Рене Генон - Духовное владычество и мирская власть

• Название: Духовное владычество и мирская власть
• Автор: Рене Генон
• Жанр: Философия

Книга известного французского традиционалиста посвящена проблемам взаимоотношений мирской и духовной власти. Рассматривается как мироустройство так называемых традиционных обществ, так и современное положение дел.

---

С другой стороны, образование «национальностей» сделало реальными попытки подчинения духовного светскому, полностью опрокинув иерархические связи двух властей; наиболее четкое выражение этому подчинению мы находим в идее «национальной» Церкви, то есть Церкви, подчиненной государству и ограниченной его пределами. Более того, сам термин «государственная религия», если отбросить намеренную внешнюю двусмысленность, означает, в сущности, лишь одно: это религия, которую светское правительство использует как средство утверждения своего господства, религия, низведенная до уровня явления социального порядка.[90] Идея «национальной» Церкви впервые появилась в протестантских странах или, правильнее сказать, Протестантизм был создан именно с целью воплощения этой идеи. На наш взгляд кажется очевидным, что Лютер был не более чем (во всяком случае с политической точки зрения) инструментом в руках ряда амбициозных немецких правителей, и более чем вероятно, что без этого, даже если бы выступление против Рима имело место, последствия его были бы столь же ничтожны, как и последствия отдельных случаев неповиновения, забывавшихся буквально на следующий день. Реформа стала наиболее ощутимым симптомом крушения духовного единства «Христианства», однако, отнюдь не с нее начал, следуя выражению Жозефа де Местра, «раздираться нешвенный хитон»; к тому времени крушение стало уже давно свершившимся фактом, поскольку, как мы уже сказали, истоки его надо искать на два века раньше. Аналогичное замечание можно сделать и по поводу Возрождения, по времени — и это не случайно — практически совпавшего с Реформой, которое привело к потере почти всех традиционных знаний средневековья. Протестантизм в Европе, как, впрочем, и Буддизм в Индии были с этой точки зрения не началом, а скорее концом распада; можно также отметить, что несмотря на принадлежность различным точкам зрения в силу различия цивилизаций, их породивших, Протестантизм по отношению к Католицизму представляет собой абсолютно то же самое, что и Буддизм по отношению к Брахманизму, как первая, так и вторая религии носят собственно негативный и антитрадиционный характер. Эту параллель можно продолжить: в реальности, как мы только что сказали, Протестантизм был порождением отдельных монархов, которые использовали его в своих политических целях, и без влияния которых его значимость была бы очень сильно ограничена; Протестантизм упразднил духовенство, Буддизм оттеснил Брахманов; индивидуалистические тенденции, заложенные в Протестантизме, расчистили путь разного рода демократическим и эгалитарным концепциям, Буддизм привел к отрицанию каст… нам кажется, что при желании довольно несложно найти и другие точки соприкосновения.[91] Возвращаясь к вопросу о подчинении религии Государству в той форме, о которой мы только что говорили, отметим, что было бы ошибкой думать, что подобных примеров не существует за пределами Протестантизма:[92] галликанство Людовика XIV был по сути точно такой же, но менее удачной попыткой учреждения «национальной» Церкви, как и англиканский шиизм Генриха VIII, и если бы она увенчалась успехом, то связь с Римом, практически полностью подчиненная влиянию политических сил, без сомнения осталась бы только в теории; в этом случае ситуация во Франции ничем не отличалась бы от ситуации в Англии, при условии, что в последней партия «ритуалистов» англиканской церкви окончательно укрепила бы свою власть.[93] Протестантизм в его различных формах повсеместно довел ситуацию до предела. В странах, где он укоренился, королевская власть утратила свое «божественное право», то есть, с одной стороны, единственное реальное основание законности власти, а с другой, единственный гарант ее стабильности. Однако, все вышесказанное наводит также на мысль, что несмотря на отсутствие ярко выраженного разрыва с духовной властью французское королевство пришло примерно к тем же самым результатам, и более того, стало первым, вступившим на этот путь. Сторонники Протестантизма похоже не задумываются о последствиях, к которым это привело, а главное, не могло не привести. Истина же заключается в том, королевство, даже неосознанно открывшее путь Революции, тем самым вступает на путь саморазрушения, с которого уже невозможно свернуть. Напомним еще раз как в Индии восставшие Кшатрии, показали своим примером путь Вайшья и Шудрам, которыми и были впоследствии свергнуты. В действительности, во всем западном мире буржуазия добилась разделения власти, которая была до этого незаконно узурпирована монархией; теперь уже не важно, свергла ли буржуазия в дальнейшем монархию, как это произошло во Франции, или же допустила ее номинальное существование, как в Англии, результат одинаков в обоих случаях — триумф «экономики» и открытое провозглашение ее превосходства. Однако, погружение в материальный мир характеризуется все возрастающей нестабильностью, и возникает вопрос, не будет ли власть буржуазии столь же кратковременна, как и режим, ей предшествовавший, не придут ли (узурпация есть узурпация) за Вайшья Шудры, возжелавшие власти, и не в этом ли находятся истоки большевизма? Мы не хотим выступать в роли пророка, однако из всего вышесказанного нетрудно сделать вполне определенные выводы: приход к власти тем или иным способом низших слоев общества (а их владычество будет несомненно самым коротким из всех) является, поскольку ниже опуститься уже невозможно, указанием на последнюю фазу определенного космического цикла; и даже если этот процесс не будет повсеместным, для Запада, по крайней мере, он станет концом современного периода.

В данной работе мы высказали лишь идеи, которые дают широкий простор для их практически бесконечного углубления, для поиска конкретных фактов, еще раз подтверждающих изложенные здесь общие принципы:[94] нам кажется, что идея об ответственности королевской власти за современный беспорядок, а также первое упоминание о связях духовного и светского должны заинтересовать многих историков. Что касается нас, то мы хотели бы лишь дать идеи в некоем синтетическом изложении, нас привлекает движение истории в целом, а не конкретные события, являющиеся ее проявлением.

Глава 8

Как мы уже говорили, политическая структура средневекового «Христианства» была по своей сути феодальной; вершиной данной структуры (реальной вершиной для временного уровня) был император, который являлся по отношению к царям тем же, чем они, в свою очередь, являлись по отношению к вассалам. Однако необходимо отметить, что данная концепция Священной Империи осталась в некотором смысле теорией и не была никогда целиком и полностью реализована, вероятно это произошло по вине самих императоров, которые, будучи введенными в заблуждение, первыми подвергли сомнению свое подчиненное положение по отношению к духовному владычеству, единственному источнику своей власти.[95] Именно с этого момента начался процесс, который принято называть раздором между Папством и Империей, многочисленные последствия которого настолько хорошо известны, что нет нужды даже коротко упоминать здесь о них, тем более, что детальное изложение этих фактов не связано с основными целями нашей работы. Гораздо более интересная на наш взгляд задача — это понять, что же все-таки представляла собой фигура Императора, и кто из них первым совершил ошибку, приняв относительное превосходство за превосходство абсолютное.

Разделение сфер влияния Папства и Империи проистекает в некоторой степени из разделения властей, которые в Древнем Риме были объединены в одном человеке, поскольку Император в то же самое время являлся Pontifex Maximus;[96] однако мы не будем сейчас искать объяснений данному факту объединения духовной и светской сфер в едином лице, поскольку эта тема требует более серьезных исследований.[97] Как бы то ни было, Папа и Император представляли собой не столько «две половины Бога», по выражению Виктора Гюго, но, в большей степени, две половины того самого Христа-Януса, которого обычно изображали с ключом в одной руке и скипетром — в другой, то есть, с эмблемами, соответственно, духовной и светской власти, объединенных в нем как в некоем едином принципе.[98] Это символическое слияние Христа и Януса в высший принцип двух властей является достаточно серьезным показателем определенной преемственности традиции, которую очень часто упускают из виду или же просто намеренно отрицают, между Древним Римом и Римом христианским; также нельзя забывать, что в средние века Империя была собственно «римской», равно как и Папство. Однако одностороннее рассмотрение этого изображения может привести и к достаточно серьезной ошибке, на которую мы собираемся сейчас указать, и которая, по всей вероятности, стала фатальной для Империи. В сущности, она состоит в том, что две половины Януса рассматривались как эквивалентные — каковыми они действительно кажутся на первый взгляд, однако не являются в реальности (добавим, и не могут являться, поскольку представляют собой духовное и светское). Другими словами, ошибка состояла в том, что связь двух властей определялась на уровне согласования, тогда как на самом деле это были отношения субординации, поскольку с самого момента разделения властей было ясно, что первая из них проистекает напрямую от высшего принципа, вторая же имеет к нему лишь опосредованное отношение. В предыдущих главах мы посвятили достаточно много времени этой теме, чтобы не останавливаться на ней сейчас.