Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров-2

• Название: Метаморфозы вампиров-2
• Автор: Колин Уилсон
• Издательство: Мир и семья - 95
• Жанр: Эротика
• Год: 1997
• ISBN: 5-87-445-049-1

Патрульный корабль обнаруживает в глубоком космосе таинственный объект невероятных размеров, а в нём загадочные саркофаги с телами людей. Кто они?

Окончание фантастической эпопеи об энергетическом вампиризме, созданной выдающимся британским автором, широко известном романами «Мир Пауков», «Философский камень», «Паразиты сознания» и др.

---

— А потом отпустите меня?

— Ты же знаешь, это не от меня зависит.

— Но ты могла бы…

— Нет! — спокойно, но властно отрезала она. — Пустой разговор.

Грубиг взметнул бровищи.

— Ну ублаженьице, хоть какое-нибудь!

— Посмотрим.

Грубиг вперился ей прямо в глаза: между ними явно происходил какой-то обмен. Тут, к удивлению, лицо у Ригмар зарделось.

— Еще раз так сделаешь — я тебе знаешь что устрою!

— Эх, да посмачнее бы, — распутно осклабился Грубиг (видно, все нипочем). Он впервые перевел взгляд на Карлсена. — Откуда будешь?

— С Земли.

— Гм! — лишь презрительно хмыкнул тот.

— Мы попусту теряем время, — одернула их Ригмар и указала жестом на дверь.

Небольшая комнатка с обшивкой из матово-серебристого металла напоминала чем-то ту, что на квартире Крайски в Бауэри. Широкие стеклянистые столпы из пола в потолок — и те знакомые, только эти цилиндрические и более прихотливого вида, со стеклянными подиумами и рядом соединительных трубок.

Грубиг открыл дверь и шагнул в столп с таким видом, будто уже знаком с процедурой. Линия, составляющая кромки двери, моментально исчезла из виду, словно стекло заплавилось и слилось воедино. Едва войдя в соседний столп, Карлсен увидел, как Ригмар переключает что-то на пульте управления. Вокруг ног и головы у него сгустился красный туман, перетекший постепенно в оранжевый, желтый, синий. В этот миг приятная сладость расслабила в ощущение доверия и приятия. Время как бы замедлилось, затем потекло вспять — любопытный эффект, все равно, что перематывать жизнь наоборот. С возвращением сознания Карлсен он моментально ощутил силу и удовлетворенность вроде тех, когда у них с Аристидом был обмен в солярии. Веса значительно прибавилось (по земным меркам, никак не меньше трех центнеров), но мышцы играли силой куда большей, чем требуется для поддержания веса.

Слева, когда оглянулся, ничего не оказалось. Столп стоял теперь справа, и в нем находилось его, Карлсена, собственное тело — странно застывшее, с закрытыми глазами.

Ригмар открыла дверь и выпустила его. Карлсен изумленно увидел, что и женщина изменилась — он даже подумал было, что на ее место пришла какая— нибудь помощница.

Она наблюдала за его изумлением.

— Ну, что?

— Ты… выглядишь иначе.

Он понимал, что ухватывает ее реальность совершенно по-иному, а следовательно и видит ее другим человеком. Никогда еще с такой ясностью не ему приходилось убеждаться, что восприятие каждого имеет сугубо свой ракурс.

— Как именно?

Если б не самоконтроль, Карлсен бы сейчас вспыхнул до корней волос.

— Ты можешь быть откровенен, — подсказала она. — Более того, в этом вся и суть.

Вздохнув всей грудью, Карлсен попытался вызвать в себе отстраненность ученого.

— Когда я находился в своем теле, — заговорил он медленно, — ты мне виделась довольно чопорной, вроде школьной директрисы. Теперь, — он прокашлялся, — мне хочется тебя изнасиловать.

Выражение он намеренно смягчил. На самом деле возобладать ею жаждалось так, как изголодавшемуся тигру вонзить клыки в кус мяса. Хорошо хоть, короткая туника скрывает то, что там творится ниже пояса.

— Я знаю, — сказала Ригмар. — Мы и с ним менялись телами.

От изумления даже неистовое желание чуть приослабло.

— Вы с ним?? Как?

— Мне надо было узнать, что значит быть особью мужского пола.

— И как оно было?

— Неприятное было ощущение, — взвешенно сказала она, — видеть женщин добычей, которую тянет сожрать, поглотить. У меня потом кошмары были.

— Но что, разве нельзя что-то с ним сделать?… — Карлсену подумалось о чем-нибудь вроде кастрации, допустим, вживлении женских гормонов.

Ригмар покачала головой.

— Это невозможно, по двум причинам. Прежде всего, телами можно меняться только по согласию — иначе есть риск серьезного повреждения. Я пообещала, что не изменю его нервной системы. Во-вторых, изменение зависит от ума. Если я не могу изменить ему ум, то это напрасная трата времени.

Понятно, почему. Штат Теннеси как-то принял закон о кастрации сексуальных преступников. Оказалось, бесполезно: они так и продолжали заниматься тем же самым. Они не видели себя иначе, а то, как человек себя видит, составляет его наисущественную часть.

— У нас не так много времени. Мы с ним условились, только на десять минут. Так, вначале давай проверим твои соматические реакции. Ты чувствуешь какую-нибудь явную разницу между восприятием своим и Грубига?

Карлсен оглядел лабораторию.

— Да нет… в целом никакой. Белые предметы, разве что, по краям окружены как бы спектром.

— Ладно. Подойди теперь к окну.

Он послушно подошел. Окно выходило в сад за лабораторией. Само обилие красок от цветущих кустов и клумб вызвало волну восхищения. Краски словно живые.

— Чудесно! Техниколор какой-то.

— Это потому, что ощущения у него острее твоих.

Карлсен оглядел до едкости броские, пестрящие цвета — даже сосредоточиться трудно.

— Как тебе вон тот куст? — указала Ригмар. Посмотрев по ее пальцу, Карлсен ошеломленно покачал головой.

— Это что за цвет??

— Мы зовем его «криль», — с улыбкой сказала она. — На Земле он известен, как инфракрасный.

— Тепло?

— Почти. Цветовой спектр у нас шире вашего. Одно из следствий повышенной гравитации. Теперь туда взгляни.

И опять странная роскошь темных соцветий в окружении голубоватых листьев: сплошное изумление. Приняв их поначалу за темно-синие, сейчас он различил, что такого цвета на Земле не существует: глубже индиго или фиолетового, и в то же время явно не тот и не другой.

— Называется «дельфан». У вас зовется ультрафиолетом.

— А вон там что? — он указал на цвет не то оранжевый, не то желтый, хотя так же отстоящий от них по цветовой гамме, как зеленый отстоит от синего.

— Мы зовем его «галлекс». Что-то из средних волн. Некоторые мужчины на этой планете различают, помимо этих, еще пять. То же самое в отношении вкуса и запаха. По вкусу у нас гораздо больший диапазон, чем у вас на Земле. Сводить бы тебя на плодовый рынок, показать… Ладно, переходим к тестам.

Идя за ней в следующую комнату, он поражался такому зверскому напору желания: пах чуть ли не судорогой сводило при виде ее стройной шеи и эффектных бедер. Вожделение такое, что казалось, можно взорваться от одного лишь прикосновения губ к ее плечу. Однако чувствовалось и то, что бросаться на Ригмар гибельно: у женщины есть сила, способная его уничтожить. Причем, что интересно — смесь похоти и боязливой осторожности совершенно не касалась лично Карлсена, будучи лишь инстинктом тела, в которое он сейчас был ввергнут.

Ригмар указала на кушетку в углу.

— Давай-ка, приляг.

Он рад был вытянуться и расслабиться — это хоть как-то сглаживало неистовое вожделение. Хотя и сейчас близость жизненного поля Ригмар, как бы сочащегося из нее потаенным теплом, оставалась сущей пыткой. Чувствовал он и то, что вполне способен это жизненное поле поглощать — так же естественно, как вдыхать воздух, пить воду. Ее равнодушие к этой нужде казалось поистине садизмом, ответом которому может быть только садизм. Впервые за все время Карлсен с полной ясностью понял, какой мукой исходят сексуальные преступники в Ливенуорте.

Удивительно было лежать в чужом теле, лелея мысль о насилии и уничтожении, и одновременно приходить от этой мысли в ужас. Никогда еще он не чувствовал такой раздвоенности.

Ригмар приладила к его темени и голеням влажные электроды (прикосновение прохладных пальцев сказывалось просто невыносимо). Пенис так разбух от вожделения, что казалось, жил обособленной жизнью.

— Сейчас, когда будет записываться психограмма, надо, чтобы ты все внимание переводил на различные части своего тела, начиная с головы. Начни с того, что закрой глаза, открой, и смотри на экран.

Экран, о котором шла речь, находился на стене, в одном футе над кушеткой. В данную минуту он был пуст.

— Для начала сфокусируйся на голове. Я сперва хочу снять психограмму твоего ума. Закрой глаза. Представь, что остального тела у тебя как бы не существует. Когда почувствуешь, что внимание зафиксировано, глаза открой. Хорошо, отлично. — Экран постепенно затопила лазоревая синева. — В алхимии синий — традиционный цвет интеллекта. Могу сказать, что интеллект у тебя значительно сильнее, чем у Грубига.

В душе неудержимо шевельнулась гордость.

— А у Грубига какой цвет?

— Я покажу. — Она коснулась пульта. Экран сделался грязно-серым, с невнятным оттенком голубизны. — Примерно того же цвета, что у идиота.

— Странно. Мне он идиотом не показался.

— Это потому, что ты интеллект путаешь с хитростью. Теперь надо, чтобы ты внимание перевел на сердце. Нет, вначале глаза закрой. Так, теперь открой. — Экран закраснел (по краям чуть блеклый, до розового). — Красный, можно сказать, цвет самосохранения, необходимость оставаться сильным и здоровым. Для человека у тебя примерно средний.