Оскар Лутс - Осень

• Название: Осень
• Автор: Оскар Лутс
• Издательство: VE
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2003

Впервые на русском языке книга классика эстонской литературы Оскара Лутса, написанная им в 1938 году и изданная на родине в 1988-м. “Осень” продолжает написанную до Первой мировой войны книгу “Весна” (“Картинки из школьной жизни”) с тем же героем — Тоотсом, где изображаются реалии жизни в Эстонии 30-х годов.

---

— Здрасьте! — отзывается предприниматель и поднимался с кресла, пристально и несколько растерянно оглядывая незнакомого господина.

— Никак, вы меня не узнаете, господин Киппель?

— Простите, так вдруг и не вспомню.

— Моя фамилия Тали. Разве не помните?

— Верно! — Киппель вежливо кланяется. — Теперь узнаю.

Мужчины пожимают друг другу руки и садятся. Леста продолжает стоять возле окна и хмурит брови: такой хороший был вечер, завязалась такая интересная беседа с другом и, на тебе! заявляется этот старый пылесос Киппель, чтобы все испортить. Черт принес его именно теперь!

И когда в разговоре уже коснулись и того, и сего, обитатель садового домика становится все более нетерпеливым, поворачивается к предпринимателю и, не особенно заботясь о вежливости, спрашивает напрямик:

— Вы что, господин Киппель, хотели сообщить мне нечто экстраординарное или зашли просто так? Дело в том, что мы с господином Тали собирались сегодня вечером еще выйти из дому.

— Ах вот как!? — предприниматель вскакивает с виноватым видом. — Ах вот как!? Ой, тогда я, всеконечно, прошу прощения, что так вас задержал. Да, господин Леста, у меня и впрямь было к вам дело, но я зайду как-нибудь в другой раз.

«Этого еще не хватало! — рассуждает про себя Леста. — Тогда уж лучше отмучиться за один прием». И обращается к предпринимателю, который уже поглядывает на дверь:

— Нет, время пока еще терпит, мы успеем. Выкладывайте, что у вас за дело, раз уж вы явились.

— Ох, господин Леста, — Киппель несколько криво усмехается, — я ведь к вам уже не однажды наведывался, да вас все не оказывалось дома. С раннего утра не дерзал заходить, теперь вот пришел поздним вечером в надежде застать вас на месте.

— Ну тем более. Нехорошо будет, если ваш визит и сегодня пройдет впустую, когда я дома. Садитесь, прошу! Как я уже сказал, мы не так уж и спешим, у нас нет необходимости быть где-нибудь в определенное время.

— Да, да, а я не стану мешать вам, — Тали поднимается в свою очередь, — пойду туда, в другую комнату.

— Нет, ради Бога, господин Тали! — Киппель протягивает к нему руки. — Никуда не уходите! Наоборот, желательно, чтобы и вы меня выслушали. Видите ли, дорогие господа, дело в том, что я начинаю стареть. Это, всеконечно, не Бог весть какая новость, и не подумайте, будто я только затем и пришел, чтобы сообщить об этом. В последнее время я был так называемым коробейником, бродил по деревням да продавал свой товар и… и в ус не дул, жить было можно. Нет, я занимался бы этим делом и впредь, но мои ноги, ноги… не хотят больше слушаться. Старость.

— Сколько же вам лет, господин Киппель? — осведомился Тали.

— О-о, уже порядком за шестьдесят, и все-таки… для работы в городе у меня еще силенка есть. Именно с этого я и начну свой рассказ. Постараюсь быть кратким, но все же, прошу, если затяну, прервите…

— Ладно, — произносит Леста. — Валяйте.

— Видите ли, мои господа, — Киппель раскуривает новехонькую сигару, — бывший управляющий торговлей Носова все ж таки не может путаться в ногах у своих сограждан, а тем паче начать побираться. Не желает он также закончить дни своей жизни в богадельне. А взять да и накинуть себе петлю на шею — это некрасиво. Это выглядело бы так, будто я взял да и сбежал от жизни. Нет, старый Киппель, старый Вийлиас Воокс [30] хочет еще разок вступить с жизнью в единоборство. Ну, думал я думал и пришел к заключению, что надо мне тут же в городе, где-нибудь возле рынка, открыть будку, то есть маленькую лавочку. Впоследствии она может превратиться и в магазинчик побольше, но на первое время удовлетворимся малым. Не стоит сразу, с самого начала, забираться чересчур высоко. Не так ли, мои господа?

— Ну да, так-то оно так, — произносит Леста, глядя в окно, — но отчего же вы не открываете это… это… ну, торговое заведение?

— Вопрос вполне обоснованный, — предприниматель выпускает струю сигарного дыма. — Ни сегодня, ни завтра я, всеконечно, и не собираюсь ничего открывать, сейчас в деловом мире пора затишья, но осенью, вот тогда… Пока что нужно проделать лишь подготовительную работу: присмотреть помещение, заказать товар и тому подобное.

— Так за чем же дело стало? — Леста вынимает из нагрудного кармана карандаш и вертит его в пальцах, словно бы прикидывая, о чем начать писать.

— Господин Леста, — Киппель, кашлянув, набирает в легкие побольше воздуха про запас, — вы никогда не были предпринимателем, вы не имеете понятия…

— Как? Как вы сказали — я не был предпринимателем!? Я был им уже в двадцатилетнем возрасте. Разве вы не помните, как я выпускал в свет свою первую книгу?

— О да, — Киппель усмехается, — как же, помню. Прекрасно помню, и очень хорошо, что именно вы сами об этом заговорили, теперь мне будет легче объясниться.

— Не напускайте тумана, господин Киппель! — предостерегает его Леста.

— Нет, ничуть. Ответьте мне, в чем вы нуждались прежде всего, когда приступали к изданию своей книги.

— Гм… гм…

— Смелее, смелее, господин Леста! — Киппель вновь усмехается и прищуривает глаза. — Вы прекрасно все помните, и я беру назад свои слова, будто вы никогда не были предпринимателем. Ваша правда — были.

— Да, но в чем же я прежде всего нуждался?.. — бормочет Леста, уставившись взглядом в угол комнаты и напрягая память. — Ах да, — быстро произносит он, — мне нужен был небольшой кураж и хорошие помощники.

— Святая правда! — восклицает гость с победоносным видом. — Именно это нужно любому начинающее предпринимателю, потому что каждый его шаг связан еще и с так называемыми деньгами. Я, правда, не наминающий, но все же мое предприятие следует понимать как переход на более высокую ступень.

— Да, я догадываюсь, о чем идет речь. Хорошо, господин Киппель, я желаю вам всего наилучшего и помогу по мере моих сил, но боюсь, что одной моей поддержки недостаточно, чтобы вы смогли быка за рога взять, ибо моя помощь — невелика.

— И я тоже могу немножко помочь, — произносит Taли тихо и сдержанно.

— Благодарю, мои господа! — предприниматель поднимается с места и отвешивает обоим вежливый поклон. Но чтобы уже с самого начала избежать каких бы то ни было превратных толкований, я должен сказать, что ваша любезная помощь может быть принята лишь в виде ссуды. Одним словом, вы, мои господа, поможете мне ухватить синицу за хвост, но как только появится соответствующая возможность, я выплачу эту ссуду с величайшей благодарностью и почтительностью.

— Прекрасно! — произносит Леста. — Только вопрос: в силах ли мы даже и вдвоем помочь вам. Но об этом поговорим подробнее… ну, хотя бы завтра под вечер.

— Благодарю! — Киппель щелкает по-военному каблуками, желает доброго вечера и уходит.

— Слышал, Арно? — спрашивает Леста после того, как дверь за посетителем наружную дверь и вернулся в комнату.

— Что?

— Ну, о чем говорил Киппель. Смотри-ка, до чего иные люди гибки духом! Странно лишь, как этот Киппель, хотя он всю свою жизнь только и делал, что напрягался, ни на шаг не продвинулся вперед… если можно так сказать. Из человека так и прет энергия и страсть к действию, он хватается за то и за это, а ни с места. Я знаю немало людей, которые занимались своим делом совершенно спокойно, без всякой суетни и все же, как выражается Киппель, ухватили синицу за хвост. И при всем том Киппель все же далеко не глупый человек. Возникает вопрос: чего в нем недостает?

— В нем недостает прямолинейности, — предполагает Арно. — В том-то и закавыка, что он хватается за то и за это, тогда как должен бы действовать в каком-нибудь одном направлении. В торговом доме Носова Киппель и впрямь мог быть заметной фигурой, но ведь им там все-таки руководили, он не мог совершать прыжки в ту или иную сторону. А как только стал сам себе голова, все и пошло у него сикось-накось. Так я понимаю. Но поди знай, может быть, ему просто-напросто не везет, как говорится. Бывают и такие экземпляры.

— Пустое — не везет! Я в это не верю. Один раз не повезет, второй раз не повезет, но когда-нибудь повезет непременно, если, конечно, самому прилагать усилия и не гнаться за явно несбыточными вещами и положением. Хорошо, а как все же мы поступим с этим Вийлиасом Вооксом, когда он придет завтра? А что он придет — это вне сомнений, слово свое Киппель держит… тем более, что прийти — в его собственных интересах.

— Ну, раз уж мы обещали…

— Ладно! Там будет видно. А теперь айда в сад, погляди, какой сегодня серебряный вечер!

Царит необычайная тишина. Старая луна доброжелательно улыбается с темно-синего неба, словно бы позируя какому-нибудь юному певцу любви. Среди одичавших яблонь и по затравеневшим дорожкам скользят серебристые блики, и кажется, что поодаль, за темными деревьями, поблескивает новый свет и открывается новый мир и синие чудеса.

— Как это тебе удалось найти для жилья такое сказочное местечко? — спрашивает Тали.

— Ах, ведь его и нет вовсе, — отвечает друг. — Это всем лишь представление, предположение, мечта. Каждый раз, когда я здесь брожу, боюсь очнуться.