Хайнц Конзалик - Смерть и любовь в Гонконге

• Название: Смерть и любовь в Гонконге
• Автор: Хайнц Конзалик
• Издательство: Олимп
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7390-0235-4

Хайнц Г. Конзалик – популярнейший немецкий писатель, автор многих остросюжетных романов, выпущенных на Западе огромными тиражами. На русском языке произведения Конзалика издаются впервые.

…Полиция Гонконга озадачена целой серией таинственных убийств, совершаемых по одному и тому же сценарию: красивая девушка убивает ничего не подозревающую жертву и вскоре сама умирает от коварной болезни, тайну которой не могут разгадать местные врачи. Врач-вирусолог из Гамбурга, находящийся в Гонконге на стажировке, оказывается втянутым в эту историю.

---

У невероятной длины буфета, за стойками которого стояли восемь поваров в высоченных колпаках, они столкнулись с Джеймсом. Стоя перед блюдом с каплуном, он как раз опрокинул в себя рюмку виски. Выпил он уже изрядно. Все гости наслаждались пением Янг, а Маклиндли напивался. Доктору Меркеру пришло в голову, что ставшая уже трюизмом мысль об одиночестве миллиардеров не так уж беспочвенна. Можно быть одиноким даже в присутствии множества гостей и так называемых друзей.

Подняв очередную рюмку, Джеймс чокнулся с Меркером:

– Всем доволен, Фриц?

– Великолепный вечер! Мне в жизни ничего похожего видеть не доводилось! И вообще, таких, как ты, в Европе нет. Как и всего остального… – Он обвел зал широким жестом. – Нет таких условий. Люди вроде тебя произрастают только в Гонконге.

– Тебе что, Янг Ланхуа не понравилась?

– Очень понравилась. Очень! А почему ты спросил?

– Она поет, а ты ушел.

– Соскучился по свежей икорке.

– Невежда! Ничего в музыке не смыслишь!

– А ты разве на концерт остался?

– Я человек, который собирает все красивое. – Маклиндли словно обнял обеими руками весь зал. – Оглянись вокруг себя… укажи мне хоть одно местечко, один уголок, одно пятнышко, которые не соответствовали бы критериям законченной красоты и изящества. Посмотри на Бэтти, разве она не совершенство? Взгляни на Янг… разве она не прекрасна? Всю эту красоту я купил, она принадлежит мне… одну только Янг я не заполучил. Вот от чего моя тоска…

– Ну и нервы у тебя! Говоришь подобные вещи в присутствии Бэтти.

– Бэтти моя страсть коллекционера понятна. Янг для нее ровным счетом никакой опасности не представляет. Точно так же как картина на стене, как скульптура или ваза времен Миньской династии, как старинный шелковый ковер или готическая резьба по дереву…

– Я понимаю, почему Янг не желает продолжить этот список.

– Понимаешь? Ты? – Джеймс в недоумении уставился на доктора Меркера.

– Да. Она человек.

– Она – произведение искусства.

– Для тебя. Но ты впервые не можешь его купить.

– Подожди! – Маклиндли пьяновато погрозил кому-то пальцем. – Завладел же я картиной Рембрандта, которую решил заполучить во что бы то ни стало. Почему же мне не достанется Янг?

Оставив Джеймса, они прошли вдоль стоек к рыбному столу, где в серебряных сосудах во льду томно и заманчиво переливалась икра.

– Я с некоторым испугом замечаю, что, если Джеймс что-то вбил себе в голову, он удержу не знает, – сказал доктор Меркер.

– Так оно и есть, Фриц. – Бэтти положила на маленькую тарелочку с настоящей золотой каемкой несколько ложек икры. – Это и к тебе относится.

– Я ему не помеха.

– Как знать, что нас ждет? – Бэтти положила вокруг икры гарнир из рубленого яйца. – Хорошо бы тебе ни при каких обстоятельствах не забывать о характере Джеймса.

Доктор Меркер кивнул. А сам в это время думал о глазах Янг и о том до боли сладком чувстве, которое он испытал. Вообще-то говоря, впервые за свои тридцать два года жизни!

На другой день в клинике «Куин Элизабет» снова появился маленький, скромного вида портной. Через руку он перекинул пластиковый пакет с новым костюмом Меркера. Уже первая примерка показала, что костюм получится элегантнейший. Серое сукно с легкой белой полоской было к лицу доктору Меркеру, а в покрое как бы сливались воедино итальянская изысканность с восточной легкостью. Портной доказал тем самым, что и китайские мастера способны создавать вещи на уровне шедевров, если их не торопить, не подгонять и не требовать, чтобы костюм был готов через шесть часов – а ведь именно это приводило обычно в неописуемый восторг туристов, приезжавших в Гонконг: утром купил материал, с тебя сняли мерку, а после обеда готовый костюм висит уже в твоем гостиничном номере. Чаще всего он с виду хорош, но после первого же дождя теряет форму – правда, к этому времени его обладатель далеко-далеко от Гонконга. А если дома, в Штатах или в Европе, расходились швы, тамошние портные говорили со злорадной улыбкой: ни перешивать, ни ушивать смысла нет!

Примерка костюма доктора Меркера вполне устроила и другую сторону: вшитый в воротник микропередатчик работал безукоризненно. Прием прекрасный, слышно каждое слово, даже дыхание говорящих.

У людей, сидевших перед динамиком и магнитофоном, оставалось две проблемы: во-первых, не будет же доктор Меркер целыми днями разгуливать в одном этом костюме. Как только он наденет другой – тишина в эфире. А во-вторых, они успели заметить, что в жаркие дни Меркер снимает пиджак и остается в одной рубашке с короткими рукавами. По вечерам набрасывает на плечи легкий вязаный свитер. Тут уж ничего не попишешь! В техническом отношении ничего не стоило «зарядить» его туфли, вставив мини-передатчики в каблуки. Но звук шагов при ходьбе перекроет все остальные. Стоит Меркеру пошевелить в туфле большим пальцем, как пойдет треск.

– Такой красивый костюм обычно прогуливают, – объяснил тот, что отдавал здесь приказы, – и главным образом, вечером. Его показывают. Если мы будем знать, где врач бывает по вечерам и с кем встречается, если запишем все его разговоры… это уже очень много. Самая лучшая информация это та, которую можно получить за обедом или в постели. А пиджак обычно висит рядом на спинке стула. Наберемся терпения, вдруг что и всплывет…

Но новость «всплыла» не из квартиры доктора Меркера, а, будучи «совершенно секретной», из главного полицейского управления Коулуна. Комиссар Тинь не подкачал, дав операции несколько таинственное и поэтическое название «Восточнее болота»: ядовитый болотный пузырь лопнул с треском!

Как явствовало из тревожного сообщения, немецкий врач и исследователь доктор Меркер обнаружил во время аутопсии чужеродные субстанции, которые могли стать причиной разложения печени.

Никаких подробностей, никаких определенных выводов, однако можно предположить, что Меркер сделал шаг в неведомое – шаг огромной важности!

«Чужеродные субстанции» – удачно найденное выражение. От него не могли не пойти мурашки по коже тех, кого оно непосредственно касалось.

Доктор Меркер, до которого это известие дошло через четыре часа после того, как оно «просочилось», немедленно отправился в главное полицейское управление к Тинь Дзедуну.

– Ну и мину вы заложили, Тинь! – зло проговорил он, в то время как комиссар улыбнулся. – Хотите, чтобы кто-то меня прихлопнул?

– С какой стати? Вы теперь настолько важная особа, что на вас и подуть-то побоятся. Конечно, захотят выведать, что именно вы нашли. Но для этого вы нужны им живым! В худшем случае вас могут похитить и допросить на «китайский манер». Я знаю, этого никто не выдержит – но зачем вы им, пока сделано, как говорится полдела? Дело станет огнеопасным только после того, как выяснится, что вы действительно обнаружили возбудитель болезни.

– Вы, чего доброго, и такой слух распространите! – возмутился доктор Меркер.

Лицо Тиня посуровело, стало непроницаемым.

– Доктор Мелькель… вот в этом сейфе пять нераскрытых дел об убийствах. Пять убитых и пять убийц, умерших от разложения печени, от болезни, причины которой никому не известны. Десять мертвецов, сэр…

– Но не я же их убил! – вскричал Меркер.

– Однако с вашей помощью и при вашем участии мы только и можем выйти на след убийц. С последней из убийц произошел, увы, прокол. Как ни прискорбно, но в этой неудаче косвенно повинны и вы – согласитесь… Зачем вы тогда так напились?..

Тинь равномерно покачивался туда-сюда в своем плетеном кресле.

– Мне нужно получить от вас заключение с предельно туманными формулировками, но по форме абсолютно официальное.

– Наймите для этого какого-нибудь сказочника, господин Тинь!

– Если эта «болезнь» объявится в ближайшее время и в Германии – а почему бы нет? – разве ваше «нет!» не ляжет тяжким грузом на вашу совесть?

– Комиссар Тинь, вы напоминаете мне времена моего детства. Как-то я видел на сцене гамбургского театра «Талия» одну детскую сказку. В этой пьесе действует один дьяволенок, на которого вы очень похожи. Я возненавидел дьяволенка, но потом все-таки кое о чем задумался.

– Прекрасно! – Лицо Тинь Дзедуна снова осветилось улыбкой. – Итак, заключение вы напишете. Сосредоточьтесь прежде всего на аутопсии мозга. Печень, превратившаяся в кашицу, ничего нам не даст, потому что доктор Ван разложил ее буквально на атомы. Тут ни убавить, ни прибавить. А мозг до сих пор не упоминался, упускался из вида, и тут надо что-то придумать. Подумайте еще вот о чем: а вдруг мы таким путем и впрямь окажемся у истоков этой страшной болезни? Это стало бы сенсацией в медицине…

– Вы соображаете, о чем говорите? Ведь на самом-то деле речь идет всего-навсего о фальсификации, о подлоге!

– Это еще как сказать. Кстати, какие у вас планы на сегодняшний вечер?

– Никаких. А что?

– Окажите мне честь, навестите меня в моем скромном жилище, доктор. Посмотрим вместе по телевизору концерт Янг Ланхуа.