Олег Маркеев - Дигитал

• Название: Дигитал
• Автор: Олег Маркеев
• Жанр: Триллер

Это русская «Матрица». Жестокая, бесчеловечная и беспросветная. Молодой опер случайно подхватил вирус, разработанный в лабораториях психотронной войны. Началось все в августовской Москве, а кончилось 11 сентября в Нью-Йорке. Роман будет выпушен в свет в 2005 году издательством «Рипол-классик».

---

Алексей постучал по стеклу, ощутив его неестественную толщину. Выпуклое стекло искажало изображение, казалось, что смотришь внутрь лаборатории сквозь сильную линзу.

В двери клацнул замок.

Алексей потянул за ручку. Дверь не поддалась.

— Погоди секундочку! — раздался из-за двери глухой голос Хантера.

Зашипели поршневые присоски, и тяжелая дверь сама поехала на петлях.

Алексей перешагнул через высокий порог и оказался в ярко освещенном помещении. Пахло больницей, хирургический светильник под потолком больно резал глаза. Стены и потолки, облицованные крупной белой плиткой, были непривычно круглыми, создавалось ощущение, что вошел внутрь большой керамической бочки.

— Да-да, угадал! — закивал Хантер. — Приспособил отводную трубу парогенератора. Убого, конечно, но что поделаешь. Но если призадуматься, Диоген таким хоромам ох как бы обрадовался.

На Хантере был хирургический костюм, марлевая маска болталась на груди. Бледно-зеленый фартук заляпали бурые пятна. Перчатки на оттопыренных пальцах тоже лоснились от бурой пленки.

— Иди, поможешь, — он поманил Алексея за ширму.

За ширмой находился резекторский стол, рядом с ним стояли столики на колесиках, на стеклянных столешницах сталью блестели инструменты и матово отливали бока разномерных плошек, заполненных массой всех оттенков красного.

Алексей замер, уставившись на труп, распластанный на столе. Грудная клетка была распахнута, в потеках сукровицы страшно белели ребра. Лица у трупа не было, вместо него морщинистый ком кожи, стянутый с голого черепа до подбородка. Вокруг стола витала плотная, липкая и осязаемая утробная вонь.

— И кем он был при жизни? — спросил Алексей.

— Американцем, Леша, — с деланной грустью вздохнул Хантер. — Спешу обрадовать, что электрический стул в самой демократической стране мира нам гарантирован. Не думаю, что их Верховный суд примет к сведению, что при жизни покойный был не совсем человеком. Дигиталом он был, и весьма серьезного уровня.

— Что значит «кнайт ерант»?

Хантер бросил на Алексея острый взгляд, потом усмехнулся.

— С учетом твоего произношения и моего знания английского… «Knight errant» значит — «странствующий рыцарь». Само собой, он такой же рыцарь, как ты бродячий самурай. Это просто уровень в американском варианте игры. Думаешь, зачем я его распотрошил? Это все от тяги к познанию. Страсть неуемная и всепоглощающая. Исследования в психофизиологии надо доводить до логического конца. Протестировал психосферу, проверил физиологию, надо, брат, и морфологию тканей посмотреть. Иначе смысл теряется. Вон какой мозг у него. Любо-дорого! — Хантер покачал в руке плошку с жирно-серой горкой кашицы. — У нормальных людей два симпакса, то есть отростка нервной клетки, а у него — четыре. Представляешь? Как бы тебе объяснить, ну, вроде еще одной телефонной линии в доме. У всех одна — у тебя две. В два раза выше качество и надежность связи. У тебя, между прочим, такая же картина. Но об этом поговорим чуть позже.

Он прошел к изголовью, засуетился у стеллажа.

— Куда я эту гадость задевал? Черт, совсем памяти не стало! Здесь же стояла.

Он принялся передвигать на полках банки и бутыли с латинскими надписями.

— А, вот ты где!

Хантер достал банку, похожую на обычную кофейную, только этикетка была белая с непонятной аббревиатурой на английском. Поставил у вскрытого черепа трупа. Бросил Алексею пачку одноразовых перчаток.

— Помоги-ка, а то я все один да один. Как-будто мне больше всех надо. Хантер то, Хантер се, перекурить некогда. Надень от греха. И сзади себя подними чехольчик.

Алексей натянул на кисти перчатки, осмотрелся, «чехольчиком» оказался пластиковый мешок для трупов.

Хантер тем временем продолжил балагурить, изображая из себя морговского жизнелюба.

— Странный народ ученые. Что ни сконструируют, обязательно оружие получится. Ну, если на оружие массового уничтожения ума не хватит, так индивидуального, так сказать, действия всегда пожалуйста. — Он потыкал пальцем в крышку банки. — Вот, например, порошок для утилизации дерьма. Содержимое одной банки превращает содержимое одной выгребной ямы, тонн пять дерьма, в мелкие твердые гранулы и чистую воду. Три процента сухих твердых гранул, а остальное — вода. Гениальное открытие! Круче, чем динамит Нобеля. Особенно для России, где нужник с дыркой в доске, — это наше все.

Я слышал, ООН решила ввести новый критерий развития страны. Будут строить по ранжиру в зависимости от качества кладбищ и общественных туалетов. Согласен, происки врагов и очередная попытка унизить нашу великую страну. И даже, я бы добавил, попытка бросить тень лично на первое лицо государства. Потому что по этому критерию мы выше Бангладеш никогда не поднимемся, сколько выборов ни проводи. И как сказал мне один американский программист, посетив туалет на станции Бологое: «Непонятно, зачем вам, русским, компьютеры».

— Что с мешком делать? — оборвал его треп Алексей.

— А? Сунь в него ноги трупа, а верх передай мне. — Приняв свой край, Хантер продолжил:

— Самое смешное, что порошок продает легальная фирма с доставкой на дом. Я когда рекламный буклетик их получил, чуть в обморок не упал. Это же надо какой сервис! Стопроцентно надежный способ избавиться от трупа. И всего — полторы тысячи рублей за банку.

Он открыл крышку и стал обильно посыпать труп желтоватым порошком. Сочащаяся плоть быстро плавила мелкие кристаллики, покрываясь прозрачной студенистой пленкой.

— А подействует? — с сомнением спросил Алексей.

— Фирма гарантирует, — веско ответил Хантер. — Через восемь часов получим сто литров воды и горстку твердых окатышей. Проверено не раз. Говорят, каждый врач имеет свое тайное кладбище, где лежат залеченные пациенты. Горжусь, что у меня его нет. В канализацию — и все дела.

Он с треском затянул зиппер на мешке.

— А меня когда в канализацию? — спросил Алексей.

— С тобой вопрос окончательно не решен, — глядя ему в глаза, ответил Хантер.

Он снял фартук, измазанный в сукровице, содрал с рук перчатки, бросил все поверх черного мешка. Потянулся к выключателю на стене.

Под потолком погас софит, в резекторской загустела непроницаемая темнота.

Что-то металлически скрипнуло. Вспыхнул прямоугольник неяркого зеленого света.

— Пойдем, — раздался голос Хантера. — У нас осталось минут десять на все про все.

Четкий контур его фигуры возник в прямоугольнике света. Алексей с оторопью отметил, что Хантер вдруг сделался сутулым и изможденно дряблым.

* * *

В маленькой комнатке-пенале, превращенной в кабинет, уместился только длинный стол и пара кресел. На стеллажах, еще больше сжимавших узкое пространство комнаты, плотными рядами стояли папки, книги и реторты со склизскими комками, плавающими в мутной жидкости. Свет давали панель с изображением карты мира, исчерканной угловатыми линиями, и планшет с крупноформатными рентгеновскими снимками черепов.

В неярком, рассеянном свете на лице Хантера залегли глубокие борозды морщин и нездоровые сине-зеленые тени. Он выглядел жутко постаревшим и совершенно выдохнувшимся.

Непослушными стариковскими пальцами он достал из коробочки пилюлю, сунул в рот. Жалко морщась, как старый мим, нацедил из термоса пахучий травяной отвар, трясущимися руками поднес пиалу к блеклым губам, шумно сербая, отпил. Откинулся на спинку кресла.

Алексей внимательно следил за ним, со смешанным чувством жалости и отвращения понимая, что Хантер не играет. Теперь он — настоящий. Старый, издерганный, больной.

— Уф, — Хантер вытер испарину со лба. — Чуток полегчало. Думаешь, легко в моем возрасте за три часа двух человек обследовать, а третьего полностью препарировать?

Он выдавил слабую улыбку.

— А ты думал, что я за вами с Эш подсматриваю. Бред собачий! Некогда, да и не за чем, если честно. У девочки повышенное либидо. Все ей от укола пригрезилось.

— Зачем укол? — спросил Алексей.

Хантер хмыкнул.

— Мне скучно было бы общаться с тобой, как компьютером типа «Дип Блю». Каспаров с этой супер-машиной в шахматы играет. Потому что умный. А мне за тобой уже не угнаться. Вот и пришлось на время выключить твой суперкомпьютер. — Хантер постучал себя по морщинистому лбу. — Через десять минут возобновится процесс перерождения тканей мозга, и наш диалог выльется в общение пьяного с телевизором. Каждый о своем.

Он выставил на стол песочные часы, перевернул, пустил тонкую струйку с верхней колбочки в нижнюю.

— Итак, время пошло.

Алексей отметил, что Хантер усилием воли собрался и стал напоминать отставного генерала, вопреки болячкам и унижению опалы сохраняющим достоинство.

— Тебе предстоит ответить на гамлетовский вопрос: быть или не быть, — произнес Хантер, выложив на стол руки со сцепленными в замок пальцами. — Именно так: быть или не быть. Тебе лично. Значит, тебе и решать. Я могу ответить на любые твои вопросы, кроме этого. Поехали, время не ждет!