщиной, которую я любил.

– Почему моя жизнь не может быть простой? – спросил Ким. – Зачем мне нужно было встретить Николь? Если бы я не встретил ее, все было бы так просто. Отец, я хочу, чтобы моя жизнь была такой же простой, как твоя.

– Жизнь не бывает простой, Ким, – сказал отец, признавая юношеское высокомерие и прощая его. – Она лишь такой кажется. А сейчас попробуй отдохнуть. Ты все еще выглядишь бледным.

Для Салли неделя перед свадьбой прошла в вечеринках, в примерках своего свадебного платья и получении подарков. Для Кима она оказалась заполненной поздравлениями, восхищением друзей, родственников и незнакомцев, которые узнали о нем из газеты. Две статьи, написанные в Париже, были сразу же куплены «Сатердей ивнинг пост», которая, помимо того что имела тираж более двух миллионов, публиковала также высококачественную беллетристику таких писателей, как Эдит Уортон и Ринг Ларднер. «Пост» также выразила желание посмотреть «все, что вы когда-либо написали». На этой же неделе Киму предложили работу в пяти газетах, и все эти комплименты и успех были действительно опьяняющими. Все это внимание, вся эта лесть смягчили боль и тоску Кима по Николь, и в какой-то самовлюбленной дымке волнений Ким смирился с приближающимся днем свадьбы.

За день до того, как ему, Салли и его отцу надо было уехать в Сен-Луис, Ким отправился навестить Эс. Ай. Брэйса.

– Сейчас, когда я сделал тебя знаменитостью, я думаю, ты стал очень дорогим, – сказал этот редактор тоном, который был на добрых два тона менее грубоватым, чем обычно. Газетный мир был слишком узок, и Эс. Ай. прекрасно знал, что после него репортажи Кима из Парижа опубликовали все газеты Нью-Йорка. – Насколько поднялись в цене твои услуги с тех пор, как ты вернулся из Парижа?

– Этим летом вы сказали, что будете платить мне двадцать долларов в неделю, – сказал Ким. То, что Эс. Ай. Брэйс сейчас оборонялся, доставляло Киму приятное удовольствие.

– Мне звонили из многих газет, – продолжил он. – «Джорнал», «Таймс»…

– «Геральд», «Кроникл», «Триб» и «Ньюс». Я знаю, знаю! – вмешался Эс. Ай., подняв руки в знак капитуляции, – Пожалуйста! Помни, что у меня язва, и просто скажи: сколько «Сан» должна платить тебе, чтобы ты остался у нас?

Трудно было поверить, что это был тот же самый человек, который позвонил Киму в мае, сразу же после того, как «Сан» поместила его фотографию и интервью.

– Я заплачу тебе сто долларов за эксклюзивный репортаж о рейде на батарею орудий, обстреливающих Париж. – Эс. Ай. говорил по телефону кратко и грубоватым голосом, даже не потратив время на обычные приветствия бывшему посыльному. – При условии, что он будет достаточно хорош для публикации.

– Я напишу его, и он вам понравится, – ответил тогда Ким. – Когда вы хотите получить его?

– Тогда же, когда мне нужно все остальное! Вчера! Вчера! – прокричал Эс. Ай. и бросил трубку.

Летом Ким подрабатывал в редакции «Сан», разнося копии, сигары и кофе, вдыхая запах газетной бумаги и неспокойную атмосферу в комнате новостей и восхищаясь главным редактором Эс. Ай. Брэйсом – ворчливым, выпивающим и жестоким (среди сотрудников этой газеты ходила легенда о том, что Эс. Ай. переехал свою любовницу, когда та приняла в качестве подарка автомобиль от другого поклонника, и оставил ее на тротуаре, истекающей кровью и просящей прощения). Конечная цель Кима заключалась в том, чтобы стать известным писателем, пока же он хотел стать журналистом. Он рассказал о своей мечте Эс. Ай., тот рассмеялся над ним, отхлебнул глоток виски из бутылки, всегда стоящей на его столе, и сообщил ему, что мальчики из высшего света не приживаются в суровом мире газетчиков. Но вместе с тем Эс. Ай. восхищался настойчивостью Кима, изредка брал его на ленч – ленч состоял из шести рюмок виски и сандвича с ветчиной в темном баре напротив здания, в котором размещалась редакция «Сан», – и знакомил его с печатниками, разносчиками, репортерами и агентами по рекламе, работающими в «Сан». Ему нравился Ким: он никому бы не признался, что был поражен социальным происхождением Кима; и в не меньшей мере удивлен, когда Ким вернулся с войны как один из героев того дневного рейда на батарею орудий, из которых немцы обстреливали Париж. Ким написал репортаж, назвав его «МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО Я ГЕРОЙ». Репортаж получился живым, увлекательным и в то же время достаточно сдержанным.

– Неплохо, – заметил Эс. Ай., после того как прочитал его, и тут же отправил в набор.