Рене Генон - Символы священной науки

• Название: Символы священной науки
• Автор: Рене Генон
• Жанр: Философия

Книга о древней сакральной символике и ее проявлениях в различных религиозно-культурных традициях.

---

С точки зрения космической символики, рассматриваемой более конкретно в ее пространственном аспекте, форма кватернера, т. е. квадрат, если речь идет о многоугольниках, естественно, находится в связи с четырьмя сторонами света и их различными традиционными соответствиями. Чтобы получить форму восьмиугольника, нужно наметить между этими четырьмя точками еще четыре промежуточных,[454] образующих вместе с первыми совокупность восьми направлений, являющихся тем, что различные традиции обозначают как "восемь ветров".[455]

При этом рассмотрении «ветров» обнаруживается вещь очень примечательная: в ведическом тернере «божеств», управляющих соответственно тремя мирами: Агни, Вайю и Адитья, именно Вайю соответствует промежуточному миру. В связи с этим и в том, что касается двух частей, нижней и верхней, здания, олицетворяющих, как мы уже сказали, мир земной и мир небесный, уместно заметить, что очаг или алтарь, обычно занимающий центр основания, очевидно, соответствует Агни и что «око», находящееся на вершине купола, олицетворяет "солнечные врата" и, таким образом, не менее строго соотносится с Адитьей. Добавим еще, что Вайю, поскольку он отождествляется с "жизненным дыханием", явно находится в непосредственной связи с областью психической, или с тонким проявлением мира, что окончательно делает обоснованным это соответствие, рассматривать ли его на уровне макрокосмическом или микрокосмическом.

Естественно, в строительстве восьмиугольная форма может осуществляться различными способами, в частности, посредством восьми столбов, поддерживающих свод; мы находим пример этого в Китае, в случае Мин-тан,[456] "круглая крыша которого поддерживается восемью колоннами, опирающимися, как на землю, на квадратное основание, потому что для осуществления этой квадратуры круга, идущей от небесного единства свода к квадрату земных элементов, нужно пройти восьмиугольник, находящийся с связи с промежуточным миром восьми направлений, восьми врат и восьми ветров".[457] Символика "восьми врат", также упоминаемая здесь, свое объяснение получает в том, что врата (дверь) есть по самой сути своей место перехода и, как таковое, олицетворяют переход из одного состояния в другое, а конкретнее — от состояния «внешнего» к состоянию «внутреннему». По крайней мере, относительно, поскольку это соотношение «внешнего» и «внутреннего», на каком бы уровне оно ни находилось, всегда остается сравнимым с соотношением мира земного и мира небесного.

В христианстве восьмиугольную форму имели древние баптистерии и, несмотря на забвение или пренебрежение символикой, начиная с эпохи Возрождения, ее еще и сегодня часто имеют крестильные купели.[458] И здесь, что совершенно очевидно, речь идет о месте прохождения или перехода; впрочем, в первые века баптистерий располагался вне церкви, и лишь те, кто принял крещение, допускались внутрь нее. Само собой разумеется, что позднейшее перенесение купелей в саму церковь, но всегда с помещением их у входа, ничего не меняет в их значении. В определенном смысле и согласно только что сказанному нами, церковь по отношению к внешнему миру есть то же, что мир небесный по отношению к земному, а баптистерий, через который нужно пройти для перехода от одного к другому, соотносится тем самым с промежуточным миром. Но, кроме того, баптистерий находится с этим последним в еще более прямой связи в силу самого характера совершаемого в нем ритуала, который есть, собственно, способ возрождения, осуществляемого в области психической, т. е. на уровне элементов человеческого существа, которые по самой своей природе принадлежат к промежуточному миру.[459]

Что касается восьми направлений, то мы выявили согласованность между различными традиционными формами, которая, хотя и относясь к другому порядку соображений, нежели те, что мы конкретно имели в виду, представляется нам слишком достойной внимания, чтобы не упомянули о следующем: г-н Люк Бенуа отмечает, что "в Scivias св. Хильдегарды божественный трон, окружающий миры, олицетворяется кругом, поддерживаемым восемью ангелами". Так вот, этот "трон, который окружает миры", является предельно возможным точным переводом арабского выражения El-Arsh El-Muhit; и аналогичное представление встречается также в исламской традиции, согласно которой он (трон) также поддерживается восемью ангелами, которые, как мы уже объясняли в другом месте,[460] соответствуют одновременно восьми направлениям и восьми группам букв арабского алфавита; следует признать, что такое «совпадение», по меньшей мере, удивительно! Здесь речь не идет уже о промежуточном мире; разве что функцией этих ангелов и является устанавливание связи между миром промежуточным и небесным. Как бы то ни было, эта символика может — в определенном аспекте, по крайней мере, — быть увязанной с предшествующей, если вспомнить о библейском тексте, согласно которому Бог "рассылает ветры своими посланцами",[461] и заметить, что ангелы буквально являются божественными "вестниками".

43. "Краеугольный камень"[462]

Символика "краеугольного камня" в христианской традиции основывается на следующем тексте: "Камень, который отвергли строители, тот самый, сделался "главою угла".[463] Странно то, что эта символика чаще всего плохо понимается, вследствие распространенного смешения между этим "краеугольным камнем" и "основополагающим камнем", к которому относится другой, еще более известный текст: "Ты — Петр, и на сем камне я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее".[464] Это смешение странно, говорим мы, потому что, с точки зрения специфически христианской, оно равнозначно смешению Петра с самим Христом; ибо именно последний явно обозначается как "краеугольный камень", на что указывают следующие слова ап. Павла, который, сверх того, открыто отличает этот камень от «основания» здания: "бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа "краеугольным камнем" (summo angulari lapide), на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе, на котором и вы устроятесь (более буквально "состроенные вместе", coedificamini) в жилище Божие Духом".[465] Если бы ошибка, о которой идет речь, была только современной, то, несомненно, вовсе не приходилось бы удивляться ей сверх меры, но, похоже, она встречается уже во времена, когда ее абсолютно невозможно приписать просто-напросто невежеству в символике. Следовательно, мы вынуждены спросить себя, не шла ли речь с самого начала о преднамеренном «замещении», объяснимом ролью Петра как «наместника» Христа (по латыни vicarius, что в этом смысле соответствует арабскому Халиф). Если это было так, то подобный способ «сокрытия» символики "краеугольного камня", по-видимому, указывал бы, что он рассматривался как заключающий в себе нечто исключительно таинственное; и мы увидим дальше, что подобное предположение вовсе не лишено оснований.[466] Как бы то ни было, в этом отождествлении двух камней даже с точки зрения простой логики есть нечто невозможное, что ясно выявляется, как только мы мало-мальски внимательно исследуем процитированные тексты. "Основополагающим камнем" является тот, что кладется первым, в самом начале строительства здания (вот почему он называется также и "первым камнем"[467]). Как же мог он быть отброшен в ходе самого строительства? Для того, чтобы это стало возможно, "краеугольный камень", напротив, должен быть таков, дабы он еще не мог найти своего места; и действительно, как мы увидим, он может обрести его лишь в момент завершения всего здания целиком, и таким образом, он реально становится "главой угла".

В статье, на которую мы уже указывали,[468] Ананда Кумарасвами отмечает, что целью текста ап. Павла, очевидно, является представить Христа как единственное первоначало (принцип), от которого зависит все здание Церкви; и он добавляет, что "принципом вещи является не какая-либо одна ее часть среди других, не совокупность ее частей, но то, благодаря чему все эти части сводимы к неразложимому единству". "Закладной камень" (foundation-stone) может, в определенном смысле, также быть назван "краеугольным камнем" (corner-stone), как это обычно и делают, потому что он полагается в «угол» (corner) здания.[469] Но он не является единственным, т. к. здание по необходимости имеет четыре угла; и даже, если говорить более конкретно о "первом камне", то он ничем не отличается от закладных камней других углов, за исключением своего расположения.[470] Он ничем не отличается от них ни по своей форме, ни по своей функции, будучи в конечном счете лишь одной из равных друг другу опор; можно было бы сказать, что любой из этих четырех comer-stones «отражает» каким-то образом господствующий принцип здания, но никоим образом не мог бы рассматриваться как сам этот принцип. Впрочем, если бы речь и в самом деле шла именно об этом, невозможно было бы, даже логически, говорить об одном определенном "краеугольном камне", потому что и в самом деле их четыре; и тот, о котором речь, должен быть, следовательно, чем-то существенно отличным от corner-stone, понимаемого в общепринятом смысле "закладного камня", и сходны они лишь в своей общей принадлежности к одной и той же «строительной» символике.