Владимир Васильев - Лик Черной Пальмиры

• Название: Лик Черной Пальмиры
• Автор: Владимир Васильев
• Жанр: Научная Фантастика

«Ночной дозор», «Дневной дозор» и вот теперь – «Лик Черной Пальмиры»!

Светлые и Темные испокон веков блюдут условия Договора. Договора, обеспечивающего равновесие между Добром и Злом. Но теперь Договор – нарушен!

Беда пришла в Петербург, самый мистический из «магических центров» нашей страны. В городе объявились «дикие» Иные – подростки, не знающие ни Света, ни Тьмы, упивающиеся свалившейся на них Властью.

Они спокойно и легко пресекают действия любых носителей Силы!

И тогда Инквизиторский Совет высылает против безумных мальчишек и девчонок карательную экспедицию Темных магов…

---

Эх, думы... Думы тяжкие, думы дорожные...

Поезд изредка гремел колесами на стрелках, покидая Москву.

Швед наконец угомонился и отлип от ноутбука. Ввалился в клубное купе, сграбастал бутылку темного "Афанасия" и умостился рядом с Ариком, сидящим в уголке. Лайк валялся на этой же полке; напротив Симонов, Ираклий и Ефим спорили о преимуществах украинского пива перед российским. Что касается Рублева, то он залег в дальнем купе почитать свежекупленную на вокзале книгу Енё Рейто. Арику спорить о пиве не хотелось, поскольку он придерживался справедливого мнения: "Гинесс" не переплюнешь. Лайк меланхолично молчал - видимо, в ожидании пресловутого гостя.

- Здоровенная эта Москва, - наконец выдохнул Швед. - И какая-то реактивная.

- Киев тоже не маленький, - с готовностью переключился на новую тему Ефим.

- Не маленький. Но там нет этой непереходящей суеты, - сказал Швед и отхлебнул. - Может, оттого и пиво там лучше?

Арик в который уже раз просеял через себя многократные ощущения городов и счел возможным высказаться:

- Москва - она равнодушная к людям. Ну, и к Иным тоже. Никакая она. Вот возьмите к примеру Киев или Одессу. Или тот же Николаев. Куда не взгляни - клумба, скверик, лавочка, травка. Вода, опять же. А в Москве? Широченные дороги, стекло-бетон, море автомобилей... А реки их и реками-то назвать совестно. Канализация сплошная.

- Москва когда-то была прелестной речушкой, в которой и рыба не переводилась, и раков шастало - лови, не хочу... - заметил Ираклий. - Такой как сейчас ее сделали именно люди. И вы еще удивляетесь тому, что город этот не слишком жалует людей?

Тут и Лайк очнулся от задумчивости:

- Ты не путай. Отношение реки и отношение города. Город - порождение людей, он относится к людям так, как привык пока рос. Но то, что Москва равнодушна - верно. Людей, да и Иных, не умеющих ее воспринять, она перемалывает. С ней можно сжиться, ее можно даже по своему любить. Но Москве нельзя доверять.

- А Киеву? - тотчас поинтересовался Ефим.

- Киеву - можно. Киев людей как раз любит. Как и люди его. Теплый он, могучий и теплый.

- Вы так рассуждаете, словно город - одушевленное существо, - сказал Симонов между глотками.

- А так оно и есть, - спокойно подтвердил Лайк. - Вот, к примеру, твоя Винница. Сам по себе неплохой городишко, симпатичненький. Но хорошо известная тебе близлежащая энергетическая зона кренит его ко Тьме.

- Это где бункер Гитлера? - уточнил Арик.

- Да. Думаешь, зря выбрали именно это место для бункера?

- Думаю, не зря.

- Правильно думаешь, - одобрительно кивнул Лайк. - Казалось бы Темным в этом городе должно быть раздолье, разве нет? А вот ты и твои земляки - чувствуете вы раздолье?

- Ну, - неопределенно протянул Симонов. - Я как-то не задумывался. Я там живу.

- Не чувствуется там раздолья, - вставил Швед. - Три раза там бывал, и три раза давило что-то. Какое-то... предчувствие беды, что ли.

Симонов с удивлением поглядел на Шведа.

- А знаешь почему? - спросил Лайк, прищурившись.

- Почему?

- Потому что в Виннице слишком много Тьмы.

- Разве Тьмы может быть слишком много? - удивился Ефим.

- Может. И еще может быть слишком мало Света. Да, да не удивляйтесь. Водка на вкус гаже вина, хотя алкоголя там намного больше. Для Иных - да и для людей тоже - наиболее приемлемо равновесие. Именно поэтому Киев так люб нам всем - он удивительно гармоничен. Там Тьма не мешает Свету, а Свет не слишком теснит Тьму. В Виннице этот баланс нарушен в сторону Тьмы, поэтому приезжим сначала делается не по себе.

- А в Москве? - поинтересовался Арик.

- Москва непостоянна. И слишком, слишком велика. Баланс тут во-первых разный в разных частях города, а во-вторых из-за большого количества Иных и из-за их активных действий то и дело меняется. Переменный баланс в свою очередь заставляет Иных много перемещаться и много действовать, что еще сильнее искажает общую картину. Понимаете? Москва - это котел, где бурлит и варится Сила. По сути дела это самоподдерживающаяся система, город будоражит Иных, а Иные будоражат город.

За окном давно уже мелькали городки ближнего Подмосковья, деревеньки, платформы.

- А о Питере что скажешь? - поинтересовался Швед, одновременно спроваживая пустую бутылку под стол и беря со стола новую.

Тут Лайк насупился и ненадолго замолчал. То ли обдумывал то, что собирался сказать, то ли прислушивался к ощущениям.

- Питер... Питер - это, братцы, вообще жуть. Винница по сравнению с ним - оазис.

Симонов многозначительно хмыкнул:

- А что ты хотел - он на костях стоит!

- Не в одних костях дело, - покачал головой Лайк. - Ингерманландские болота сами по себе довольно мрачное место. Идеальное для жертвоприношений. Знали бы вы сколько там жизней загублено, сколько энергии выпито... Питер ненавидит всех - он просто иначе не умеет. Это город-зомби и город-вампир, он жрет всех без разбору - Темный-Светлый, Иной-не Иной. И как истинный вампир он умеет очаровывать, чтобы жрать. Питерцы теряют душу с улыбкой на устах и с глубокой любовью к городу, который душу из них день за днем высасывает. Неспроста там мало Иных и совершенно нет старых и сильных Иных. Знаете как Питер звали полтораста лет назад... в определенных кругах? Черная Пальмира. Не Северная - Черная. Не завидую тому, кто отважится увидеть истинный лик этого прОклятого города.

- Занятно, - прокомментировал человек, который, как оказалось, уже некоторое время стоял напротив купе в проходе и вслушивался в разговор. - И довольно поучительно.

Ефим вознамерился нырнуть в сумрак дабы прощупать незнакомца, но Лайк тотчас остановил его жестом.

Незнакомец, разумеется, человеком не был. Да и кто кроме Иного смог бы войти в этот вагон и задержаться тут? Обычный человек просто сомнамбулически протопал бы от тамбура до тамбура, начисто потеряв память о лишнем вагоне.

- Входи, Хена, - пригласил Лайк. - Что так долго стоял?

- Хотелось послушать, - лаконично ответил Хена, вошел и присел рядом с пододвинувшимся ближе к столу Ефимом.

Хена был оборотнем. Типичным низшим Темным. Но... только на первый взгляд. Арик чувствовал в нем что-то еще, что-то скрытое, глубинное, могучее и необъяснимое.

- Привет, брат-Темный! - поздоровался Симонов. - Пиво будешь?

Хена улыбнулся - но так, что это было еле-еле заметно. Скала могла бы так улыбнуться - тому, кто умеет видеть.

- Хена никогда не отказывался от пива.

Симонов немедленно вручил ему откупоренную бутылку и покопался на столе.

- Тут у нас, вот, кальмары какие-то... Фисташки... Не стесняйся, словом.

- Хена никогда не стеснялся.

Краем глаза Арик заметил, что Лайк наблюдает за происходящим с немыслимым удовольствием. Лайк вообще сейчас напоминал театрала в ложе на хорошо знакомом спектакле.

- Куда путь держишь? - попытался поддержать разговор Симонов.

- Да туда же, куда и вы, - спокойно, очень спокойно сказал Хена и потянулся к кальмарам.

- Хм... - Ефим, подражая шефу, прищурился. - Ты, что ли...

- Да, я наблюдатель, - подтвердил Хена с некоторым упреждением.

- Наблюдатель? - удивился Ефим. - А зачем Темным наблюдатель от Темных?

На это Хена только неопределенно пожал плечами - снова еле-еле заметно. Складывалось впечатление, что он осознанно экономит на движениях.

- Ну, ладно, ладно, - Ефим тоже хлебнул для храбрости и со свойственной молодости непосредственностью поинтересовался: - В кого оборачиваешься, коллега?

Хена меланхолично дожевал желтоватое щупальце, приложился к бутылке и только после этого повернул голову к Ефиму.

- В смилодона.

- Хм... А это кто? - не понял Ефим.

- Кот такой. Большой.

- А наш коллега - он сейчас в соседнем купе книжку читает - в медведя. Только он не чистый оборотень, еще и маг, - зачем-то рассыпался в объяснениях Ефим.

Хена оставался невозмутим.

- Погодите, - встрял Симонов и привычным жестом поправил на переносице очки. - Если я ничего не путаю, смилодон - это разновидность саблезубого тигра?

Выдержав паузу Хена подтвердил:

- Не путаешь.

- Но они же вымерли! Одновременно с мамонтами!

- Все когда-нибудь вымирают, - философски заметил Хена. - Медведи тоже когда-нибудь вымрут. И волки.

В купе повисло озадаченное молчание. Арик украдкой покосился на Лайка - тот все еще напоминал театрала на любимом, досконально, назубок изученном спектакле.

- Стоп, стоп, - дошло наконец до Симонова. - Получается, что когда ты родился смилодоны еще не вымерли?

Арик невольно вздрогнул и похолодел. Швед едва не подавился очередным глотком пива. Ефим озадаченно хлопал глазами. Лайк сиял и лучился. Ираклий улыбался - чуть снисходительно, чуть печально.

Хена слопал кусочек очередного головоногого и в прежних интонациях развил мысль Симонова:

- Угу. А те, кто оборачивается в ящера, получается, родились во времена динозавров?

Большинству в купе стало немного легче. Как оказалось - зря. Потому что Хена как ни в чем не бывало добавил: