Михаил Салтыков-Щедрин - СКАЗКИ

• Название: СКАЗКИ
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1988

АН СССР, Серия "Литературные памятники"

Наиболее полное издание "сказочного" цикла М.Е. Салтыкова-Щедрина.

Подготовка издания, критические статьи и примечания: В.Н. Баскаков, А.С. Бушмин.

---

Появление в 1886 и 1887 гг. двух отдельных изданий сказочного цикла вызвало чуть заметное оживление критической мысли: в крупнейших петербургских и московских журналах появились небольшие рецензии, впервые оценивающие сказки как единое в идейном и эстетическом отношении целое. В «Вестнике Европы» М. М. Стасюлевича по поводу сказок высказался К. К– Арсеньев note_289. Его выступление знаменательно преимущественно тем, что он в весьма общих словах и без всякой аргументации наметил мысль об органическом единстве сказок с общим идейно-эстетическим строем щедринской сатиры и со всем предшествующим творчеством писателя. «Сказки – своеобразные, оригинальные сказки, мало похожие на то, что обыкновенно понимают под этим именем,– не новый род для г. Салтыкова. Элемент «волшебный» часто и сильно вторгался в его сатиру, то сосредоточиваясь в отдельных эпизодах, то раздвигаясь в целые рассказы»,– писал Арсеньев. Это положение, повторенное и несколько развитое в его книге о Салтыкове-Щедрине note_290, важно как первая постановка и начало исследования вопроса о постепенном развитии сказочных элементов и мотивов на разных этапах предшествующего творчества сатирика. Арсеньев отметил и важнейшее качество сказок, заключающееся в их теснейшей связи с существующей российской действительностью. Сказки Салтыкова-Щедрина «не уносят нас в другой мир, не заставляют нас забыть о всем окружающем,– писал он,– а наоборот, все время напоминают о нем и напоминают тем острее и ярче, чем искуснее художественно-волшебный колорит сказочной обстановки». Эти положения, хотя и представленные весьма поверхностно, все же несколько выделяют рецензию К. К. Арсеньева среди других, преимущественно анонимных откликов. Впрочем, это и понятно: Арсеньев постоянно следил за творчеством Салтыкова-Щедрина, был достаточно близко знаком с писателем, осведомлен о его творческих планах, неоднократно писал о нем, постепенно накапливая материал для своей будущей работы о великом сатирике.

Другие отклики русской печати на появление отдельного издания сказок оригинальностью и глубиной не отличаются. Коротенькая анонимная рецензия в московской «Русской мысли» note_291 не раскрывает ни эстетического, ни социально-политического значения сказочного цикла, не уясняет она и роли сказок в литературном и революционно-освободительном движении эпохи. Призыв к справедливости, подмеченный рецензентом в каждой из сказок, представляет собою лишь один из аспектов их идейно-художественной системы, не отражающий полностью содержания этих сатирических миниатюр. То же самое следует сказать и об упоминавшейся уже рецензии в петербургском «Северном вестнике». Здесь автор – также анонимный – увлечен не столько рассмотрением сказок, сколько размышлениями о необходимости их глубокого анализа в будущем. Не обращаясь к этому анализу в настоящем, он не дает даже приблизительного представления о сказках и их месте и значении в творчестве писателя и в русской литературе в целом.

Прижизненная критика, хотя и не редко обращалась к сказкам, но не пришла к развернутому их рассмотрению, не попыталась выработать принципиального и последовательного взгляда на эти произведения, ограничиваясь лишь частными мнениями и поверхностными наблюдениями над их проблематикой и художественной структурой. Казалось бы, такой авторитетный критик эпохи, каким был близкий Салтыкову сотрудничавший в «Отечественных записках» Н. К. Михайловский, должен был сказать о сказках свое веское слово, тем более что его обширная работа о Салтыкове начала печататься буквально через несколько дней после смерти писателя, когда щедринская сатира для широких читательских кругов оставалась живой современностью и проблемы, ею затрагиваемые, переживались столь же остро и болезненно, как и при жизни великого сатирика.

Однако в статьях Михайловского сказки оказались затронутыми лишь попутно, хотя здесь им уделено, конечно, больше внимания, чем во всех предыдущих выступлениях русской критики, им посвященных. Если К. К. Арсеньев в своей рецензии попытался только наметить некоторые требующие внимательного рассмотрения вопросы, то Михайловский делает по сравнению с ним шаг вперед и приводит читателя к аргументированным обобщениям, хотя они и не создают общего представления о сказочном цикле, который рассматривается эпизодически, попадая в поле зрения критика лишь в той степени, в какой это необходимо при анализе интересующих его сторон щедринского творчества.

Михайловский впервые предпринимает попытку вскрыть морально-нравственные проблемы, заложенные в щедринских миниатюрах и отражающие историю надежд и крушений, связанных с русским освободительным движением тех десятилетий, когда передовая интеллигенция выступала без активной поддержки народных масс. И в этом отношении вера в светлое будущее, стремление к правде и добру, нашедшие свое выражение в образе Сережи из «Рождественской сказки», рассматриваются критиком как продолжение и развитие идей и мотивов, ранее волновавших писателя и воплощавшихся им в произведениях разных этапов его творческого пути. Среди них – Коронат из «Благонамеренных речей», Юленька из «Дворянской хандры», Степа из «Больного места», а позднее Чудинов из «Мелочей жизни». Это они составляют ту вереницу людей с чистыми помыслами и верой в счастливое будущее, которая, по словам Михайловского, еще слаба и не так воспитана жизнью, чтобы «в открытую бороться со злом», а потому она «вручает свою веру в будущее самому этому будущему в лице «детей"» note_292. Параллельно критик обращается к изображению народа в сказках, включая эти произведения в общий контекст рассматриваемой проблемы.

Прижизненная критика, однако, не смогла дать глубокого и целостного анализа сказочного цикла. Исполнение этой задачи было осуществлено марксистской критикой и советской литературной наукой, которая и сегодня продолжает исследование идейного содержания и художественного своеобразия сказок, открывая все новые и новые грани, ранее для читателей незаметные или неизвестные вообще.

***

В настоящем издании сказочный цикл Салтыкова-Щедрина печатается в полном составе. Как в Полном собрании сочинений (1933-1941) и Собрании сочинений (1965-1977), его композиция восходит к прижизненным изданиям (1886 и 1887 гг.), сформированным самим писателем. Изменения в композиции цикла, установленной автором, связаны с дополнениями, которые вносились в его состав в 1890, 1906 и 1927 гг. Эти дополнения складываются из двух разнородных групп: сказки 1869 г. и произведения, принадлежащие к сказочному циклу, но по цензурным условиям в легальной печати при жизни Салтыкова не появлявшиеся. Они вводились в цикл применительно к положенному в основу его композиции совмещению хронологического и тематического принципов построения. Сказки 1869 г. вошли в качестве первого звена цикла; изъятые из "Отечественных записок" в феврале 1884 г. сказки "Медведь на воеводстве" и "Вяленая вобла" и в марте того же года "Орел-меценат", "Карась-идеалист" поставлены вслед за январской серией этого года, а сказки "Богатырь" и "Ворон-челобитчик", не появившиеся в 1886 г. в "Русских ведомостях" из-за цензурных опасений, включены в группу сказок этого года.

Сказки 1869 г. печатаются по изданию: Салтыков-Щедрин М. Е. Сборник: Рассказы, очерки, сказки. 2-е изд. СПб., 1883. Сказки, при жизни Салтыкова в легальной печати не публиковавшиеся и в его прижизненные сборники не входившие, печатаются: "Медведь на воеводстве", "Вяленая вобла" – по тексту корректурных гранок "Отечественных записок"; "Богатырь" – по тексту наборной рукописи; "Архиерейский насморк" – по автографу; "Ворон-челобитчик" – по изданию: Салтыков-Щедрин М. Е. Соч. СПб., 1889. Т. 8; "Орел-меценат" – по изданию: Салтыков-Щедрин М. Е. Поли. собр. соч. 5-е изд. (А. Ф. Маркса). СПб., 1906. Т. 4. Остальные произведения входили в сборник "23 сказки" и воспроизводятся по тексту его второго издания: Салтыков –Щ е д р и н М. Е. 23 сказки. СПб., 1887.

Тексты сказок проверены по всем предшествующим публикациям, сохранившимся корректурным гранкам и автографам. Орфография и пунктуация в большинстве случаев выдержаны в соответствии с принципами, выработанными в издании: С а л т ы к о в-Щ е д-р и н М. Е. Собр. соч.: В 20 т. М., 1965-1977. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома – римской цифрой, страницы – арабской.

Автографы произведений сказочного цикла хранятся в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (ф. 366) в Ленинграде и в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ф. 445) в Москве.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ИРЛИ – Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР.

ЛН – Литературное наследство.

ОД – Общее дело.

03 – Отечественные записки.

Р. вед. – Русские ведомости.