Харуки Мураками - Сборник рассказов

• Название: Сборник рассказов
• Автор: Харуки Мураками
• Жанр: Современная проза

Рассказы и варианты перевода, не выходившие в официальных (русскоязычных) сборниках.

---

— Н-ну, в каком-то смысле… — согласился я.

Он добавил себе еще виски, пальцем разболтал в стакане лед и отпил глоток.

— В общем, я тогда очень крепко задумался. Что же делать и как жить дальше. Что, возможно, я теперь до конца своих дней обречен блевать каждый день в одиночестве да звонки от идиота выслушивать…

— Ну, завел бы себе женщину постоянную, чтобы рядом все время была!

— И об этом я тоже думал. Все-таки уже двадцать семь за плечами — можно и остепениться, и семью завести… Только не могу я так! Сдаться так просто? Да я бы потом всю жизнь себя изводил! Не тот характер, чтобы из-за паршивой рвоты да звонков от придурка привычки свои ломать и жизнь вверх дном переворачивать!.. В общем, собрал я все силы — физические, душевные, какие еще оставались, — и решил противостоять этой гадости до конца…

— Хм-м-м! — протянул я.

— Ну, а вы — как бы ВЫ поступили, господин Мураками?

— Ну, как… Не знаю. Даже примерно не представляю, ей-богу! — ответил я. И в самом деле, я даже примерно не представлял.

— В общем, как я и сказал, с той ночи в отеле и рвота, и звонки продолжались. И еще я начал страшно худеть. Вот погодите, сейчас даже точно скажу… Четвертого июня я весил шестьдесят четыре килограмма. Двадцать первого — шестьдесят один, а десятого июля — пятьдесят восемь… Пятьдесят восемь кило! Это при моем-то росте? Одежда на мне уже болталась, как на вешалке. Штаны на ходу поддерживал, чтобы не потерять…

— Погоди. А ты не пытался тот в голос в трубке на магнитофон записать?

— И тем самым показать ему, что я испугался? Что я паникую и ночами не сплю, думая, как от него избавиться? Ну, нет! Я так решил: посмотрим, кто первый сломается! Или я сдохну — или ему надоест… И со рвотой так же: просто начал считать, будто у меня теперь идеальная, совершенно восхитительная диета. А что? До крайности организм не истощается: живу себе и работаю так же, как и всегда… Даже пить снова начал. Утром пива баночку, вечером — виски, сколько душе угодно. А какая разница? Выпьешь — блюешь, не выпьешь — тоже блюешь. Так лучше уж пить, все душе легче… В общем, снял я приличную сумму в банке, пошел и купил отличный костюм по новой фигуре да две пары брюк. Там же, в магазине, глянул в зеркало, смотрю — а худоба-то мне даже к лицу! Понимаете? Выходило, что ничего особо ужасного в моей рвоте нет! От каких-нибудь геморроя или кариеса люди мучаются гораздо сильнее; а что касается щекотливости темы — так тот же понос обсуждать, согласитесь, куда неудобнее… Пищу организм раз в день, но усваивал, и кроме потенциальной возможности раком заболеть, не о чем беспокоиться до самой старости… Да в Америке таблетки рвотные прописывают желающим похудеть!..

— Ну-ну, и что было дальше? — спросил я. — Четырнадцатого июля и рвота, и звонки прекратились, так?

— Минутку, сейчас уточним… Ага! В последний раз я блевал четырнадцатого июля в девять тридцать утра жареным хлебцем, салатом из помидоров и молоком. А последний анонимный звонок раздался в десять двадцать пять вечера того же числа. В это время я пил совершенно роскошный бренди — «Сигрэм» особой выдержки, клиенты презентовали — и слушал "Концерт у Моря" Эррола Гарнера… Вот видите, господин Мураками, как все-таки здорово, когда есть дневник!

— М-да, удобная штука! — поддакнул я. — И что, после этого вообще все прошло?

— В том-то и дело — как рукой сняло! Как в том фильме, «Птицы» Хичкока, помните? — наутро дверь в дом распахивается, а внутри никого, будто и не было всех этих кошмаров… Ни рвота, ни звонки меня больше не донимали. Очень скоро я поправился до своих шестидесяти трех кило, а новые костюм и брюки перекочевали навечно в шкаф. Как сувениры на память о пережитом…

— А этот тип в трубке так ничего нового и не сказал? — спросил я.

Он чуть заметно покачал головой. Но тут же задумался.

— Хотя, впрочем… В последний раз было чуть-чуть по-другому… Вначале он произнес мое имя. Это как всегда. А потом и говорит: "Вы поняли кто, я такой?"… Сказал — и молчит. Я тоже не отвечаю, сижу и жду. Так мы молчали с ним секунд пятнадцать. Ну, а потом он трубку повесил: щелк! — и длинный гудок пошел…

— Что, прямо так и сказал? "Вы поняли, кто я такой"?

— Именно так, слово в слово. Очень внятно и вежливо. Совершенно незнакомый человек. По крайней мере, за последние пять лет я никого с таким голосом не встречал, это факт. Друзья юности? Представить себе не могу, чтобы кто-то из них мог молчать столько времени, а потом объявиться и мстить непонятно за что. Никому в жизни я, насколько помню, ничего дурного не сделал. Приличный человек, среди коллег и знакомых врагов себе не нажил и дурной славой не пользуюсь. Да и куда уж там, невелика птица… Конечно, по женской части есть свои слабости, что говорить. Это я признаю. Все-таки двадцать семь лет на свете прожил, и ангелочка из себя строить не собираюсь… Но всех, кого я мог бы этим задеть, я знаю как облупленных! По одному голосу сразу бы понял, кто это…

— И все-таки приличный человек не устраивает в постели конвейер из женщин своих друзей! — заметил я.

— Другими словами, — оживился он, — вы, господин Мураками, полагаете, что где-то глубоко в моем сознании — так глубоко, что я и сам не заметил, — поселился некий комплекс ужасной вины, который, не найдя другого выхода, проявлялся в виде рвоты с галлюцинациями? Вы об этом говорите?

— Это не я говорю. Это ты говоришь, — поправил я.

— Хм-м-м!.. — протянул он, отхлебнул виски и уставился в потолок.

— А может, все гораздо проще. Муж или любовник очередной твоей девчонки нанял частного детектива, выследил вас и, чтобы проучить тебя или припугнуть, заставлял сыщика каждый день звонить тебе по телефону. А рвота — обычное недомогание, случайно совпавшее с этим по времени, вот и все…

— А что? Обе версии звучат убедительно! — оживился он снова. — Вот что значит мозги писателя!.. Правда, во втором варианте зависает одна деталь. Спать-то я с той девчонкой все-таки продолжал! Почему же тогда телефон перестал звонить? Неувязка получается.

— А может, ему действительно надоело! Или, скажем, деньги кончились, чтобы дальше сыщика держать… Да что угодно! Все равно это только версии. Нравится ковыряться в версиях — могу насочинять их тебе хоть сто, хоть двести! Главное — какую из них ты выберешь, чтобы с нею дальше жить. Ну и, конечно, чему ты захочешь у всей этой истории научиться…

— Научиться? — переспросил он удивленно. Затем прижал полупустой стакан к щеке и застыл, размышляя. — Чему же здесь, по-вашему, можно научиться?

— Господи! Да тому, что делать, если все опять повторится! А ну, как в следующий раз одним месяцем не обойдется? Ведь ты не знаешь, почему оно началось, почему закончилось, так? Откуда ж тебе знать, что оно не начнется снова?

— Да ну вас, скажете тоже! — хихикнул он. И тут же помрачнел. — Хм, странно, однако! Пока вы не сказали, мне и в голову не приходило… Ну, что ТАКОЕ может вообще повториться… Вы думаете, оно еще раз случится, да?

— Да откуда я знаю? — пожал я плечами.

Какое-то время он молча потягивал виски, то и дело встряхивая стакан, чтобы скорее растаял лед. Когда же стакан опустел, он со стуком поставил его на стол, достал из пачки салфетку и шумно высморкался в нее несколько раз подряд.

— А что, если… — проговорил он наконец. — Случиться-то оно еще случится, только уже не со мной, а с кем-то другим, а? Вот, хотя бы и с вами, господин Мураками?.. Почему бы и нет? Наверняка ведь и вы, пусть даже известный писатель, — тоже не ангел с крылышками?

Мы до сих пор иногда встречаемся с ним, обмениваемся пластинками — стареньким, «доавангардным» джазом, — пьем виски, болтаем о чем попало. Не так, чтобы очень часто — два или три раза в год. Сам я дневника не веду, и сколько раз мы встречались — сейчас уже не припомню. Знаю одно: после того разговора, слава Богу, ни его, ни меня приступы рвоты и анонимные звонки пока еще не беспокоили.

Авария на Нью-Йоркской шахте

Что же спасатели? Неужели

Бросили нас, ушли.

Разуверились, не сумели

К нам пробиться сквозь толщу земли?

Из песни "Авария на Нью-йоркской шахте" Группа "Би джиз".

Всякий раз как надвигается тайфун и вот-вот хлынет дождь, он направляет стопы в зоопарк. Чудной привычке он подвержен уже лет десять. Человек этот — мой друг. Когда весь честной люд перед ненастьем закрывает ставни и проверяет, на месте ли транзисторы и карманные фонарики, он заворачивается в плащ-накидку, которая досталась ему из запасов американского обмундирования времен вьетнамской войны, рассовывает по карманам банки с пивом и выходит из дому.

Если не повезет, ворота зоопарка окажутся запертыми.

"Зоопарк закрыт по случаю непогоды".

В этом, пожалуй, есть резон. Ну кто, в самом деле, явится в такую скверную погоду, да еще под вечер, чтобы поглазеть на зебру или жирафа?