Павел Юнгеров - Введение в Ветхий Завет. Книга 2.

• Название: Введение в Ветхий Завет. Книга 2.
• Автор: Павел Юнгеров
• Издательство: Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт
• Жанр: Религия
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-7429-0189-5

Книга профессора Казанской Духовной Академии, доктора богословия Юнгерова Павла Александровича «Общее историко-критическое введение в священные ветхозаветные книги» является итогом более чем тридцатилетней научно-исследовательской работы автора на кафедре Священного Писания Ветхого Завета (кон. 1880-х гг. — 1910 — год последнего авторского издания «Общего введения»). Объединяя в себе все лучшие достижения современной ему западной библеистики с выверенностью православного подхода, труд П. А. Юнгерова представляет систематическое изложение круга общих исагогических вопросов: о ветхозаветном каноне, священном тексте и переводах ветхозаветных книг. Исторический метод изложения этих вопросов позволяет проследить различные этапы формирования языка священной ветхозаветной письменности, ее канона, историю и взаимовлияние позднейших переводов. Во втором издании (1910 г.) в «Общем введении» автором добавлен раздел по Истории толкования ветхозаветных книг, представляющий особый интерес, ввиду малой разработанности этого вопроса, как вводное и библиографическое пособие к изучению ветхозаветной экзегетики.

В данном издании текст приводится по современной орфографии, с незначительными изменениями авторского синтаксиса в нескольких местах, где это требовалось современными правилами

---

Что же касается принадлежности этого оригинала самому пророку Варуху, то в виду многих исторических «недоумений», вызываемых книгой и не оспариваемых о. Антониной (напр., о Вар 1:8), очень сомнительно, по крайней мере насколько он соответствует ныне известному греческому тексту книги, считать его точной копией писания Варуха. Очень затруднительно признать, что пророк Даниил знал уже книгу Варуха, а обратное заключение соответственно довольно компилятивному характеру книги Варуха [609], более справедливо: писатель книги Варуха знал книгу Даниила (Дан 9 = Вар 1:17, 20; 2:1, 12–17) и жил после плена. О знакомстве писателя книги Варуха с более поздними писаниями: книгами Паралипоменон и Неемии (2 Пар 6:24–26; 33:8 = Вар 2:32, 35; Неем 9:10, 32, 34 = Вар 1:16; 2:2 и пр.) ясных свидетельств нет, а премудрый Сирах (17:4; 36:1; 49:6…) очень неясно обнаруживает свое знакомство с книгой Варуха, также и Варух. Общепризнанно лишь знакомство с книгою Варуха в 3 Ездры (2:2–4 = Вар 4:12, 17, 19) и в апокрифических Псалмах Соломона (Пс 11:4, 5, 11 = Вар 5:1, 5, 7). Но третья книга Ездры, а тем более Псалмы Соломона не имеют ясных дат времени своего происхождения, а потому не могут сообщить их книге Варуха. Вообще лишь можно назначить для происхождения книги Варуха обширный послепленный период. О личности писателя, кроме принадлежности его к палестинским иудеям, ничего нельзя сказать.

Но с утратой еврейского оригинала книги Варуха более важен греческий перевод ее, сохранившийся доныне. Этот перевод несомненно составлен в Александрии иудеем-еллинистом, очень близко знакомым с переводом LXX толковников и по языку приблизившим свой перевод к тексту LXX, в особенности в книгах: прор. Иеремии, Даниила и Исайи [610]. Этой близостью, как мы видели, он дал повод считать книгу Варуха греческим писанием, а автора знакомым с переводом LXX. Когда он жил, неизвестно. Но писатели 3 Ездры и Псалмов Соломона знали книгу уже в греческом переводе [611]. Заметно, что в первой части книги (Вар 1:1–3:8) его перевод более гебраистичен, а во второй более свободен и еллинистичен; заметна между этими частями разность в словоупотреблении и грамматике, дававшая повод предполагать двух авторов книги. Но согласимся с доводами о. Антонина и признаем одного переводчика, изменявшего характер своего перевода в соответствии характеру содержания книги [612]. Знакомство его с книгой Даниила по переводу Феодотиона, как будто, на дальний и поздний срок (II в. по Р. Х.) отодвигает время его жизни. Но может быть у LXX были в цитируемых местах чтения, вошедшие и в перевод Феодотиона. Очевидно, о личности его более определенного ничего нельзя сказать. Греческий текст книги Варуха сохранился в ватиканском и александрийском списках перевода LXX и во многих рукописях. Из них наиболее ценными считаются чтения кодексов Marschalianus, Chisianus, Venetus и александрийского, хотя немало гипотетичности в этих суждениях [613]. В синайском кодексе этой книги нет. Другие переводы составлены уже с греческого текста. Так, сирский перевод и в древней своей редакции при Пешито, составлен с греческого, хотя довольно свободно, с уклонениями и вариантами, а в позднейшей сирогекзаплярной редакции составляет до копиизма точный перевод с греческого. Латинский перевод в древне-италийской редакции сохранился в двух несколько отличных одно от другого изданиях: более раннем (Vet. Lat. А) и более позднем (Vet. Lat. В), составлен с греческого со списков, с коих составлен и Пешито. Иеронимовское исправление не коснулось этого перевода. Арабский, коптский, эфиопский и армянский переводы также составлены с греческого текста и примыкают к ватиканскому и александрийскому кодексам. Славянский перевод, как в древнем рукописном виде составлен был с греческого текста, близко к ватиканскому кодексу, так и в печатных изданиях: Острожском (1581 г.), Московском (1663 г.) и Елизаветинском правился по греческому же тексту, хотя и приближался к александрийскому кодексу. Исправления были не очень велики и преимущественно клонились к удалению грамматических неправильностей и вставок и к точному буквализму с греческого текста [614]. Русский перевод имеет две редакции: прот. Сергиевского (Правосл. Обозр. 1866 г.) и Синодальную (1873 г.). В обеих редакциях составлен с общепринятого (textus receptus) греческого текста, близкого к ватиканскому кодексу, причем вторая редакция более близка и точна, чем первая [615]. Из всех перечисленных переводов критическое значение могут иметь лишь древние: Пешито, древне-италийский, коптский и эфиопский.

Кроме того, книга Варуха некоторыми западными учеными: Френкелем (1863 г.), Плеснером, Гербстом (1866 г.), Кнейкером (1879 г.) и русским о. Антонином (1902 г.) восстанавливалась на основании переводов в ее предполагаемом еврейском оригинале [616]. Все эти репродукции с их объяснениями также могут способствовать уяснению текста книги и его истории, но отсюда еще далеко до отождествления репродуктированных текстов с подлинным оригиналом книги. История книги Премудрости Иисуса сына Сирахова, после того как найден был ее еврейский оригинал, ясно показала, что эти репродукции весьма и весьма далеки бывают от оригинала [617]…

Об авторитете книги Варуха для православного богослова руководственные данные находятся в следующих свидетельствах. В еврейском каноне, как уже неоднократно говорилось, этой книги никогда не было. В 22-книжный канон, принимаемый Православной Церковью, она включена не могла быть. Посему у близко знакомых с еврейским каноном отцов Православной Церкви этой книги нет в 22-х книгах: у Мелитона, Оригена, в 85 апост. правиле, у Григория Богослова, Епифания, Иоанна Дамаскина. У лиц же не столь знакомых с иудейским преданием: у Кирилла Иерусалимского и Афанасия Великого эта книга помещается, как «одна с Иеремией и Плачем» в числе 22-х книг. И из русских богословов: у митр. Филарета в Катихизисе не помещается в числе канонических, а у митр. Макария во Введении как будто может быть отнесена к каноническим [618]. Очевидно, православный богослов, руководясь твердо установленным в Православно-восточной Церкви критерием в суждении о каноничности книг — еврейским каноном, должен признавать эту книгу неканонической [619].

С неканоническим характером книги согласимы все немалые, особенно исторического характера, «недоумения», признаваемые современной учено-богословской литературой в этой книге. Прежде всего, начало книги: «в пятый год в седьмой день (какого?) месяца, в то время, когда сожгли Иерусалим халдеи» (Вар 1:2), заключает в себе какую-то очень неясную хронологическую дату: откуда считать 5-й год? Как будто естественнее всего с начала плена Иехонии и Варуха (Вар 1:3–7). Но в это время еще не был сожжен Иерусалим. В пятый после полного разрушения Иерусалима Навузарданом? Но тогда Иехония еще томился до 37 года своего плена в темнице в Вавилоне (Иер 52:31–34). А по книге Варуха это послание читалось «вслух Иехонии, и всего народа… и вельмож и сыновей царских, и вслух старейшин… при реке Суд» (Вар 1:3–4). Очевидно, у Иехонии не могло быть такой обстановки в Вавилоне, о какой говорит Варух. Не мало «недоумений» возбуждают и упоминаемые здесь «сыновья царские», так как ни у Иехонии, ни у Иоахаза и Седекии их не могло быть [620]. Далее, в 7 стихе читаем: «послали в Иерусалим к Иоакиму, сыну Хелкии, первосвященнику». По книге Иеремии, последним первосвященником был Сераия, которого Навузардан увел в плен, и в Ривле он был убит по приказанию Навуходоносора (Иер 52:24–27). Первосвященник же Иоаким был уже после возвращения всех иудеев из вавилонского плена (Неем 12:26; Иосиф Флавий. Древн. XI, 51). Впрочем, в греческом тексте стоит: ιερέα, т. е. Иоаким был лишь священником, хотя может быть и старшим. В Вар 1:8 упоминается о каких-то «серебряных сосудах дома Господня, устроенных Седекией», — о чем нигде не говорится, а в книгах Царств (4 Цар 25 гл.) и Иеремиин (52 гл.) говорится о сосудах, устроенных Соломоном. Это недоумение считает «неустранимым» и позднейший русский защитник авторитета кн. Варуха, архим. Антонин, и признает лишь «порчу текста» (Ук. соч. 20–22 стр.). В Вар 1:10 читаем: «купите на это серебро всесожжения и жертвы за грех… и вознесите на жертвенник Господа Бога нашего…», а между тем, по свидетельству исторических книг, храм и жертвенник были Навузарданом сожжены и разрушены до основания, а ценные металлические части их и нужные при жертвах орудия и сосуды: щипцы, чаши, котлы, лампады и прочее, увезены в Вавилон (Иер 52:13, 17–23). Таким образом, жертв приносить в Иерусалиме не на чем и нечем было, а потому по возвращении из Вавилона иудеи прежде всего «соорудили жертвенник Богу Израилеву, чтобы возносить на нем всесожжения… и поставили жертвенник до основания его и стали возносить на нем всесожжения Господу…» (1 Езд 3:2–4). Если же в Иер 41:5 упоминается «принесение в дом Господень», то лишь ливана и хлебных возношений, а не всесожжении и кровавых жертв, кои стали приноситься лишь с Зоровавеля и устроения им жертвенника (1 Езд 3:6). В Плаче (2:6–7) и у Даниила (3:38; 9:17) ясно говорится о разрушении храма и жертвенника и отсутствии жертв в период плена. О возвращении храмовых сосудов «в землю иудейскую» (Вар 1:8), также в пятом году плена, не может быть речи, потому что они возвращены уже при Кире (1 Езд 1 гл.; ср. Иер 27:21–22). Очень загадочно и трудно изъяснимо выражение Вар 3:10: «ты (Израиль) состарелся (έπαλαιώθης) в чужой земле». Как можно было употребить подобное выражение на пятом году плена? Очень и очень гиперболично было бы!.,. Подобное же выражение в Вар 4:32: «несчастны города, которым служили дети твои», — также предполагает, что плен уже давно начался… Таким образом, в содержании книги встречаются такие качества, которые отличают ее авторитет от канонических писаний.