Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров-2

• Название: Метаморфозы вампиров-2
• Автор: Колин Уилсон
• Издательство: Мир и семья - 95
• Жанр: Эротика
• Год: 1997
• ISBN: 5-87-445-049-1

Патрульный корабль обнаруживает в глубоком космосе таинственный объект невероятных размеров, а в нём загадочные саркофаги с телами людей. Кто они?

Окончание фантастической эпопеи об энергетическом вампиризме, созданной выдающимся британским автором, широко известном романами «Мир Пауков», «Философский камень», «Паразиты сознания» и др.

---

— Доктор Карлсен не привык к изол-силе, — обратился к своим сверстникам молодой провожатый. — Давайте попробуем его приспособить.

С дюжину юношей, положив друг другу руки на спины, образовали круг. Присоединились и некоторые из нагих купальщиков — сосед справа от Карлсена был мокрый и холодный.

Внешне походило на врубад: так же склонены головы, глубоко сосредоточены лица. Карлсеном все больше овладевало расслабляющее умиротворение. Минуты не прошло, как всех уже спаяла телепатическая связь, по-знакомому расчленив на полосы вроде зеркала в паноптикуме. Теперь тошнота донимала лишь одну из полос, причем ясно было, как надо действовать. Очень напоминало непривычного к алкоголю подростка, нахлебавшегося виски. Тошнота размывала силу воли: чтобы достичь над ней контроль, необходимо было поглотить всю избыточную энергию в своей системе.

В одиночку это было бы трудно, поскольку казалось, что усилия воли имеют обратный эффект. Однако с помощью остальных умов задача дробилась на части. Изол-силу надлежало сжимать, покуда она не станет подвластной, а это легко было достижимо совокупным волевым усилием.

Сам момент обретения контроля был полон спокойного, но интенсивного триумфа. Все равно, что сжимать при взрыве бомбу в ее изначальную оболочку. Хотя и это, в сущности, лишь одно из многих проявлений того, чего можно достичь совокупным усилием воли. Вместе умы этих юношей были тысячекратно сильнее, чем порознь.

Было, правда, одно преимущество в пользу врубада: каждый нес ответственность за всех остальных. Как акробаты, в чутком напряжении возводящие «башню». Стоит хоть одному оступиться или выйти, рассыплется все строение.

Ощутив себя в полном владении, он мысленно поблагодарил всех. Остальные медленно расслабились — процесс выхода совокупной энергии происходит аккуратно, постепенно, как ныряльщик поднимается из глубины. И вот он уже снова был собой. Только это было «Я», о существовании которого он догадывался лишь проблесками.

В физическом смысле все вокруг смотрелось без изменений. Ничего общего с тем изумительным расширением внешних границ, что он как-то испытал, студентом попробовав психоделического наркотика. Изменился мир внут— ренний. И то в небольшом, но крайне важном аспекте: восприятие перестало быть пассивным. Глядя на окружающий мир, свой взгляд он сознавал теперь как некоего рода прожектор, на выбор высвечивающий увиденное. Он чув— ствовал свое проникновение подобно тому, как мышцы руки чувствуют напряжение от поднимаемого веса. За всю жизнь он впервые переживал полную активность чувственного воздействия.

Теперь, в наступившей расслабленности, можно было и оглядеться. Развернувшаяся вокруг панорама зачаровывала своей красотой. К востоку виднелись расплывчато очерченное ущелье Кундар, кобальтово-синее озеро и порожняя, будто снящаяся равнина Гавунды с всходящими кольцами сернистого пара и алыми горами на горизонте. Горный же пейзаж на западе был просто непередаваем. Горы смотрелись не просто грандиозно (Гималаи в сравнении с ними показались бы недоростками), но были окутаны туманной, томительной светозарностью, делающей их просто мучительно красивыми. Они, и только они могли бы служить воплощенной мечтой поэтов о запредельных горизонтах. От одного лишь взгляда на них представлялась какая-нибудь волшебная страна, где жизнь непостижима и совершенна. «Земля эльфов» звучала как-то пустячно перед лицом такой величавости. На Земле такие горы были бы опасны: многие становились бы рабами их созерцания, отвергая пошлую реальность повседневного мира. Что-то в них наполняло сердце высокой, тоскующей радостью, словно бессмертная музыка. Эти горы властно притягивали — на них можно было заворожено глядеть часами, все остальное при этом отсылая на задний план.

Для Карлсена такой опасности не существовало: чувственное воздействие давало ему возможность взирать на них с отстраненностью портретиста, любующегося красотой натурщицы. Но и сейчас при взгляде на панораму охватывала трепетная завороженность.

Усилием воли он вернул внимание к происходящему. Рядом стоял один лишь Крайски. Остальные деликатно удалились, давая неофиту возможность исследовать свои новые чувственные горизонты.

— Как оно зовется? — даже не сразу спросил Карлсен.

— Гребиры называют его Буруджи-Рота, «Лестница в облака». Местные же зовут его Моррен.

— Что еще за «местные»?

— Ульфиды и грибудины.

— Грибудины??

— Помесь животного с рептилией. Сокращенно, гриски — что-то вроде «поганцев».

— Кто-то из них живет в Гавунде?

— Нет. Гребиров они ненавидят.

К ним подошел юноша — тот самый, что помог Карлсену добраться до вершины — он приветственно сжал ему предплечие.

— Ну что, пора представиться. Звать меня Креб. В этом выезде я старший помощник начальника.

— А начальник кто?

— Люко, заместитель гребиса.

— Меня с ним знакомили. Он здесь?

— Скоро прибудет. А как прибудет, нам пора сниматься. Желаешь отдохнуть?

— Нет, спасибо. Чувствую себя теперь превосходно.

— Если передумаешь, моя палатка в твоем распоряжении, — юноша с легким поклоном отошел.

— Я бы на твоем месте выкупался, — посоветовал Крайски. — Чем больше наберешься изол-силы, тем лучше.

Хороший совет. Освоившись уже впитывать струящуюся из земли силу, Карлсен ощущал себя атлетом, тело которого изнывает по мощной нагрузке, или пловцом, наслаждающимся ощущением холодной воды.

Озерцо, тоже кобальтово-синее, было диаметром в сотню ярдов. Трамплином для ныряния служила незамысловатая платформа из серого крапчатого камня. Карлсен направился было к ней, но Крайски остерег:

— Нет-нет, сперва войди так.

Знает, что говорит: улыбочка вон какая. Вода, как и там, в озере, не давалась, упруго прогибаясь под ногами. А между тем один из купальщиков, нырнув с платформы, гладко ушел вглубь — что характерно, без фонтана брызг.

Ответ нашелся инстинктивно. В состоянии чувственного воздействия, где взгляд сквозил волевой силой, он сфокусировал внимание на вдавленную в поверхность ступню. Эффект такой, будто на воду направили лупу, а то и микроскоп. Моментально осозналась причина поверхностного натяжения: из глубины поверхность со всех сторон лупили шарики-молекулы. Многие, разумеется, прорывались в воздух и шлепались обратно. Поскольку вода кипела ксилл-энергией, напор молекул изнутри намного превосходил тот, что в обычной воде, потому-то нога входила с таким трудом. Можно было разбить поверхность чисто физически до глубины, где напор изнутри и снаружи выравниваются. Однако проще было сузить луч внимания до лазерной спицы и легко проникнуть под поверхность, а там снова его расширить. Создавался своего рода туннель, по которому нога проникала через поверхность. Вот так: сначала одна, затем другая. Погрузив же обе, затруднений он больше не испытывал.

Вода обжигала холодом, но и это было приятно: повышалась воля к сопротивлению, привнося дрожь восторга. Особенно сладостным было погрузить пенис: видимо, из-за Фарры Крайски, улучившей возможность получать мужскую энергию напрямую из ее источника (С женской точки зрения, находиться внутри мужчины — это ли не идеал секса!). Стимул был такой интенсивный, что при желании можно было довести до оргазма. Но это казалось постыдным разбазариванием энергии. Вот если б сжимать в объятиях Фарру Крайски или Ригмар…

Карлсен с завистливым восхищением проследил, как ныряет с платформы очередной купальщик. Надо же, какая сноровка: создать «трубу», когда тело уже в воздухе. А что, если сейчас взять и… ч-черт: не успел отвлечься, как уже растянулся по поверхности.

Тело при купании, без малого, горело. Но огонь был подвластен, и ощущение попросту пьянило.

Ступив на берег, Карлсен понял почему. Все в Джираше источало жизненную энергию, вовлечено было в борьбу за большую жизненность. Но борьба эта зачастую была тупа и неосознанна — вроде тех рачков, что искромсали ему полпалки вместо того, чтобы наброситься на ноги. Человеческий разум давал Карлсену возможность видеть суть происходящего, и осознание этого бередило неуемной радостью. Исполненный энергии, он мог чувствовать свой разум так, как ощущается тело. Состояние такое, что он бы с радостью согласился пробыть на вершине Горша несколько дней, — а то и недель, — кряду.

Он оглянулся на резкий окрик: Креб цепко всматривался в восточный небосклон. Вначале ничего заметно не было, но постепенно на горящем сквозной зеленоватостью небе проплавилось белое пятнышко, размером не больше почтовой марки (надо же, взгляд у парня просто орлиный!) Купальщики повылезали из воды и тоже с энтузиазмом смотрели на растущее пятно. Карлсен, ожидавший увидеть что-нибудь вроде летающей капсулы (вспомнить тот же корабль в Хешмар Фудо), растерянно смотрел, как по небу вьется что-то вроде воздушного змея.