Диана Дуэйн - Врачебные предписания

• Название: Врачебные предписания
• Автор: Диана Дуэйн
• Жанр: Эпическая фантастика

Корабельный врач Леонард Маккой остается временно исполнять обязанности командира. На планете появляются военные корабли клингонов и пираты с Ориона.

---

— Официально это уже второе расследование. Люди побывали па той планете, о которой идет речь. И во время первого контакта были пересчитаны все имевшиеся на тот момент, биологические виды. Очевидно, что исследователи уже располагали кое-какими сведениями о космических путешествиях: были проведены начальные лингвистические исследования и тому подобное. Теперь нам предстоит углубиться в эти вопросы, провести точную настройку универсального Транслейтора.., и определить, имеют ли они вообще отношение к Федерации. А заодно, хотят ли в нее вступить. — Маккой помолчал немного и продолжил. — Проведена огромная подготовительная работа для осуществления этой миссии. И мне она крайне интересна, дело в том, что речь идет о чуткой психической энергии. Предвидится, кроме обычного биологического обзора жизни: флоры, фауны, микроорганизмов в особенности, — изучение их строения и его влияния на жизнедеятельность видов.

— Минуточку. Ты сказал «видов»? — в голосе Дайэтера прозвучало удивление. — То есть, их несколько?

Маккой кивнул.

— Это необычно, — согласился он. — Их туда не завозили и не адаптировали искусственно: этого не было ни сейчас, ни в более ранние исторические периоды, когда они могли бы попасть на планету из отдаленного космоса. Все три вида, обитающие на одной планете, — результат конвергентной эволюции. Звездный Флот наверняка заинтересован узнать, в чем тут дело… Ведь раньше никогда такого не обнаруживалось на подобных планетах. «Энтерпрайз» первоначально планировал полет в другое место, но эта миссия сразу же отодвинула все прежние планы в конец списка. Итак, мы отправляемся уже сегодня вечером, а не на следующей неделе, как я предполагал. А то бы я с удовольствием пошел тебе навстречу и выступил бы с лекцией. Никто не знает, сколько лет продлится эта экспедиция. Сам понимаешь.

Дайэтер вздохнул.

— Мы оба сейчас находимся на вершине своей творческой карьеры, а у нас все равно нет времени для самих себя. У студентов-первокурсников его и то больше. Что-то здесь неправильно.

— Во всяком случае, нам некогда скучать, — ответил Маккой, заглядывая в свой стакан.

— Мы не могли на это пожаловаться и раньше, — сказал Дайэтер. И, выдержав паузу, добавил. — Знаешь, мне кажется, что они могут вот-вот отправиться. Давай посмотрим.

Они встали и пошли к самому краю ограждения, где еще оставалось место для двоих.

Там, за городом и за долиной виднелись световые вспышки. Но это не был электрический свет, это светились пылающие холмы и высотки. Они загорались последовательно, один за другим, образуя пламя, которое полыхало в, долине возле Лаутербрюннена, Мюррена, возле самого озера, так что, отражаясь в воде, огонь зрительно удваивался. Пламя уходило куда-то вниз, в самую глубь долины, но один луч, тонкий и острый лазерный пучок, как копье, погружался и исчезал в ночи.

— Они не смогли даже полуночи дождаться, — произнес Дайэтер. — Молодость всегда нетерпелива, Но, надеюсь, тебе стало понятно, почему мне хотелось, чтобы и ты увидел это, особенно сегодня. Маккой кивнул.

Все вокруг, начиная с горных вершин, стало покрываться огнями, сотнями новых огней. Один из них вспыхнул на центральной площади Венчена. В ответ еще один лазерный луч, ослепительно белый, выпущенный из метеорологической лаборатории в сторону вершины «Юнгфрау», пронзил темноту.

Вслед за огнями появился и стал нарастать звук, напоминавший пение, — вначале нескольких голосов, а затем небольшого хора; звук негромкий, но отчетливый, основанный на какой-то незатейливой мелодии, по ошибке его можно было принять за игру шарманки. Но транслейтор сразу же перехватывал все эти звуки: они были понятны ему. И в результате оказывалось, что с шарманкой здесь не было ничего общего. «Наш принцип — свободный выбор смерти — и никаких чужеземных правил: ни для добра, ни для зла; мы свободны и находимся на свободной земле…»

— Уже прошли тысячелетия с тех пор, как эти слова были произнесены впервые, — заметил Дайэтер. — Это случилось в полночь в долине Рутли, к северу от Люцерны. Их было всего тринадцать, но они оказались очень упрямыми и чересчур сердитыми на местных представителей чужой империи.

Маккой снова кивнул.

Этот пакт под названием «Постоянный Союз» явился основой для образования Швейцарии: было объявлено, что швейцарцы отныне принадлежат сами себе и друг другу, а не какой-нибудь империи, пожелавшей покорить их. И эти швейцарские статьи в Конфедерации явились основой для написания Федеративных законов в Объединенной Федерации Планет — довольно рыхлой ассоциации независимых образований, обязующихся помогать друг другу в несчастье, защищать всю группу против угрозы вмешательства извне, но во всех случаях сохранялась немалая самостоятельность.

Все это уже стало достоянием истории и было хорошо известно. Но в душе Маккоя зародилось сомнение, которое не оставляло его.

— Насколько все это соответствует действительности? — спросил он. — Так же, как в сказке про Вильгельма Телля?

Дайэтер засмеялся.

— Вильгельм Телль жил на самом деле, но не убивал тирана голыми руками, как и не сбивал выстрелами яблоки с головы собственного сына. Он был просто талантливый упрямец, отыскавший уникальный способ не платить налоги и принудивший своих соседей сделать то же самое. Но это между прочим. А что касается долины Рутли, то все случилось именно там, но на самом деле, кто тебе точно скажет, что же произошло около тысячи лет назад? Все, чего мы добились, — этот Пакт, подписанный в Швице. И вытекающие из него последствия.

Кто-то из людей, собравшихся на террасе, запел. Слова звучали по-немецки или по-французски, но, возможно, и по-итальянски. Это, однако, не имело никакого значения для транслейтора Маккоя, хотя частенько возникали проблемы с румынским, который воспринимался системой как устаревший итальянский с вкраплениями немецких слов. «Это наш дом, наши жизни, ничьи, только наши. Это наша земля, наша кровь, над нами нет никакой чужой власти…»

Нестройный хор, наконец, допел до конца. Аплодисменты и одобрительные возгласы сопровождали появление новых огоньков там, на высотах. Поднимались вверх бокалы, выпивалось их содержимое, но без боя посуды — это все-таки была Швейцария; битое стекло было здесь ни к чему, тем более, что многие хотели повторить выпивку.

В заднем кармане брюк Маккоя запищал сигнал устройства связи.

Он вздохнул, ощутив возрастающее волнение.

— По крайней мере, мне удалось увидеть все это, — сказал он Дайэтеру и вытащил устройство связи. — Маккой, — произнес он в микрофон.

— Доктор, — обратился к нему голос Спока. — Капитан приказал сообщить, что посадка заканчивается.

— Передайте ему, что мне хотелось бы немного задержаться, Спок, — ответил Маккой. — Скажите Ухуре, что я готов.

— Принято, — наступила короткая пауза. — Это был замечательный вид, доктор. К тому же, кое-что очень любопытно.

— Да? И что же?

— Я никогда не предполагал, что вы имеете такую склонность к истории.

Маккой засмеялся.

— Это всего лишь мой личный интерес. И кроме того, — добавил он, — кто игнорирует ошибки прошлого, рискует нарваться на неприятности в будущем. Можете рассматривать это как профилактику. Конец связи.

Он представил, как Спок будет озадачен тем, что он выключил передающую частоту, и остался этим доволен.

— В следующий раз поговорим подольше, дружище, — обратился он к Дайэтеру.

— Дай Бог, — произнес Дайэтер и поднял свой стакан.

— Вижу, что тебе тоже жаль расставаться, — ответил Маккой.

Он успел залпом проглотить свой коктейль, прежде чем начал проявляться эффект транспортировки.

* * *

Джеймс Т. Кирк, уже в шлеме, откинулся на спинку кресла и сделал вид, что не обращает особого внимания на предполетные приготовления и проверки, проводившиеся вокруг. Конечно, естественность такого его поведения достигалась годами тренировки. Ибо не очень приличествует капитану, чтобы его команда, с которой он уже так долго совершал полеты, ощущала на себе его постоянный внимательный взгляд. Это могло лишь усилить нервозность, или же они могли подумать, будто капитан подозревает их в некомпетентности. Поэтому лучше откинуться на спинку кресла и наблюдать за тем, что происходит снаружи, а команда пусть сама исполнит все необходимое.

Впрочем Кирку было досконально, до мельчайших подробностей, известно все, что, касалось подготовки к полету. Он проявлял к этому такое же внимание, как и парашютист, упаковывающий с особой тщательностью свои парашюты для первого прыжка. Не в последнюю очередь он интересовался проверкой основных и импульсных двигателей, а также техническим состоянием других служб корабля. Он убедил себя, что все идет как по маслу. Но в то же время какая-то часть его сознания была озабочена одной философской проблемой.