Арсений Миронов - Украшения строптивых

• Название: Украшения строптивых
• Автор: Арсений Миронов
• Издательство: ООО «Издательство ACT»
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03878-6

---

За многие десятилетия ущельных войн алыберы научились удивительно метко разбрасывать свои камни. Вторая порция обломков известняковым градом обрушилась на передовой тумен песиголовцев… Ха-ха! Мильон терзаний — грудям от дружеских тисков, ногам от шарканья, ушам от восклицаний, а пуще головам от тяжких валунов! Оказывается, иногда приятно слышать хруст костей и лязганье сплющиваемых панцирей, подумал я — но не стал карабкаться на стену и наслаждаться кровавым зрелищем сквозь узкую бойницу. Надобно спешить. Я верю: мы не промахнулись. Теперь важно вовремя исчезнуть. По-индейски испариться, по-скифски ускользнуть, по-горски удрать.

— Полная тишина! Катапульты снова укрыть ветками! Сначала уходят катафракты, потом гриди, потом камнеметы. Отступаем туда, откуда пришли. Потом сворачиваем севернее, за Щебетну Рощу. Спускаемся в овраг и сидим тихо.

— Они не станут нас искать, — спокойно заметил царь Леванид, карабкаясь в седло. — Они спешат, им некогда. Им пора выдвигаться дальше на Властов…

Я кивнул, подбежал к лошади, просунул носок сапога в стремя.

Проклятие!

Что это?! Голос боевого рога?! Совсем рядом, громогласно! Ах, болваны! Я же сказал: уходим в полной тишине!

— Молчать! Прекратить! — зашипел десятник Неро, выпрыгивая с плетью в руке. — Кто трубил?

И тут я понял: трубили снаружи. Просто звук отразился от стен и прозвучал отчетливо-ясно. Я медленно поднял лицо и — чувствуя, как по-птичьи замирает сердце — вопросительно посмотрел на дозорного алыберского арбалетчика на башне. Тот отчаянно размахивал рукавицей, указывая на север.

— Он видит неприятельское войско на северных подступах, — негнущимся голосом сказал царь Леванид. Вздохнул и добавил: — Большое войско. Это они трубят.

Серебряный голос боевого рожка прозвучал снова — задорно и весело. Я вздохнул, выдернул носок сапога из тесного стемени…

— Приказ отменяется, — сказал я десятнику Неро. — Скажите дружине… пусть снова занимают оборону. Заряжайте камнеметы. Если не ошибаюсь, к нам пожаловали властовские полицейские. Во главе с этим идиотом боярином Гнетичем.

Удрать не удалось, подумал я, быстрым шагом пересекая двор крепости в направлении северных ворот. Я попробую, конечно, повлиять на полковника Гнетича… Все-таки он — известный человек, солидный. Отличья знаков много нахватал; умен не по летам, и чин завидный; не нынче-завтра генерал.

…Скотина он, а не генерал. Смешал все карты, шериф проклятый.

— Опустите мостик, — приказал я. Ушкуйники поспешно растворили северные ворота и кинули узенький дощатый мост через ров, почти сплошь засыпанный обломками стены. — Не надо охраны, — сказал я телохранителям. Теперь вся надежда на психологический эффект моего выхода. Грохоча каблуками по доскам, недобро и почти насмешливо поглядывая из-под нахмуренных бровей, вышградский князь Лисей Вещий вышел из раненой глыбозерской крепости навстречу блистательному войску боярина Гнетича.

Надеюсь, успею очаровать Гнетича прежде, чем унгунны доберутся до наших боевых порядков… У меня в запасе не более трех минут.

Сияющий кольчужный всадник уже скакал навстречу, мелко перетряхиваясь в дорогом седле. Боярин Гнетич был молод, серьезен и великолепен. Не меньше двух метров росту, окладистая свежая бородка, ясный взгляд прапорщика… От плеча до плеча на могучей груди — целое море звенящих блях, висюлек, побрякушек. И все же я заметил: Гнетич волнуется. Несмотря на стройные ряды копейщиков за спиной, он побаивается легендарного иноземца Лисея…

— Боярин Гнетич, торопитесь! — быстро и сухо заговорил я, шагая навстречу. — Поганые наступают! Быстрее! Мы заперли их на полуострове, бьем этих тварей из камнеметов! Вы прибыли очень вовремя — теперь живо! Выдвигайтесь на правый фланг! Занимайте оборону рядом с моими катафрактами…

Двухметровый воевода смутился, потом насупился.

— Я послан усмирить тебя, князь Лисей! — вдруг выпалил он.

— Что? Молчать… — захрипел я, подскакивая. — Как смеешь говорить с князем? А ну… вон из седла!

Молодой боярин покраснел и, сопя, спешился. Он был хорошо воспитан и любил казаться строгим, но вовсе не хотел прослыть нечестивым невежей.

— Посадник Катома приказал мне разоружить твое войско, князь Лисей! — упрямо повторил Гнетич, спустившись на землю. — Ты хитрый иноземец! Ты заодно с Чурилой! Ты захватил Глыбозеро и теперь засел в чужой крепости! Ты помогаешь поганым! Ты…

— А ну молчать, — прошипел я, злобно щурясь и по-княжески раздувая ноздри. — Кто распространяет эту ложь?

— Так говорит посадник Катома. — Гнетич приосанился и даже впервые посмотрел сверху вниз. — Почему поганые не сломали твой город Жиробрег? Потому что вы заодно.

— Они не сломали Жиробрег потому, что я умею защищать мой народ! — взвизгнул я. — Они испугались меня, ясно? Потому что я — Вещий Лисей, умею воевать! В отличие от вас, глупых славянских медведей! Только и знаете, что драться друг с другом… Теперь ты пришел совать копья в колеса моих камнеметов? Никто, кроме меня, уже не сможет защитить Залесье! Тебе понятно, боярин? Никто! Князь Глыбозерский — стар и бессилен. Князь Опорьевский — молод и глуп. Посадник Тягота молит меня о помощи! Осажденная Зорянь умоляет о дружбе!

Боярин Гнетич раскраснелся и засопел чаще.

— Вы, славяне, не умеете бить Чурилиных тварей! Только у меня есть алыберские камнеметы! Кто на Руси знает, как устоять против разрыв-травы! Ты знаешь, боярин Гнетич?

— Не ведаю, — честно признался гигантский воевода.

— А я ведаю. И я побью эту погань, если не будешь мешать, — негромко, но отчетливо сказал Лисей Вещий. Почти по слогам, чтобы Гнетич осознал смысл сказанного.

Воевода с болезненным вздохом потер нахмуренный лоб.

— У меня приказ, княже… Не изволь гневаться. Ведено тебя бить.

— Посадника Катому обманули злые люди, — торопливо зашептал я. — Катома думает, что я помогаю Кумбал-хану. Очень смешно. Кумбал вот-вот пойдет на меня приступом, и я буду обороняться. А ты — поберегись! Стой в стороне и смотри. Тогда поймешь, кто из нас истинный защитник Залесья.

Грохот сзади! Ударная волна! Я пошатнулся, Гнетич вздрогнул… Что-то рвануло за моей спиной, в крепости — будто сработала установка залпового огня. Ах, это царь Леванид в мое отсутствие продолжает геноцид унгуннов. Очень кстати. Залп прозвучал как весомое доказательство моей правды.

Я с твердой улыбкой глянул на Гнетича. Потом, круто повернувшись на каблуках, быстро пошел прочь, пружиня на гнущихся досках тщедушных мостков. Будь что будет. Все равно помирать — уж лучше в героическом бою с погаными, чем в междоусобной драке с братушками славянами.

Вечерело, но кровопролитие откладывалось. После третьего залпа унгунны дрогнули, грузно развернулись и потекли вспять — ушли на южный край полуострова. Туда катапульты добить не могли. «Жаль, — покачивал шлемом царь Леванид. — Успели сделать всего три выстрела».

Ничего, тоже неплохо. Первый залп похоронил инициативную группу шаманов, а два следующих всмятку раздавили передовой бунчук песиголовцев. Пятью десятками бронированных тварей меньше! Шестая часть армии Кумбала уничтожена, и ни одной потери в нашем стане! Пятьдесят — ноль! Ах, на этом бы и закончить первый раунд — удрать бы в кусты, да нельзя: армия Гнетича перекрывает путь. Небольшое, но крепкое воинство на светлых лошадках. Тридцать верховых дружинников из Властова (блестящий молодняк, кровь с молоком) плюс два десятка стариков ветеранов Старомира Глыбозерского (те самые кольчужные деды, что сдуру ушли из Глыбозера воевать мою столицу Вышград, да в пути встретились с армией Гнетича и поневоле примкнули).

К счастью, Гнетич не торопился вышибать меня из крепости. Видимо, наш разговор все-таки произвел впечатление на симпатичного верзилу полководца: он медлил, наблюдал — и, скорее всего, срочно списывался с властовским начальством на предмет уточнения приказа. Азиатские пауки тоже не спешили выползать из пробирки наружу, под удары катапульт. «Они ждут темноты», — грустно вздохнул царь Леванид. «Зачем?» — испугался я. «В темноте мои камнеметы бессильны… у этих машин солнечные прицелы… Прицеливаться по луне невозможно». Мне оставалось только руками развести: вот непонятная для меня, но любопытная и бодрящая новость. Видимо, этой ночи нам пережить не суждено. Под покровом тьмы бунчуки пойдут в атаку — катапульты сделают два-три залпа наугад, и — финал: плотный смертоносный дождь накроет нас тысячами разрыв-стрел… Возможно, потом о Лисее Вещем сложат героические баллады.

В июне темнеет поздно, и можно многое передумать перед смертью. Я сидел на гребне искореженной стены: смотрел туда, где в мутной дали на фоне догорающей Медовы копошились угловатые тени унгуннов. И размышлял… о чем может размышлять человек, попавший в тиски? Разумеется, о долгожданном слесаре, добром мастере-спасателе, который придет, и сломает тиски, и выпустит вас на свободу из застрявшего лифта истории. На этот раз в роли доброго спасателя мог выступить только мой друг Мстислав Бисеров.