Павел Парфентьев - Четвертый Крестовый поход. Миф и реальность

• Название: Четвертый Крестовый поход. Миф и реальность
• Автор: Павел Парфентьев
• Жанр: История

Привлекая широкий круг первоисточников и научных работ, автор подробно анализирует сложный ход событий IV Крестового похода (1202–1204), приведшего к захвату и разграблению Константинополя латинянами. Автор последовательно показывает, что расхожая мифологизированная «антикатолическая» версия событий не соответствует исторической действительности и обвинять в событиях 1204 г. Католическую Церковь на разумных основаниях невозможно.

---

Этот, последний ответ Папы, однако, уже не застает войска в Задаре. Еще до того, как Папа успевает его отправить, крестоносцы отплывают. Поход на Константинополь начат.[188]

Поход к Константинополю и развитие ситуации в Византии

Войско отплывает из Задара в начале апреля 1203 г. Дандоло и Бонифацио несколько задерживаются, чтобы присоединиться к войску вместе с царевичем Алексеем, в Драче, население которого, по их прибытии, признает власть царевича.[189] Оттуда флот движется в сторону Корфу.[190] Алексей еще раз подтверждает там свои обещания. Там же войско сталкивается с очередной проблемой – бароны, противившиеся походу к Константинополю, отказываются ехать дальше. Вождям похода, вместе с епископами и Алексеем, удается уговорить их остаться с войском до дня св. Михаила (29 сентября), на условии торжественного обещания, что после этого им в любое время дадут транспорт для отправления в Святую Землю.

С Корфу войско отплыло в сторону Константинополя в канун Пятидесятницы (24 мая 1203 г.).[191] Увидев город, западные рыцари с восхищением и удивлением разглядывали его, побаиваясь в сердцах его военной мощи: «Так вот, вы можете узнать, что они долго разглядывали Константинополь, те, кто его никогда не видел, ибо они не могли и представить себе, что на свете может существовать такой богатый город, когда увидели эти высокие стены, и эти могучие башни, которыми он весь кругом был огражден, и эти богатые дворцы, и эти высокие церкви, которых там было столько, что никто не мог бы поверить, если бы не видел своими глазами, и длину, и ширину города, который превосходил все другие города. И знайте, что не было такого храбреца, который не содрогнулся бы, да это и вовсе не было удивительно; ибо с тех пор, как сотворен мир, никогда столь великое дело не предпринималось таким числом людей».[192]

Когда о приближении войска стало известно узурпатору Алексею III, он, как рассказывают участники, направил к ним своих посланников, пытаясь откупиться – об этом, со свойственной ему милой непосредственностью, рассказывает де Клари: «Когда император Константинопольский узнал об этом, он направил к ним добрых послов спросить, чего они здесь ищут и зачем они сюда прибыли, и предложил им, что если они хотят получить сколько-то из его золота или серебра, то весьма охотно пошлет его. Когда знатные люди услышали это, они ответили послам, что они не хотят ничего из его золота и серебра, но хотят, чтобы император отрекся от своей власти, потому что он владеет империей не по праву и незаконным образом; и они поручили передать ему, что с ними находится законный наследник Алексей, сын императора <…>. И послы ответили тогда и сказали, что император и не подумает ничего подобного делать; с тем они и ушли».[193]

Расчет, что в столице у юного Алексея и его отца есть сторонники, которые помогут восстановить его на престоле, не оправдался.[194] Исполняя свою часть договора с царевичем, крестоносцы взяли город силой:[195] «Казалось, что укрепленная столица могла с успехом противостоять не особенно многочисленным крестоносцам. Однако, последние, высадившись на европейском берегу и овладев предместьем Галатой, на левом берегу Золотого Рога, перерезали защищавшую вход в него железную цепь, проникли в гавань и сожгли много византийских судов. В это же время рыцари пошли на приступ самого города. Несмотря на отчаянное сопротивление, особенно со стороны наемных варяжских отрядов, крестоносцы в июле овладели городом. Безвольный и вялый Алексей III бежал из столицы, успев захватить с собой государственную казну и драгоценности. На престоле восстановлен был освобожденный из заключения Исаак II, а его соправителем был объявлен сын его царевич Алексей, приехавший, как известно, с крестоносцами (Алексей IV). Это была первая осада и первое взятие крестоносцами Константинополя в целях восстановления Исаака II на престоле».[196]

Обещание вождей крестоносцев Алексею IV было, таким образом, исполнено. Послы крестоносцев потребовали от императора подтверждения обязательств, данных его сыном по его поручению. Эти обязательства, хоть и не без колебаний, были подтверждены: «„Разумеется, – сказал император, – обязательства очень велики, и я не вижу, как они могут быть исполнены. И, тем не менее, вы так послужили ему, и ему и мне, что, если даже вам отдать всю империю, вы этого вполне заслужили бы“. И много было говорено и повторено всяких слов в этом роде. Но конец был таков, что отец подтвердил обязательства в том виде, как их принял сын, скрепив клятвой и висячей грамотой с золотой буллой. Грамота была вручена послам».[197] После этого крестоносное войско, по просьбе императора, покинуло город и расположилось в его предместье, ожидая исполнения обещанного.[198]

Папе Иннокентию III были направлены послания. Вожди похода сообщали ему о том, что необходимость побудила их отклониться от назначенной цели, а на Египет они выступят не ранее весны. Это было первое письмо крестоносцев Папе с момента, когда они оставили Задар. Алексей IV также писал Папе о том, что он восстановлен на престоле, выражает ему сыновнюю почтительность и намерен привести греческую Церковь к единству с Римом. Папа ответил крестоносцам с упреками за нарушение его распоряжений, и велел им незамедлительно направить войско на спасение Святой Земли. Алексею IV он написал в том духе, что надо поскорее исполнять обещание насчет унии. Он также направил послание французскому духовенству, указывая на необходимость позаботиться о том, чтобы вожди крестоносцев совершили покаяние за свои недолжные поступки и исполнили свои прежние благие намерения.[199] Крестоносцы, уступая просьбам императора, согласились задержаться еще на один год, – эта отсрочка была нужна Исааку для того, чтобы укрепить свою власть и собрать средства для выплаты обещанного вознаграждения.[200] Это породило очередное разногласие с теми, кто хотел немедленно двинуться теперь к Святой Земле – их оппоненты, впрочем, с практической точки зрения были правы, указывая на то, что при немедленном отплытии войска прибудут в Сирию во время, крайне неудобное для ведения военных действий, и, к тому же, без средств к существованию.[201]

В последующие месяцы между августом 1203 и мартом 1204 г. отношения между императорами и крестоносным войском стремительно ухудшались. Алексей IV выплатил крестоносному войску часть обещанной суммы (что позволило им, в свою очередь погасить свой долг венецианцам),[202] однако далеко не всю ее – поскольку обещанное превышало платежеспособность императорской казны. Как с возмущением рассказывает Никита Хониат, чтобы обеспечить выплаты, императоры также конфисковывали церковные ценности, переплавляя в золото и серебро оклады икон и священные сосуды – причем остальные греки молчали и никто не вступился перед императором за имущество Церкви.[203]

Хониат, между прочим, предлагает нам великолепный образец византийского образа мысли. Признавая, что обязательства перед латинским войском еще не были исполнены императорами, он сам, несколькими пассажами ниже, упрекает Бонифацио в том, что за дополнительное участие в походе по возвращению под власть Исаака II и Алексея IV сопредельных территорий, в котором просили его помощи императоры, он потребовал добавочного вознаграждения, «хотя латинские войска обязаны были оказывать содействие Алексею»[[204] (напомним, что обязательства крестоносцев перед императорами были вполне исполнены при восстановлении Исаака II на престоле). Алексей IV и Бонифацио с частью баронов покинули город, направившись в рейд по восстановлению императорской власти.

Во время этого рейда, возмущенное действиями императоров в отношении храмов и вообще их благосклонностью к латинянам, население Константинополя устроило очередной антилатинский погром в кварталах города, где издавна обитали латиняне. «Грубая городская чернь <…> неожиданно бросилась на стоявшие близ моря дома западных иноплеменников, не разбирая ни друга, ни недруга, и разрушила их до основания».[205] Во время этих беспорядков, произошел также серьезный пожар (в нем обвинили латинян).[206] Уцелевшие латиняне, опасаясь оставаться в городе, убежали под защиту крестоносцев.[207] Эти события, которые вполне могли напомнить латинянам об ужасных событиях 1182 г., едва ли улучшили отношение крестоносцев к грекам, правители которых и так уже начали нарушать свои обязательства.[208]

После возвращения из рейда по окрестным землям, император Алексей IV стал склоняться к тому, чтобы отказать латинскому войску в выплате оставшейся части обещанного вознаграждения. Вернувшись из упомянутого похода, «молодой император, до того времени охотно бывавший в лагере крестоносцев, теперь стал избегать свидания с ними, как должник, который прячется от назойливого кредитора».[209] Население столицы с крайним недоверием смотрело на латинян, обвиняя их и в неблагочестивых действиях императора по разграблению храмов, и во всех иных несчастьях. Де Клари рассказывает о том, как император принял решение прекратить выплаты крестоносцам: «Между тем его приближенные, и народ, и тот Морчофль, которого он велел освободить из темницы,[210] пришли к нему и сказали: „Ах, государь, вы уже с лихвой уплатили им, не платите им больше! Вы заплатили им столько, что совсем истратились! Заставьте их поскорее убраться подобру-поздорову, а потом изгоните их прочь из своей земли“. И Алексей послушался этого совета и не захотел больше ничего им платить».[211] Этот рассказ может быть не до конца достоверен, но дух и атмосферу ситуации он передает, кажется, верно.