Миша Вербицкий - Против культуры

• Название: Против культуры
• Автор: Миша Вербицкий
• Жанр: Культурология

Культура, религия, психиатрия и тюрьмы — глобальная дисциплинарная система, чьей целью является сохранение общественного статус-кво путем лишения индивида свободы выбора. Интернационал Ур-реалистов (UU) выступает против культуры. Против Культуры — так называется программный документ Интернационала, предназначенный к публикации в Элементах #10

---

Миша Вербицкий Против культуры

Faster, Pussycat! Kill! Kill!

Когда-то я воображал, что ложь — это враг, враг абсолютный, враг жизни и враг всего достойного в жизни; чума, разлагающая все величественное и благородное в жизни; чума, равно унижающая истину и красоту; чума, бросающая гадкую тень на самое существование. Потом я понял, что истина и красота и благородство вечны. Не могут быть унижены ложью. Не могут быть разрушены ложью. Истина и красота и благородство живут всегда. Одно только человечество может быть унижено ложью. Одно только человечество может быть оставлено светом, вдали от истины, от красоты, от очищения. И когда человек унизится в достаточной степени, вечные ценности произнесут ему приговор, и будут его судьями, будут его присяжными, будут его палачами. Теперь я научился любить ложь. Я люблю яд, который она разносит, и люблю слабость, которая насаждается ложью. Я люблю семя разрушения, которое посажено ложью, и строгий суд, который приближается ложью. Ложь — это не враг истины, нет, ложь — это союзник истины. Ложь прокладывает дорогу, ложь подводит баланс в приходной книге, и очищает страницы.

Boyd Rice, NEVER

1. Пистолет доктора Геббельса

Что думает человек, когда слышит слово «культура»? Большинство представляют себя в консерватории или Большом театре. Культура — это нечто солидное. Эпитет «академическая» чувствует себя на месте рядом со словом «культура». Жесткая иерархия, позитивная система ценностей. Ради культуры некоторые готовы умереть. Доктор Геббельс, когда слышал слово «Культура», ужасно хватался за пистолет.

Как говорят жители Брайтон-Бич о жителях Брайтон-Бич, "культура у них одна — бактериальная". Бактериальная культура не собирается в готические соборы, а предпочитает округлые колонии, на манер свалок или излюбленных беднотой Нового Света поселков из снятых с колес вагончиков. Бактериальная культура не имеет традиций. Бактериальная культура умеет одно — выжить и процвести, там, где более высокоорганизованные организмы не выживают. Так живут бедные — цепляясь за существования, заполняя кашей тел помойки третьего мира — цветные размножаются, как бактерии, а белая раса, пресыщенная академической «культурой», медленно умирает под аплодисменты социальных дарвинистов. Культуру бедных и для бедных следует уподобить бактериальной культуре.

И на заре 21-го столетия, когда традиционная академическая культура превратилась в омерзительную травести, закаменелую в ригор мортис, но размягчаемую поминутными очагами коррупции — единственно жизнеспособной культурой можно назвать культуру без традиций и авторитетов — культуру для бедных. Трэш культуру.

Что такое трэш культура? Это слово возникло в Америке для обозначения культуры "белых отбросов" (уайт трэш) — американцев белой расы, неспособных адаптироваться к европеизированному американскому мэйнстриму, и цепляющихся за уходящую американу — кинотеатры под открытым небом, яркие, сенсационные журналы, дешевые фильмы ужасов — инцестуозное, вымирающее племя. Постепенно под трэш культурой стали понимать отказ от традиций, наивность и уничижение необразованного халтурщика, озабоченного в основном (или только) быстрым заработком.

Появление трэш культуры следует отнести к 30-м годам — очередной бум книгопечатания вызвал к жизни десятки цветастых журналов мистического или авантюрного содержания, с названиями вроде Удивительные Истории и неизменными нарисованными полуодетыми женщинами на обложках. Журналы эти давали хлеб нескольку замечательных писателей, из которых самые известные — Х.Ф. Лавкрафт и Роберт Ховард, автор Конана. Данная ветвь трэш культуры просуществовала до конца 1950-х под именем Sci-Fi (неадекватно переведенным на русский как научная фантастика). В 1960-х фантастика стала модной, фантасты начали зарабатывать кучу денег, некоторые из них (Брэдбери, Хайнлайн) были канонизированы и ассимилированы системой, другие (Ховард, Шекли, Каттнер) — преданы забвению, зачастую абсолютному (книги тех же Каттнера и Шекли в Америке нельзя купить ни за какие деньги). А на смену им пришли прекрасные новые люди — не знающее фантазии и вдохновения племя борзописцев с дипломами от английского языка.

В момент ее наивысшего расцвета, научная фантастика несла на себе все черты трэш-культуры. Фантасты жили с писательского заработка, и работали за нищенскую плату из кармана бизнесменов от фантастики, не заинтересованных ни в чем, кроме быстрого заработка. Научная фантастика не считалась литературой, культурному человеку признаться в чтении фантастики значило потерять лицо. Ценности и традиции академической литературы в научной фантастике аккуратно игнорировались, причем чем талантливее был автор, тем старательнее, зачастую, он игнорировал бытующие в "большой культуре" конвенции. Научная фантастика напоминала гетто для прокаженных.

Культура есть эталон (чего?) (да культуры же!) — культура есть язык, который цивилизация относит к себе, и одновременно абсолют этого языка. Культура гармонична, поскольку культура содержит в себе все слова для гармонии; культура абсолютна и тотальна, поскольку вне культуры нету слов для обозначения абсолютности и тотальности. Вне культуры нету слов точка. Любая сила, противостоящая культуре, обнаруживает себя в гетто для прокаженных.

Ближе к концу ее самостоятельного существования, фантастика стала контр-культурой — она противопоставила себя культуре, но, чтобы противопоставить себя культуре, субкультура должна выработать механизмы рефлексии и критики культурного процесса. Выработав такой механизм на заре вьетнамской кампании, фантастика слилась в единое целое с контр-культурой битников и хиппи, и ухнула с ними в коллективное небытие на исходе 1960-х. Не будем об этом.

2. Ты и небытие

(очерки спама)

Небытие следует обсуждать. В нашу эпоху, любой достойный культурный феномен, любое революционное контр-культурное начинание превращается в гниющую яму с нечистотами при жизни того поколения, которое начинало благородный процесс! Почему так?

Светлые начинания и культурные феномены живут в сфере коммуникации и знания, по-научному ноосфере. Поэтому надо изучать ноосферу. Ноосфера населена живыми существами. Живые существа — существа, способные спонтанно размножаться и эволюционировать. Идеи являются живыми существами. Рассмотрим, например, такое интересное явление, как junk mail, она же коммерческая почта она же спам. Junk mail (джанк мэйл) — ненужная почта, приходящая жителям развитых стран в количестве до 1–2 фунтов (полкило до киллограмма) в день. Обещания выиграть 10 миллионов, стереосистему машину и колье с бриллиантами в лотерее; предложения подписаться на Плэйбой, Нью-Йорк Таймс и газету социалистов «Милитант»; извещения из специализированных магазинов, торгующих электроникой, удобрениями и старинным оружием; простые как мычание газеты с фотографиями еды из ближайшего супермаркета. Нет никакой защиты от этого отравленного потока — в России, говорят, такие газеты издаются ворами с целью узнать, в какой квартире не достают почту, а потом ограбить. Главный «вор» — это, видимо, издатель вредной для окружающей среды газеты «Центр-Плюс» Андрей Мальгин, бывший издатель «Столицы». Но если подумать, то чем другим была убыточная, скучная как насморк Столица, как не массированной коммерческой атакой на население? Кто покупал «Столицу»? Кто покупал «Столицу», я спрашиваю? Я не покупал.

В истории «Столицы», как в зеркале, наблюдается окончательное стирание грани между коммерческим шумом и либеральной культурой, основанной на «гуманизме» — неотъемлемом праве дегенератов жить и оставлять потомство. Об этом ниже.

Слово «спам» — это компьютерный жаргон. На самом деле, спам — это такие консервы, вроде китайского колбасного розового фарша, популярного в годы застоя. Расшифровывается SPiced hAM, перченая ветчина. Слово это придумано (и зарезервировано, методом трэйдмарка) корпорацией Hormel, у которой в 1930-е годы скопилось чудовищное количество неликвидного мяса 3-й свежести. В грозный 1937-й, Хормель начал маркетинговую кампанию по сбыту залежей. Так появился спам. Кампания была победоносной: американцы не купили спама, зато Хормель всучил убойные дозы нового изобретения американскому военному ведомству и флоту. А те тоже не смогли столько сьесть, и отдали дружественным странам по лендлизу. В послевоенной Англии, посреди экономического кризиса, спам был основным продуктом питания англичан. "Розовые кусочки мяса", описываемые Орвеллом в «1984» — это спам 1948 года.

В начали 1970-х, английские анархисты Monty Python отомстили американцам за преступления против человечности. Питоны сочинили сюрреальный скетч о спаме. Действие происходит в кафе, в котором меню состоит из спама, яичницы с бэконом из спама, спама с яичницей, и бэконом из спама, яичницы со спамом и сосиской из спама, спама, яичницы, сосиски из спама и спама, сосиски из спама, спама и помидоров со спамом… (тут официантку прерывает компания викингов, сидящих за соседним столиком. Викинги поют: Спам, спам, спам! вкусный спа-а-ам!)