Майкл Смит - Пленник

• Название: Пленник
• Автор: Майкл Смит
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-439-7

В новой антологии собраны тридцать пять классических и современных историй о вампирах, принадлежащих перу таких известных авторов, как Клайв Баркер, Роберт Блох, Нил Гейман, Тацит Ли, Ким Ньюмен, Кристофер Фаулер, Брайан Ламли и других.

Загадочные, жестокие, аристократичные, сексуальные, бесстрастные, как сама смерть, и способные па самую жгучую страсть, – вампиры уже не первое столетие остаются притягательной и модной темой мировой литературы и кинематографа.

Исторгнутые извечной тьмой или порожденные человеческими суевериями; исчадия зла или жертвы рокового недуга; звероподобные кровопийцы или утонченные ценители алого вина жизни – вампиры обязательно завладеют если не вашей кровью, то неотступным вниманием.

---

После часа беседы и еще трех «Маргарит» наши колени дружески сблизились, а к половине двенадцатого моя рука оказалась на спинке ее стула, и женщина удобно оперлась на нее. Возможно, потому, что мы так быстро покончили со всякой чушью, с Ритой так легко было проводить время. Неважно. Я веселился.

Риту-Мэй, казалось, не оскорбила горячность моих чувств по отношению к вампирам; мне доставила удовольствие ее готовность признать, что все это чепуха. Я уже хотел поднять руку, чтобы заказать еще выпить, когда заметил, что бармены ушли домой, оставив на стойке бумажку, на которой от руки было нацарапано: «Эй вы, двое, почему бы вам просто не свалить отсюда?»

Вообще-то кто-то, конечно, в баре остался, но было ясно, что выпить нам больше не дадут. Несколько минут я напрягал свой недюжинный интеллект, пытаясь решить эту проблему, но передо мной мелькала лишь череда вопросительных знаков. Затем я внезапно обнаружил, что нахожусь на улице, причем не припоминаю, чтобы я вставал из-за стола. Рита-Мэй, обвив рукой мою талию, тащила меня по Декатуру в сторону площади.

– Вот сюда, – хихикая, бормотала она, и я спросил у нее, на что, черт побери, она меня уговорила.

Обнаружилось, что мы направлялись именно в тот бар на улице Бурбон, где я должен был полтора часа назад встретиться со знакомыми. Я взволнованно размышлял об этом совпадении, пока Рита-Мэй не дала мне понять, что мы идем туда по моему предложению.

– Дури не надо? – спросила Рита-Мэй, и я обернулся, чтобы разглядеть ее как следует.

– Не знаю, – отвечала она же. – А что у тебя есть? Эти слова привели меня в замешательство, но затем я понял, что первый вопрос задало новое лицо, все еще стоящее перед нами. Тощий черный с бегающими глазками.

– Колеса, травка, кокаин, героин, – бубнил парень усталым монотонным голосом.

Пока Рита-Мэй покупала пакетик сигарет с марихуаной, я попытался сообразить, где продавец прячет героин, пока до меня не дошло, какого дурака я валяю. Я ощущал какое-то беспокойство. Вечер еще не закончился.

Только пять минут спустя, когда мы зажигали сигарету, я сообразил, что встреча с торговцем наркотиками – дело нешуточное. К счастью, к этому времени он исчез, а внимание мое было слишком рассеяно, чтобы я долго мог задерживаться на этой проблеме. Для Риты-Мэй событие, по-видимому, не являлось из ряда вон выходящим, и, поскольку она была местной, я решил, что все в порядке.

Дойдя до площади Джексона, мы свернули направо и пересекли ее в направлении улицы Бурбон, затягиваясь по очереди сигаретой и зигзагами шатаясь от одной стороны тротуара к другой. Рука Риты-Мэй по-прежнему покоилась на моей талии, я обнимал ее за плечи. В мозгу мелькнуло, что рано или поздно мне придется спросить себя, какого черта я делаю, но пока я не был готов к этому.

Я и в самом деле представить себе не мог, что, когда мы наконец доберемся до бара, люди с конференции будут еще там. К тому времени мне казалось, что мы идем по улице по меньшей мере десять дней, хотя пожаловаться на прогулку я не мог. Сигарета здорово дала нам обоим по мозгам, и я чувствовал себя так, словно моя голова была искусно изваяна из горячего бурого дыма. Улица Бурбон все еще кишела народом, и мы неторопливо пробирались сквозь толпу, блуждая между полуодетыми парочками гомосексуалистов, долговязыми местными неграми и облаченными в светлые костюмы туристами из Де-Мойна,[5] фигурами напоминавшими груши. В какой-то момент перед нами, словно из-под земли, возник мускулистый блондин, ткнул мне в лицо розу и спросил: «Дама согласна?» – резким, неприятным голосом. Я начал мысленно перебирать подходящие ответы, но тут Рита-Мэй купила розу сама. Она с деловым видом отломила стебелек, оставив лишь четыре дюйма, и засунула цветок себе за ухо.

«А ей идет», – подумал я, восхищенный ее поведением, хотя не смог бы сказать, что, собственно, привело меня в восхищение.

Мы почти пришли, но я не в состоянии был вспомнить, какой мы ищем бар – то ли Абсент-бар, то ли Старый Абсент-бар, а может быть, Оригинальный Старый Абсент-бар. Надеюсь, вы поймете мое смятение. В конце концов мы решили пойти в тот ресторан, из которого доносилась наиболее приемлемая музыка, и, пошатываясь, нырнули в полутемное помещение, наполненное испарениями человеческих тел. Едва мы успели войти, как большая часть толпы зааплодировала, но подозреваю, скорее ансамблю, нежели нашему появлению. К тому времени меня начала мучить сильная жажда, в частности, вызванная тем, что кто-то, видимо, вытер мне рот большим куском промокашки и удалил оттуда всю влагу, и я чувствовал, что не могу ничего ни сказать, ни сделать, пока не промочу глотку. К счастью, Рита-Мэй обо всем догадалась и немедленно устремилась сквозь толпу к бару.

Я терпеливо стоял и ждал ее возвращения, слегка отклоняясь в разные стороны от вертикального положения, словно некая усовершенствованная модель детского волчка. «Ага, – повторял я, обращаясь к самому себе. – Ага». Понятия не имею почему.

Когда кто-то выкрикнул мое имя, я находился в состоянии, лишь отдаленно напоминавшем пристойное. «А меня здесь знают», – пробормотал я, гордо кивая. Затем я заметил в противоположном конце комнаты Дэйва Триндла с необычайно тупым выражением лица; он махал мне рукой. Первой моей мыслью было: он должен немедленно сесть на место, иначе кто-нибудь из ансамбля его пристрелит. В следующее мгновение я уже желал, чтобы он остался стоять – по той же причине. Я разглядел, что он сидит в углу за круглым столом в пестрой компании второсортных программистов – воистину, это было сборище жуликов, глупцов и неудачников. При виде всех этих людишек, двух кошек и новенького экземпляра Гутенберговой Библии сердце у меня упало.

– Это те самые люди?

Услышав голос Риты-Мэй, я радостно обернулся и сразу же почувствовал себя лучше. Она стояла у меня за спиной, совсем близко, держа в обеих руках по большому бокалу; на губах у нее играла нежная полуулыбка. Внезапно я осознал, что она очень привлекательна, а также весьма мила. Я смотрел на нее еще минуту, затем наклонился и осторожно поцеловал ее в уголок рта.

Она радостно улыбнулась, и мы сблизились для следующего поцелуя – опять не в губы. На мгновение я почувствовал себя отлично, затем хмель снова навалился на меня.

– И да, и нет, – ответил я. – Они с конференции. Но это не те люди, с которыми я хотел встретиться.

– Они все еще машут тебе.

– Господи.

– Пошли. Будет забавно.

Я с трудом мог разделить оптимизм Риты-Мэй, но последовал за ней через давку.

Выяснилось, что знакомые, с которыми я договорился о встрече, были здесь, но мне сообщили, что их компания ушла, отчаявшись меня дождаться. Я подумал, что они, скорее всего, ушли потому, что на пути к бару напоролись на кучу редкостных болванов, но воздержался от высказываний по этому поводу.

Участники конференции были пьяны, то есть разыгрывали из себя богему, раздавив по два пива; от такого поведения лично меня воротит. Почти сразу я понял, что единственный способ уйти отсюда в здравом рассудке – это притвориться, что их здесь нет, и разговаривать только с Ритой-Мэй. Но, судя по всему, это мне было не суждено. Меня засыпали вопросами на такие заумные темы, что я не могу даже вспомнить, о чем шла речь, вдобавок мне пришлось вытерпеть пятнадцатиминутный рассказ идиота Дэйви о каком-то дерьмовом графическом интерфейсе, который он сейчас разрабатывает. К счастью, Рита-Мэй поняла, в чем дело, и мы умудрялись время от времени обмениваться фразами о том, как невыносимо мы проводим время. Общаясь таким образом и не переставая снабжать себя напитками, мы держались.

Прошло около часа, когда мы случайно открыли для себя новое развлечение: притворяясь, что жадно внимаем сидящим перед нами живым мертвецам, мы начали, сначала в виде эксперимента, затем более смело, поглаживать друг другу ладони под столом. Собравшиеся уже здорово превысили свою норму, некоторые из них успели выпить по целых четыре пива и трещали без умолку. Они были так поглощены собой, что через некоторое время я смог повернуться к Рите-Мэй, взглянуть ей в глаза и кое-что сказать:

– Ты мне нравишься.

Я собирался говорить с ней по-другому. Хотел сказать нечто более взрослое и грубое. Но когда я произнес эти слова, то понял, что это правда, что фраза эта наиболее лаконично передает мою мысль.

Она улыбнулась, отчего в уголках ее рта образовались ямочки. Завитки ее волос отсвечивали золотом.

– Ты мне тоже нравишься, – ответила она, сжав мою ладонь.

«Ух ты!» – смутно пронеслось у меня в мозгу. Какое роковое совпадение. Вы думаете, что уже все на свете повидали, но в один прекрасный момент жизнь делает, что называется, обманный бросок. Наступил критический момент.

– Критический момент, – сказал я вслух. Вероятно, она ничего не поняла, но все равно улыбнулась.

Следующая картина, которую я помню: я стою, прислонившись спиной к стене, и земля уходит у меня из-под ног. Помню, что было холодно. И тихо.