Эван МакГрегор - Вокруг света на мотоциклах

• Название: Вокруг света на мотоциклах
• Автор: Эван МакГрегор
• Издательство: SPUTNIK BOOKS
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-9900565-4-0 (Русское издание) ISBN 0751536806 (Оригинальное издание)

Эван и Чарли проделали долгий путь из Лондона до Нью-Йорка: они пересекли всю Европу, Украину, Казахстан, Монголию и Россию, перелетели через Тихий океан на Аляску, потом проехали через всю Канаду и Америку. Наматывая на колеса своих мощных BMW километр за километром, они пережили немало испытаний. Огромное утомление, травмы, аварии — было всё. Сложные дороги, непредсказуемая погода и причуды местной политики бросали один вызов за другим. В Казахстане за ними гонялись папарацци, на Украине их сопровождали вооруженные до зубов люди, а в Монголии угощали бычьими яйцами.

Но, несмотря на все трудности, за четыре месяца они преодолели более 30 000 километров — и это путешествие изменило их жизнь. В пути они снимали видео, делали фотографии и писали дневники. Книга «Вокруг света на мотоциклах» — это подробный отчет об их приключениях, захватывающая, очень честная и веселая история двух друзей, путешествующих вокруг света и воплощающих свою мечту всем бедам вопреки.

Эван МакГрегор родился в шотландском графстве Пертшир в 1971 г., дебютировал в фильме «Неглубокая могила». После этого снялся более чем в тридцати фильмах, особо прославившись ролью Рентона в фильме «На игле» и Оби-Ван Кеноби в трех эпизодах «Звездных войн». Среди последних его работ — фильмы «Бархатная жила», «Голосок», «Мулен Руж», «Черный ястреб», «Молодой Адам» и «Крупная рыба». Эван также играл в лондонском театре, снимал фильм о белых медведях в Канадской Арктике и даже провел десять дней в джунглях Гондураса, выживая как придется и питаясь насекомыми.

Первой ролью Чарли Бурмана в кино стала роль сына Джона Войта в фильме «Избавление», режиссером которого был его отец, Джон Бурман. После этого он снялся в фильмах «Экскалибур», «Изумрудный лес», «Надежда и слава»; среди его последних работ — «Караоке», «Поцелуй змея» и «Бункер». Чарли родился в 1966 г. в Лондоне, но рос в Ирландии, где всю молодость прокатался на кроссовых мотоциклах. В период 1998–2002 гг. он вместе с Эваном возглавлял Британскую мотоциклетную команду и, в команде с Дэвидом Джеффрисом, они выиграли гонки Superstock Series.

---

Потом подъехала наша команда во главе со «Зверем», который выглядел так, будто прокрутился в мясорубке. Я был в шоке. Лобовое стекло отсутствовало, и Дэвиду пришлось надеть горнолыжные очки, чтобы вести машину. «Не очень у нас удачный день выдался», — сказал он. С помощью веревки и блока они вытащили «Зверя» на дорогу, потом гидравлическим домкратом выпрямили ему крышу, чтобы дверца водителя закрылась. Задняя дверь была распахнута — она больше вообще не закрывалась.

Мы караваном покинули город и ехали еще где-то час, пока не остановились на вершине холма. После всего пережитого за этот день лучшего места для лагеря было не найти. Чистое небо, наконец-то без туч, на котором уже садилось оранжево-красное солнце. И самое главное — мы все собрались вместе.

«Мне кругом одни клещи мерещатся», — заявил Расс и рассказал, как где-то сразу после аварии он провел рукой по волосам и обнаружил выпуклость на черепе. «Ну и везет же мне, — подумал я. — Сначала авария, а теперь еще и клещ присосался. Потом этот «клещ» оказался осколком стекла, застрявшим в волосах».

«Хорошо вместе, — сказал я. — Сначала мы суп из яичек едим, и вот уже я слышу, что вы в машине перевернулись. Честное слово, я, пока был в шлеме, даже немного всплакнул — так переживал за вас».

«А знаете, какая музыка в машине играла, когда Расс ее перевернул? — спросил Эван. — Та песня «Coldplay», где в клипе парень в аварию попадает. Самая подходящая музыка для аварии».

«Бедный Василий, — сказал я. — Мало ему аварии и навалившегося сверху Расса, так еще и музыку оглушительную слушать пришлось».

Пока другие болтали и готовили еду, Эван отозвал меня в сторонку. «Хочу объясниться насчет своего поведения: я только и делаю, что смотрю на карту и с ужасом вычисляю, сколько еще надо проехать, — сказал он. — От этого портится настроение, а еще больше я раздражаюсь из-за своей первой реакции на настоящие трудности — желания позорно все бросить и сбежать».

Я ответил ему, что и сам чувствую то же самое.

«Но я-то думал, я гораздо сильнее, а теперь сам всех подвожу». Эван был к себе слишком уж суров.

«Да, здесь тяжело, очень тяжело, — сказал я. — Но еще тут очень красиво — на этом-то мы и должны сосредоточиться, поменьше надо думать о трудностях, знаешь ли. Никто не обещал легкой поездочки».

«Да я и сам знал, трудности будут, — сказал Эван. — Вот только не догадывался, что у меня появятся мысли типа «давай срежем, давай объедем стороной эту Монголию». Что это? Момент слабости, наверное».

Мы решили ехать дальше по новому пути и поклялись стараться воспринимать вещи проще. Нужно было больше оглядываться по сторонам. Любая дорога покажется трудной, если смотреть всего на пять метров впереди себя.

«Мне кажется, это еще из-за нашего представления о Монголии как о чем-то волшебном, — сказал Эван. — Якобы, все здесь будет идиллически прекрасно и легко. Поедем в девять, остановимся в три, поставим лагерь у реки и отправимся рыбачить. Но стоило нам здесь очутиться, как все оказалось совсем не так — ну, мы и сникли».

Следующий день начался хорошо. Мы поехали в горы, и это был самый чудесный утренний перегон за все время. Мы словно оказались в швейцарских Альпах. Вдали виднелись заснеженные горные вершины, а мы проезжали мимо юрт и кочевников, пасущих верблюдов, яков, лошадей, овец и коз. Нам попадались пышные зеленые пастбища и реки, текущие через сосновые леса. Благодаря хорошей дороге и красотам природы Эван был в хорошем настроении, но я никак не мог избавиться от страха, что эта благодать обязательно закончится и мы заблудимся. Я оказался прав: мы спустились в долину, где прошел дождь, и земля стала настоящим болотом. Всего за час дорога из идеальной превратилась в кошмарную. А больше всего тревожило то, что нигде не было видно ни единого следа шин. По всей видимости, этой дорогой пользовались крайне редко.

Мы поехали дальше и оказались у реки. Мост там имелся, но он частично обрушился. Переправа получилась непростой, но справились и вскоре остановились на обед. Пока мы ели, мимо проехали две монгольские парочки, одна — со стиснутым между взрослыми маленьким ребенком; обе на таких же «Красных дьяволах», как у Клаудио, только украшенных монгольскими узорчатыми накидками на сиденье.

Мы с ними немного поболтали, а ребенка угостили конфетой. Они ехали по той же дороге, и это меня успокоило — все нормально, пока едем правильно.

Потом мы поехали вперед; дорога становилась все более и более подтопленной, а потом на нашем пути оказалась первая по-настоящему широкая река. Но мы переправились без проблем и поехали дальше. Река эта вилась и пересекалась с дорогой, так что затем нам пришлось переправляться через нее еще раз. Перед третьей переправой на другом берегу реки мы увидели юрту и двух пастухов рядом с ней. Эван поехал первым. Он дошел до середины реки и остановился — наехал на камень. Я видел, как мотоцикл уходит из-под рук Эвана, а он отчаянно старается его удержать, и молился, чтобы он успел нажать на аварийный выключатель отсечки топлива, прежде чем мотоцикл уйдет под воду — чтобы вода в двигатель не попала. Я не мог прийти ему на помощь, мне ведь негде было поставить свой мотоцикл, поэтому Эвану нужно было постараться самостоятельно удержать мотоцикл на середине реки. Я закричал пастухам. Они увидели, что происходит, и сразу же бросились на помощь. В конце концов, я тоже нашел, куда поставить мотоцикл, и тоже полез в реку. Общими усилиями мы вытащили байк Эвана из воды. Он завелся с первого же раза: Эван только-только успел нажать на выключатель. Благодаря его быстрой реакции двигатель не залило водой.

Потом пришла моя очередь переходить реку. Душа ушла в пятки, когда я в нее залез, но ничего, справился. Клаудио шел последним. Разумеется, он на своем «Дьяволе» проплыл, как на яхте, и не пикнул.

«Как же быстро прекрасное утро иногда переходит в отвратительный день, а?» — сказал Эван.

«Точно, — ответил я. — Ладно, поехали дальше. Неплохо бы еще пару километров намотать на колеса».

«Вперед — к следующей реке, — сказал Эван. — Дождаться не могу этой радости».

Мы проехали еще три километра, и тут дорога кончилась. Эван был впереди, но я решил, что нам лучше вернуться. Мне было ясно: мы где-то не туда свернули. Значит, снова придется пересекать ту реку. Эван, по вполне понятным причинам, из-за этого очень нервничал, так что теперь я оставил мотоцикл на берегу и пошел вслед за ним, придерживая байк за зад, пока он вел его по дну. Но еще раньше, на берегу, пока я искал место, где поставить свой мотоцикл, Эван не удержал свой и уронил его на гальке. Мотоцикл почти перевернулся, в результате разбилась одна из противотуманных фар и появилась царапина на бензобаке. Все снова шло не так. Как и накануне, у меня появилось чувство, будто весь мир на нас ополчился, стало слишком тяжело. Те пастухи снова помогли переправиться через реку, после чего мы поехали по другой дороге. Местность становилась более болотистой, и все по очереди падали. Мотоцикл Эвана несколько раз увязал в грязи по самую ось. «Зато теперь я могу ногами до земли доставать», — грустно сказал он. В такой ситуации есть только один способ выбраться — чтобы водитель «газовал», а мы вдвоем поднимали и толкали мотоцикл. Силы заканчивались, погода портилась, но надо ведь ехать дальше. Дорога становилась грязнее, и видно ее было все хуже. Иногда параллельно одной дороге шли десятки других. Сам по себе выбор дороги — задача более чем непростая. Потом полил дождь, и я забеспокоился всерьез. Если мы будем продвигаться с такой скоростью, а дождь не кончится, думал я, мы застрянем в этой долине всерьез и надолго, никогда из нее не выберемся!

И тут пошел снег. Я еле полз по дороге, совершенно не представляя, куда еду. Это становилось невыносимо. Мой организм отказывался функционировать, и я не знал, что делать. Иногда мы вели себя, как неудачники в старых немых комедиях. Я застрял в грязи, мотоцикл начал падать, я попытался его поймать, но не смог — он был слишком тяжелый. Эван подъехал, чтобы мне помочь, вместе мы его подняли, Эван осторожно поехал дальше, но заехал в лужу и тоже упал. Клаудио бросился помогать Эвану и, пока вытаскивал его из этой лужи, сам промок до нитки и заляпался грязью.

«Ох, Клаудио, черт, прости меня, друг, — сказал Эван. — Ну куда же подевался асфальт, хоть маленький кусочек асфальта, а? И что случилось с третьей, четвертой, пятой и шестой передачей? И что случилось с сухой одеждой? Почему мы больше не можем сидеть на мотоцикле и не падать с него? И почему ты, Клаудио, за все это время почти ни разу не упал?!»

Это было слишком. Приближался сильный шторм, и я потерял всякую способность и волю управлять мотоциклом. Эван после падения в реку и нескольких купаний в лужах насквозь промок. Еще он был с головы до ног заляпан грязью и выглядел совершенно несчастным. Мне было не лучше. Я больше не ехал на мотоцикле — я тащил его через болото и никак не мог понять, что здесь происходит, и вдруг… разрыдался. Я измучился до предела и ревел, как младенец, стекло в шлеме изнутри запотело от слез. За два часа мы проехали 10 км, медленно и тяжело. Загруженные под завязку BMW в грязи были практически неуправляемы. Как будто настал конец света, я мог думать только о предстоящем переезде через Сибирь, а потом остановился и задумался. Было четыре часа дня, а с утра мы проехали всего 55 км. Небо затягивали черные тучи, и я решил: нам остается только доехать до тех деревьев вдалеке и разбить под ними лагерь.