Келли Линк - Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)

• Название: Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)
• Автор: Келли Линк
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01339-1

Впервые на русском языке выходит антология, собравшая под своей обложкой лучшие произведения жанров фэнтези, мистики и магического реализма. Ежегодный сборник «The Year's Best Fantasy and Horror», выходящий в США уже более пятнадцати лет, публикует повести, рассказы, эссе, отобранные по всему миру, и попасть в число его авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

Настоящее издание включает произведения таких мастеров, как Джефри Форд, Кристофер Фаулер, Грэм Джойс, Нил Гейман, Зоран Живкович и других талантливых авторов.

К сожалению, часть произведений представлена лишь фрагментами, некоторые фразы прерываются посередине — так в исходнике (прим. golma1).

---

Когда метеорологи предсказывали бурю, семья собиралась у телевизора, словно в ожидании очередной серии мыльной оперы. Отец фыркал; он терпеть не мог экспертов в безукоризненных деловых костюмах, говорящих о недоступных ему вещах. Но он не был против, если телевизор включали рано, не называл прогноз чушью и велел Хетте пораньше заканчивать дела в магазине, «просто на всякий случай».

Двумя днями позже небо сделалось зеленовато-желтым, затем багрово-серым; вздыхал ветер, впивавшийся в тело Хетты сотнями игл, и в то мгновение, когда она прервала работу и остановилась, опираясь на мотыгу, небо изменилось, и она ощутила, что гладкая деревянная рукоятка стала как будто липкой от песка. Она озадаченно повертела мотыгу в ладонях, моргнула, и, казалось, весь мир вздрогнул вместе с нею, и вот опять она стояла в саду на задворках дома, где жили три поколения предков ее отца, и на город надвигалась буря.

Когда глубокой ночью буря разразилась, Хетта спала. Она осознавала, что спит, и в то же время чувствовала, что буря подняла ее… нет, не подняла, а бросила вниз, с силой швырнула куда-то вниз, вниз во тьму, и ревущая масса придавила ее, подобно гигантской руке…

Хетта утопала в песке. Это было не похоже на виденное ранее, на примирение и тихий конец; ей причиняли боль, она не хотела умирать. Она хватала ртом воздух и задыхалась, почти теряя сознание, а песок, словно чьи-то острые зубы, впивался в ее тело. Она чувствовала, как бесчисленные мельчайшие зерна шуршат над нею, не сопротивляясь ее рукам, скользя сквозь пальцы, вдоль тела, забивая глаза и рот, и невообразимое число песчинок укрыло ее, становясь все тяжелее, словно поток камней, река, лавина…

Где же все остальные? Неужели они выехали, зная, что надвигается непогода? Даже здесь такая жестокая буря предупреждает о своем приближении…

Здесь! Но где она? Определить это было невозможно — вокруг были только песок, рев ветра и тьма. И… кто они остальные? Хетта не могла вспомнить — она бы не поехала одна — даже большой караван должен соблюдать осторожность последние несколько лет бури становились все более неистовыми и непредсказуемыми — отряды верховых выезжали редко — она помнила…

Может быть, она спала; может быть, потеряла сознание. Но вдруг она почувствовала прикосновение чьих-то рук — рук? Ее отряд нашел ее? Хетта попыталась бороться, помочь им. Руки подняли ее, вытащили из песчаной могилы. Все еще завывал ураган, и она ничего не видела; но чьи-то руки накинули покрывало Хетте на лицо, ей стало немного легче дышать, и это придало сил. Когда руки подняли ее, она ухватилась за невидимые плечи, кто-то поддержал ее за талию, и она смогла, пошатываясь, идти.

Некоторое время Хетта думала только о том, чтобы не задохнуться, не задохнуться и не упасть, и это поглощало все ее внимание. Но рука ее, обнимающая чьи-то плечи, начала болеть; эта боль проникла в ее мозг, и она вспомнила, что обычно не размышляет так много о ходьбе и дыхании…

Было еще темно, ветер ревел, и тяжелый воздух был полон летящего песка, теперь он барабанил по ее телу, но больше не тащил ее за собой и не жалил ее.

«Буря все еще бушует вокруг нас, но почему-то не причиняет нам вреда», — подумала Хетта. Ей пришла в голову фантастическая мысль, будто они — она и ее неизвестный спаситель — идут внутри небольшой катящейся песчаной чаши, в которой было спокойное пространство на несколько шагов впереди и позади них, а сверху их покрывал словно купол почти безмятежного, почти прозрачного воздуха.

Когда пальцы, державшие ее за запястье, разжались, Хетта попыталась схватиться за плечо, но не смогла — ее кисть онемела. Она встала на ноги более уверенно, и ее отпустили, но только для того, чтобы найти ее руку и крепко сжать ее.

«Как будто я могу опять исчезнуть в песчаной буре», — подумала она с легким удивлением. Она посмотрела туда, где должны были быть руки и плечи — и теперь увидела очертания человеческой фигуры, но лицо было повернуто в другую сторону, и свободная рука что-то искала впереди.

Хетта заморгала, пытаясь понять, откуда исходит свет, который она видела. Постепенно она разглядела руку незнакомца и поняла, что они стоят перед высоким, шероховатым, слегка светящимся — валом? обрывом? Он неясно вырисовывался над ними, ей показалось, что они стоят под навесом или крышей, — и тут пальцы, державшие ее, сжались сильнее, рука повелительно взмахнула — в стене перед ними возник проем, и дверь открылась внутрь. На песок к их ногам упал столб света, обрисовывая небольшие впадины и холмики, отбрасывавшие мягкие тени.

— Быстрее, — услышала она. — Я устал почти так же, как ты, а Джелидрет очень не любит, когда у него отнимают жертву.

Хетта не сразу осознала, что слова были обращены к ней, и ступила внутрь сама, без посторонней помощи. Неизвестный вошел вслед за нею, и она услышала другое слово, почти крик, и, обернувшись, увидела тот же резкий взмах руки, который, по-видимому, открыл дверь; порыв ветра, как удар меча, захлопнул ее. Песок неистово хлестнул ее по ногам, она оступилась и вскрикнула, но ее опять подхватили под локоть. Хетта бессознательно вытянула руки, коснулась чьих-то ключиц и ощутила на своих запястьях горячее дыхание.

— Прости, — сказала она, и нелепость этих слов развеселила ее, но она боялась рассмеяться, ей казалось, что, начав, она будет не в силах остановиться.

— Простить? — переспросил человек. — Это я должен просить у тебя прощения. Я должен был заметить тебя раньше; я Стражник, и это мой пост. Каларшам в последнее время в злобном настроении и позволяет Джелидрету вытворять все, что ему вздумается. Но ты появилась так внезапно, как будто из ниоткуда. Совсем как эта буря. Такая буря обычно предупреждает о своем приближении, даже здесь.

Хетта вспомнила первую мысль, возникшую у нее после пробуждения — если все это и в самом деле было пробуждением: Даже здесь такая жестокая буря предупреждает о своем приближении.

— Где… Где я? — пробормотала она.

Человек откинул с лица покрывало и отбросил за спину капюшон. Он был чисто выбрит, темнокож, в желтом мерцании каменных стен лицо его было почти цвета красного дерева, и темноволос, с глазами карими или черными — она не могла различить.

— Откуда ты? — спросил незнакомец, он не игнорировал вопрос, но как будто счел его риторическим и не требующим ответа. — Ты, наверное, выехала из Чинилара три или четыре недели назад? А потом останавливалась в Тааре? Только я не могу понять, почему ты одна. Прежде чем я нашел тебя, ты потеряла свои вещи и спутников — с тобой не было даже вьючного животного. Прости, я, наверное, небрежен, — в его голосе послышалось напряжение, видимо, он не привык признаваться в небрежности, — но я бы его заметил, даже если было бы уже поздно.

Хетта покачала головой.

— Чинилар? — повторила она.

Он взглянул на нее, словно осмысливая ее последние слова, и ответил мягко:

— Это пост четвертого Стражника, Цитадель Встречи Песков, и Стражник — это я.

— Четвертый — Стражник? — произнесла Хетта.

— Нас одиннадцать, — мягко продолжал незнакомец. — Мы стережем одиннадцать Песчаных Границ, проходящих там, где кровь из головы Мора пролилась на землю после того, как Эрин и Тор изгнали эту злую тварь из Города и он в гневе сжег леса и реки Древнего Дамара, превратив их в Великую Пустыню. Большая часть пустыни спокойна — насколько пустыня вообще может быть спокойна, — но там, где пустыня бушует, Тор, Справедливый и Всемогущий, воздвиг наши одиннадцать сторожевых постов. Первый из них называется Цитадель Возмущения Песков, второй — Цитадель Расставания Песков, третий — Цитадель Дыхания Песков… Третьего, четвертого, пятого и шестого Стражников часто призывают на помощь, потому что наши посты находятся близ самого короткого пути через Великую Пустыню — из Равальтифана на Запад к равнине, что находится перед самим Королевским городом. Но я — я раньше никогда не выполнял свою работу так плохо. Откуда ты? — повторил он, и теперь в его голосе слышны были расстройство и волнение. — Откуда ты, тебя как будто бы принесла сама буря?

Едва слышно Хетта отвечала:

— Я из Роаншира, это одно из южных графств у меня на родине; я живу в городе Фарбеллоу, он находится примерно в пятнадцати милях к юго-западу от Мончестера. Мы живем над мебельным магазином моего отца. И я никак не пойму, куда я попала.

Он промолвил:

— Я никогда не слышал ни о Роаншире, ни о Мончестере. Действительно, буря далеко занесла тебя. Эта страна называется Дамар, и ты находишься на четвертой Песчаной Границе, на краю Великой Пустыни, которую мы называем Каларшам.

Затем ее ослепил очень яркий, словно лучи солнца, свет, и, подняв руки, чтобы защитить глаза, она почувствовала, что ее трясут за плечо, и услышала знакомый голос: «Хетта, Хетта, проснись, тебе плохо?» Но хотя она знала говорящего, речь звучала чуждо, словно говорили на языке, который она когда-то знала, но почти забыла. Но она слышала в голосе тревогу и страх, и она устремилась обратно, оттуда, где была во сне, потому страх этот был ей знаком, ее долгом было защищать тех, кто ощущал его. Прежде чем она окончательно вспомнила страх и ту жизнь, что была связана с ним, она услышала другой голос, рассерженный, и кто-то прорычал: «Поднимай эту лежебоку, иначе я заставлю ее по-своему», — то был голос отца.