Михаил Алексеев - Грозное лето

• Название: Грозное лето
• Автор: Михаил Алексеев
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2005
• ISBN: 5-9533-0719-5

Роман известного российского писателя, ветерана Великой Отечественной войны Михаила Алексеева "Солдаты" рассказывает о разведчиках. В нем есть все: и увлекательный сюжет, и глубокая достоверность, а главное - берущая за сердце правда о войне, о тех ее страницах, которые малоизвестны, забыты, ушли в тень вместе с безвестными героями.

---

Сенька не договорил. Худое лицо Ерофеенко покрылось багровыми пятнами.

– Ты!.. Когда ты перестанешь... - захрипел он, весь содрогаясь. -Если ни черта не понимаешь, так учись! Заладил одно и то же! Глупо все, неумно!.. - губы Акима тряслись. - Дальше своего носа ничего видеть не хочешь!.. Парторг, видимо, совершенно напрасно хорошие слова на тебя тратит!.. И вообще мне надоели твои остроты, Ванин! Поищи для них кого-нибудь другого!.. А я больше не хочу ни говорить с тобой, ни слушать твоих неумных шуток!..

Сенька опешил и не знал, как защищаться.

– Ты, ты... Аким! Что взорвался-то?.. - наконец пробормотал он, пытаясь все обратить в шутку. - Или тебя собака бешеная...

– Что мне с тобой говорить? - все еще взволнованный, но уже более спокойно продолжал Аким. - Тебе кажется - только ты один по-настоящему воюешь, а другие - так себе!.. Впрочем - довольно!.. И прошу тебя об одном - не подходи больше ко мне!..

Сенька остолбенел: этого он мог ожидать от кого угодно, но только не от Акима!.. Растерянный и жалкий, Сенька пытался оправдываться, но Аким уже не слушал его. Он вскочил из-за стола и, ссутулившись, метнулся прочь. Округлившимися глазами Ванин смотрел ему вслед, мигая светлыми, опаленными ресницами. Казалось, он готов был зареветь.

Аким выскочил в огород. С размаху сел на кучу обмолоченной соломы. Раздувая ноздри, втягивал в себя знакомый с детства горячий, душный запах полыни и сухой березки. Мальчонкой он любил зарываться в соломе, проделывать в ней норы, устраивать с товарищами кучу-малу, прыгать с высоких копен. В этих ребячьих играх всегда принимала участие и Наташа. Она больше находилась среди ребят, а не с девочками: за это подруги сердились на нее.

Запах полыни, мысли о Наташе успокоили Акима, но тут же в сердце возникла безотчетная тревога. Не оттого ли, что лейтенант зашел к Наташе? Аким задумался. Ревность?..

Аким лег на солому, стал задумчиво смотреть на небо, редкими белесыми облаками сбегающее за синеющий горизонт.

"А этот... ну чего ему от меня нужно? - подумал Аким, вспомнив Сеньку. - Пристал и пристал!.."

Когда офицер вошел в хату, Наташа быстро одернула на себе гимнастерку, отбросила на спину густые светлые кудри и, смущаясь, доложила:

– Товарищ лейтенант, санинструктор Голубева! Занимаюсь перевязкой раненых!

– Вольно! - шутливо-громко скомандовал Марченко. - Почему не представились раньше? - изогнув брови, с напускной строгостью спросил он.

– Простите, товарищ лейтенант. Но вас не было.

– Ладно. Пустяки это, - уже серьезно заговорил он. - Как устроились?

– Спасибо. Очень даже хорошо.

– Так быстро и уже хорошо? - удивился Марченко, не спуская с разрумянившегося лица Наташи своих цепких глаз.

– У вас чудесные ребята. Это они мне все устроили.

– Ребята, конечно, молодцы. А командир? - он засмеялся одними глазами.

– Каков командир - таковы и его подчиненные. Так ведь говорят, товарищ лейтенант? - нашлась она и тоже засмеялись. На ее щеках и полном подбородке горели алые ямочки.

– Вы, кажется, знаете нашего Ерофеенко? Он говорил мне о вас.

– Да, он мой друг.

– Вот как? Даже друг.

– Друг, - подтвердила она с гордостью и даже, как показалось лейтенанту, с некоторым вызовом.

– Так вы спешите с ним увидеться. Через два часа рота уходит на серьезное задание.

Марченко заметил, как девушка сразу немного побледнела.

– Не волнуйтесь, - успокоил он ее. - Все будет и порядке. Аким вернется. Мы ведь разведчики, и такие разлуки будут у вас часто. - Марченко ласково глядел на девушку. Ему очень хотелось ей понравиться. - Не бойтесь... Наташа!

Она с благодарностью посмотрела на его худое красивое лицо. Потом вышла вслед за командиром роты во двор. Поискала глазами Акима среди расположившихся на бревнах и чистивших автоматы разведчиков и не нашла его. Лачуга, коловший дрова, указал ей на огород.

Аким лежал на соломе, заложив руки за голову, и задумчиво глядел на небо. Услышав скрип калитки и увидев в ней Наташу, он стремительно вскочил на ноги, стряхивая с себя прицепившиеся соломинки.

– Наташа! Здравствуй, родная моя!..

– Здравствуй, Аким!..

Ерофеенко обнял ее и тихо, как ребенка, поцеловал. На ее тонкой, почему-то не тронутой загаром шее, как в ту памятную ночь их первой встречи, билась крохотная жилка. Светлые волосы наполнились воздухом и пылали.

– Ну... желаю тебе счастья, Аким!.. Ведь ты тоже идешь?

– Конечно!

– А меня не возьмете?

– Нет, Наташа, лейтенант не разрешит...

– Ты... побереги себя, Аким!.. Прошу тебя!..

Он улыбнулся.

– Да разве мы впервые уходим на такое? Не беспокойся, Наташа, все будет в порядке!

– Ну, я жду тебя, родной!

Они вышли во двор.

Там их встретил Ванин, очевидно давно ожидавший Ерофеенко.

– Давай... автомат твой почищу, - услужливо предложил Сенька.

Но Аким молча прошел мимо.

– Ты почему ему не ответил? - спросила Наташа Акима.

Ей было очень приятно, что об Акиме заботятся другие разведчики. Она не знала, что Аким только что рассорился с Сенькой.

5

Дивизия Сизова залегла в трех километрах от Краснограда, перед небольшим селением. Противник яростно отстреливался. По показаниям пленных офицеров, немцы стремились во что бы то ни стало удержаться на этом рубеже и сосредоточили для контратаки около двух десятков тяжелых и средних танков, а также восемь бронетранспортеров. Однако сведения, полученные от пленных, требовали подтверждения.

Поэтому генерал Сизов решил послать в село группу разведчиков. На этот поиск было отправлено отделение старшего сержанта Шахаева.

К полуночи, миновав рощу, разведчики вышли на опушку леса, где начинался наш передний край. Впрочем, переднего края в полном смысле этого слова здесь не было. Под таким названием обычно понимается: траншеи, ходы сообщения, окопы, пулеметные и стрелковые ячейки, дзоты, блиндажи, колючая проволока в несколько колов, минные поля и прочее. Тут же ничего этого не было. Бойцы лежали в неглубоких ячейках, наспех выкопанных саперными лопатами. Некоторые устроились - притом не очень удобно - в воронках от снарядов и бомб. Иные же просто лежали за какими-нибудь бугорками, не успев откопать для себя даже ячеек. В мертвенном свете месяца тускло светились покрывшиеся росой темно зеленые каски лежавших в беспорядке бойцов. Так вот в лунную ночь светятся арбузы на большом колхозном баштане. Изредка промелькнут две-три согнутые фигуры и тут же скроются, вслед им прогремит несколько звонких выстрелов.

Аким направился к длинному каменному строению - колхозной конюшне. Шахаев послал его туда попросить у стрелков проводника. Все двери конюшни были занавешены плащ-палaтками.

В одном конце конюшни стояли лошади. Аким их не видел. Но было слышно, как они жуют овес, всхрапывают, гремят недоуздками и обмахиваются хвостами. На другом конце на соломе храпели бойцы, должно быть ездовые из батальонных хозяйственных взводов. У изголовья спящих на перевернутых вверх днами кормушках горели стеариновые свечи. Одна свеча пригнулась, и жир стекал с нее прямо на густую черную шапку волос какого-то паренька, лежавшего в обнимку с карабином.

Аким поправил свечу и принялся будить черноволосого.

– Эй, ты, сгоришь!

Тот открыл глаза и, нисколько не удивившись тому, что над ним стоит незнакомый солдат в очках, буркнул:

– Чего надо?

Аким рассердился.

– Сгоришь, говорю, дурья твоя голова! Пощупай свои волосы.

Красноармеец не спеша потеребил волосы, недовольно проворчал:

– Наставили свечей, черти!.. Что тебе нужно? - спросил он Акима.

– Командира или старшину роты, которая тут оборону занимает.

– Командир - не знаю где. А старшину сейчас кликну.

Солдат нехотя поднялся, вышел из конюшни. До Акима долетел его сонный хрипловатый голос:

– Сержант Фетисов! Вас зовут...

"Фетисов! - обрадовался Аким. - Неужели вернулся из госпиталя?"

По каменной стене конюшни, как горох, застучала пулеметная очередь. Ездовой быстро вернулся.

– Фриц... носа высунуть не дает, - простодушно заметил он.

– А ты б еще погромче кричал.

– Так для тебя ж.

– Ну что? Придет старшина?

– Должен прийти... Да вот, кажется, он и идет...

Плащ-палатка поднялась.

– Кто меня звал?

– Это я, товарищ сержант, Аким.

– Аким? Разведчик?! Ты как сюда?.. Ну, пошли ко мне! - тоже обрадовался Фетисов. - Только потише, а то тут постреливают.

Они вошли в небольшую каменную сторожку. На этот раз разведчик увидел на столе Фетисова длинный и тяжелый ствол бронебойного ружья.

– Опять вы что-то тут мудрите? - спросил Аким.

– Опять, - признался сержант, кладя руку на ствол бронебойки.