Эван МакГрегор - Вокруг света на мотоциклах

• Название: Вокруг света на мотоциклах
• Автор: Эван МакГрегор
• Издательство: SPUTNIK BOOKS
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-9900565-4-0 (Русское издание) ISBN 0751536806 (Оригинальное издание)

Эван и Чарли проделали долгий путь из Лондона до Нью-Йорка: они пересекли всю Европу, Украину, Казахстан, Монголию и Россию, перелетели через Тихий океан на Аляску, потом проехали через всю Канаду и Америку. Наматывая на колеса своих мощных BMW километр за километром, они пережили немало испытаний. Огромное утомление, травмы, аварии — было всё. Сложные дороги, непредсказуемая погода и причуды местной политики бросали один вызов за другим. В Казахстане за ними гонялись папарацци, на Украине их сопровождали вооруженные до зубов люди, а в Монголии угощали бычьими яйцами.

Но, несмотря на все трудности, за четыре месяца они преодолели более 30 000 километров — и это путешествие изменило их жизнь. В пути они снимали видео, делали фотографии и писали дневники. Книга «Вокруг света на мотоциклах» — это подробный отчет об их приключениях, захватывающая, очень честная и веселая история двух друзей, путешествующих вокруг света и воплощающих свою мечту всем бедам вопреки.

Эван МакГрегор родился в шотландском графстве Пертшир в 1971 г., дебютировал в фильме «Неглубокая могила». После этого снялся более чем в тридцати фильмах, особо прославившись ролью Рентона в фильме «На игле» и Оби-Ван Кеноби в трех эпизодах «Звездных войн». Среди последних его работ — фильмы «Бархатная жила», «Голосок», «Мулен Руж», «Черный ястреб», «Молодой Адам» и «Крупная рыба». Эван также играл в лондонском театре, снимал фильм о белых медведях в Канадской Арктике и даже провел десять дней в джунглях Гондураса, выживая как придется и питаясь насекомыми.

Первой ролью Чарли Бурмана в кино стала роль сына Джона Войта в фильме «Избавление», режиссером которого был его отец, Джон Бурман. После этого он снялся в фильмах «Экскалибур», «Изумрудный лес», «Надежда и слава»; среди его последних работ — «Караоке», «Поцелуй змея» и «Бункер». Чарли родился в 1966 г. в Лондоне, но рос в Ирландии, где всю молодость прокатался на кроссовых мотоциклах. В период 1998–2002 гг. он вместе с Эваном возглавлял Британскую мотоциклетную команду и, в команде с Дэвидом Джеффрисом, они выиграли гонки Superstock Series.

---

Паф! Паф! Паф! Паф! Меньше минуты назад Чарли вышел из кухни и оказался в гараже, а теперь оттуда раздалось четыре выстрела. «О господи!» — прошептал я и посмотрел на Дэвида. Он был белее простыни. Не хотелось думать о чем-то ужасном, и я попытался найти какое-то невинное объяснение. Стараясь не потерять самообладание на публике и ничем не выдать свое беспокойство, повторяя про себя, что с Чарли все хорошо, я пошел в гараж.

ЧАРЛИ: Размахивая Калашниковым, из кухни выскочил Эван, и сразу за ним выбежал Дэвид. В какой-то момент я подумал о грозящей катастрофе: парни решат, что Эван услышал выстрелы, подумал о моей смерти, схватил заряженный автомат и собрался с боем вырваться из этого дома. Вокруг было полно оружия, и ненароком могла начаться большая кровавая резня, если бы мы неправильно друг друга поняли.

Эван осмотрел территорию, увидел меня, живого-здорового и вовсе не лежащего на земле в луже крови, улыбнулся и тут же успокоился. Но вот про Дэвида этого сказать было нельзя. У него был вид загнанного зверя, напряженно решающего — драть или драпать. «Чарли, у меня просто сердце остановилось, — сказал он, кинувшись обниматься. — Я уж решил, что тебя тут грохнули».

Мы стояли с ребятами у гаража — это сразу за дверью кухни. Владимир и другие парни хвастались пистолетами. «Да разве это пушка», — высказался Владимир об оружии одного из приятелей и достал из кобуры свой пистолет. Бах! Бах! Бах! Бах! — сделал он четыре выстрела в воздух. Они так обычно развлекаются, но для нас это стало самым ярким впечатлением за вечер. Игорь и его друзья явно не стеснялись палить из огнестрельного оружия посреди города. Никто здесь не думал: «А что скажут соседи» или: «Вот черт, сейчас копы приедут». Ничего подобного. Для них это обычная шутка.

Перед отъездом я немного беспокоился, что в пути ничего интересного может и не случиться. Ну, уедем мы из Лондона, сделаем крюк вокруг света и прибудем в Нью-Йорк — вот и все. Но с самого отъезда с нами постоянно что-нибудь происходило. Каждый божий день. Пересечение границы в течение 14 часов. Теперь вот дом, набитый пушками и гитарами. «С ума сойти, парень, — сказал Эван, широко улыбаясь. — После ужина обычно приносят кофе, а Игорь принес автомат».

ЭВАН: Мы вернулись в дом и увидели Игоря, поджидающего нас на середине лестницы. Он стоял, слегка наклонившись, поставив одну ногу на ступеньку выше, прижав к груди гитару. И тут Игорь запел какую-то невероятно трагичную народную песню, щелкая пальцами и эффектно подвывая, то нежно, то неистово дергая струны гитары. Эта страстная крестьянская песня пелась со всеми возможными чувствами и энергией.

У Игоря был потрясающий, явно природой данный тенор. Пел он изумительно. Но, наблюдая за ним, я испытывал множество эмоций одновременно. Меня восхищали его смелость, жизнелюбие и гостеприимство. Но в то же время он пугал меня до смерти. Игорь пел красивую песню, а меня мучили какие-то странные ощущения. Было неловко, хотя опасности я и не чувствовал. Не было страшно, но мне не хотелось думать о том, чем он занимается на самом деле. Я против своей воли задавался вопросом, зачем всем этим людям столько оружия. Джейми Лоутер-Пинкертон предупреждал, что во время путешествия мы встретим немало людей с АК-47, но Украина — это как-то уж слишком близко от дома, чтобы все тут ходили вооруженными до зубов.

Когда песня закончилась, мы захлопали, одобрительно закричали и засмеялись. Игорь тут же запел другую песню, теперь уже очень грустную. Хотя слов мы и не понимали, страстность исполнения и фантастический голос Игоря трогали до глубины души. Он пел то мощно и страстно, то вдруг нежно и ласково — было настолько здорово, что мы потом даже забыли похлопать, когда песня закончилась. Вместо этого Игорь зааплодировал сам и передал гитару мне.

Я застеснялся. «Кажется, у меня сегодня голоса нет», — сказал я. Вот бы мне такую смелость, как у Игоря. Причем заметьте, гитару он сверху принес вместе с Калашниковым. Потом смущение прошло, и я тоже спел пару песен, 'Running to Stand Still' группы U2 и 'Famous Blue Raincoat' Леонарда Коэна. Потом мы с Чарли пошли на улицу покурить. Было слышно, как Игорь в доме снова начал петь.

«Мне так хорошо, — сказал я. — С одной стороны, есть здесь элемент неизвестности и непонимания — что, черт возьми, происходит — но, с другой, я и сам не знаю, во мне все дело или в них».

«Классные ребята, — сказал Чарли. — Мне кажется, они совершенно искренне предлагают устроить нам завтра экскурсию по здешним местам, нельзя упускать такую возможность».

Мы играли в настоящую английскую вежливость. Типа «Мы не хотим никому причинять неудобства» и «Будем кофе, только если он уже варится». Но я видел, с каким уважением здесь относятся к Игорю. Он был главным и стоял во главе чего-то, мы только не знали, чего именно. Но перед лицом такой невероятной щедрости я все еще не мог избавиться от смутных сомнений, надо ли ему от меня что-нибудь или нет. Опять эта дурацкая лондонская подозрительность, которая лишает стольких возможностей получать от жизни новые впечатления.

Мы с Чарли стояли и смотрели, как выдыхаемый нами воздух холодной ночью превращается в пар.

«Похолодало не на шутку, — сказал Чарли. — Смотри, у меня гусиная кожа».

«У моей мамы инфаркт бы случился, если ей сейчас нас показать. На улице, ночью, в одних футболках, во дворе дома, под завязку набитого оружием, — сказал я. — Она спать перестанет, если узнает. «Ты был в доме, где есть оружие!» — «Да нет, мам… Нормально там все было… Честное слово… К тому же, я был с Чарли». Но все-таки, каков диалог, а?..»

Мы очень устали и хотели спать. Все-таки весь вечер как на иголках просидели, и напряжение начинало сказываться. Словно по сигналу, к нам тут же вышел обладатель великолепного дома и голоса.

«Это ваш дом, — сказал Игорь. — Ложитесь спать, когда сами решите».

Утром, за завтраком на кухне у Игоря, мы с Чарли начали обсуждать дальнейший путь и предложение Игоря посетить угольную шахту. Нам очень хотелось там побывать, но в то же время уже тянуло ехать дальше. В холодном утреннем свете витало чувство какой-то недосказанности и неловкости, может, из-за соседства с компанией вооруженных и мучающихся похмельем людей. Мне хотелось ехать дальше, но Чарли считал идею с шахтой очень удачной, тем более что прохождение границы у нас было запланировано только на завтра.

«В полдень мы должны уехать, — сказал Чарли Игорю. — Если до этого успеем съездить на шахту и двинуться дальше, то мы согласны».

«Тогда поехали, — ответил Игорь. — В моей машине».

Я сел на переднее сиденье рядом с Игорем, но тут же захотел на заднее к Чарли. Игорь вел машину с таким же наплевательским отношением к законам и правилам, с каким его друзья ночью палили из оружия.

«Помедленнее!» — закричал Чарли, а ехать на переднем сиденье было еще страшнее. Судя по поведению Игоря, он совершенно не боялся, что его остановят. Мы проносились через многолюдные районы города, где по улицам ходили женщины и дети. Кульминацией этого высокомерного проявления силы и безнаказанности стало мгновение, когда мы приблизились к переходящему дорогу старичку. Он уже дошел до другой стороны дороги, и тут Игорь резко свернул в его сторону. Я даже подумал, что сейчас он собьет дедушку. Не знаю, был ли этот старик его знакомым или Игорь специально хотел его напугать, но у меня тогда душа в пятки ушла. За всю дорогу, что мы неслись на бешеной скорости, не было сказано ни слова. Такая манера езды в гробовой тишине казалась еще страшнее. Но, как и прежде, я не чувствовал никакой настоящей угрозы. Мне было просто сильно не по себе.

Шахта оказалась гораздо больше, чем я ожидал. Она состояла из десятков зданий, нескольких шахтных стволов, и весь комплекс был опутан сетью конвейеров. Владимир, «водочный король» с прищуренными глазами и боксерскими кулаками, нас уже ждал. Сначала мы зашли на грузовой двор, где с оглушительным грохотом наполняли углем вагоны. Потом Владимир отвел нас внутрь. Мы вошли в большой кабинет, длинный и узкий, где стоял пустой стол, а на стене висел большой портрет какого-то политика.

Не впустив в кабинет никого, кроме меня и Чарли, Владимир запер за нами дверь. «Чем они здесь, черт возьми, обычно занимаются?» — подумал я. Владимир сел за стол и откинулся на спинку стула, широко улыбаясь. Мы не знали, что делать. Потом до нас дошло: он хотел, чтобы мы его сфотографировали. Это был его кабинет, и он хотел, чтобы мы увидели его за рабочим столом.

ЧАРЛИ: Потом Владимир отвел нас в облицованную кафелем раздевалку и вручил по комплекту шахтерской спецодежды: длинные белые хлопковые кальсоны и сорочка, темная габардиновая куртка и штаны, высокие сапоги и каска. «Это чтобы нашу одежду кровью не запачкать, когда нас там внизу мочить будут», — пошутил Эван. А я решил, что мы стали похожи на официантов в индийском ресторане.