Владислав Бахревский - Виктор Васнецов

• Название: Виктор Васнецов
• Автор: Владислав Бахревский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-235-00367-5

На основании исследования имеющихся публикаций и новых материалов, касаясь сложнейших проблем художественной жизни России конца XIX – начала XX века, в книге рассказывается о выдающемся русском живописце Викторе Михайловиче Васнецове. Книга сопровождена многочисленными иллюстрациями.

---

Михаил Васильевич стал вдруг остреньким, лицом, бородкой, глаза выпуклые и те вытянулись вопросительными знаками.

– Ну, ладно! Мы ведь о сказках говорили! Скажи, Виктор Михайлович, положа руку на сердце, а не схоронился ли ты за сказку от жизни-то?

Васнецов крякнул, набычил голову.

– Хороший вопрос, – сказал, ударяя на «о». – Хо-ро-ший. Отвечу. И отвечу вопросом же. Куда было после Владимирского собора выше? Ку-да? Купчих писать? Государственный совет? После бога-то?! Выше бога нет, ибо это мечта всечеловеческая о всечеловеческом покое для земли и неба. Выше нет! Но есть нечто, что стоит вровень. Это, брат, сказка.

Они замолчали, поглядели на свои работы и принялись за дело горячо, посапывая, стараясь, как упрямые ребята.

– Пошли чай пить, Михаил Васильевич, – сказал наконец Васнецов, не без удовольствия оглядывая свою работу.

– Домой уж пора.

– Чайку-то давай выпьем. Как знать, много ли у нас впереди дней, а то ведь и часов.

Нестеров портрет Васнецова закончил в декабре 1925 года, а вот Виктор Михайлович свою работу оставил из-за холода. Сыну Михаилу, жившему в Праге, он писал о нестеровской работе: «О сходстве я сам говорить не могу: но, говорят, похож. Написан у меня в мастерской на фоне старых икон, так что, пожалуй, можно принять за торговца стар(ыми) иконами вроде Салина».

14 июля 1926 года Нестеров сообщил С. Н. Дурылину: «Портрет с меня почти написан. Сходство, кажется, большое, но то, что поставил себе художник (написать автора „Варфоломея“ и проч.) – задача не из легких. Кто портрет видел (из близких Виктора Михайловича) – находят его удачным. Нравится он и мне… Но годы берут свое… В чем, полагаю, я не ошибаюсь, это в том, что в портрете нет ничего вульгарного, дешевого, но и то сказать, что написан он Виктором Васнецовым, написавшим „Аленушку“, „Каменный век“, создавшим алтарь Владимирского собора! Это все к чему-то обязывает и от чего-то страхует».

А 26 июля С. Н. Дурылину ушло еще одно письмо.

«Сегодня отвечаю лишь несколькими строками: 23 июля в 11 часов вечера скончался Виктор Михайлович Васнецов! Помолитесь о душе его.

Васнецова не стало. Ушел из мира огромный талант. Большая народная душа.

Не фраза – Васнецова Россия будет помнить как лучшего из своих сынов, ее любившего горячо, трогательно, нежно.

Ваше и последующее поколение ему недодало в оценке, оно его не было уже способно чувствовать.

Виктор Михайлович умер мгновенно. Еще за час до кончины он бодро говорил с бывшими у него об искусстве, о моем портрете. Причем назвал его последним своим портретом».

Нестеров, последний из великих русских художников XIX столетия, принял на себя миссию летописца. Он считал, что и завершающий акт жизни Виктора Васнецова должен дойти до потомков со всею точностью и правдой, «Вот похоронили и Васнецова! Не стало большою художника, ушел мудрый человек.

Верю я, что немного пройдет лет, как затоскует русский человек, его душа по Васнецову, как тоскует душа эта по многому и многому, чего не умела ни видеть, ни понять. Ушел из немногих, горячо любивших Россию, ее народ, умевших в образах показать ее героев, всю сложность души того странного парода.

Однако попробую передать Вам то, что видел и пережил с 24 по 26 июля. Шли обычные и необычные панихиды. Приходили малоизвестные батюшки, пели импровизированные певчие…

Ночью тихо мерцали лампады, свечи. Тишина нарушалась мерным, значительным чтением псалтыря.

В воскресенье 25-го за панихидой было очень многолюдно…

В понедельник 26-го похороны. С 9 1/2 утра у дома много народа. Сейчас вынос в церковь Андриана и Наталии. Епископ прислал отказ „по болезни“. Лития… И гроб подняли сыновья и мы – художники…

Гроб поставили перед „Распятием“ – одной из самых последних работ Виктора Михайловича, подаренной своему приходу… Прекрасный хор, певший все время песнопения старых композиторов, Бортнянского и Турчанинова. Художников мало – они разъехались на лето… День жаркий, томительный. Однако путь этот прошли незаметно…

Щусевская умелая речь над могилой от Третьяковской галереи (депутация с венком) и от Археологического общества. Затем говорил Аполлинарий и кое-кто из публики.

Земля застучала о крышку, и скоро образовался холм, покрытый множеством цветов, с крестом, тоже покрытым цветами и венками…»

В газетах и журналах напечатали некрологи. «Являясь одним из пионеров переломного периода, – писал журнал „Жизнь искусства“, – В. М. Васнецов, имея подражателей, наметил развитие индивидуализма, эстетизма, ретроспективизма в будущей живописи, занявшей довольно большое место в русской живописи. Отсюда делается понятным, почему В. М. Васнецов остался совершенно в стороне от Октября и дальнейшего развития нашего строительства и до конца дней своих жил в мире неясных исторических грез».

В том же номере журнала читаем: «До Виктора Михайловича большие русские художники чурались декорационной живописи, смотря на нее как на „невысокий род искусства“. Васнецов покончил и с этим предрассудком, увлекши на поприще декорации плеяду талантливой художественной молодежи».

«В истории русской живописи его роль (Васнецова. – В.Б.) равноценна и равнозначаща роли Пушкина: он обрел живую красоту там, где иные не видели ничего, а другие находили лишь убожество, всяческую грубость и нищету». Так писал «Вестник знания».

О смерти великого русского художника сообщили «Известия», «Красная газета», «Красная панорама»…

В 1927 году в Москве состоялась большая посмертная выставка художника Виктора Михайловича Васнецова.

ПОСЛЕДНЕЕ

Старый мастер схитрил. Он не отпустил от себя свои сказки, и они навек остались «неоконченными». Богатырским скоком скакнул «Сивка-Бурка», плывет по небесному тихому океану под тоненьким новым месяцем «Ковер-самолет», под гусли, под лебединый лет лебедем выступает Василиса Прекрасная, лягушечка-то квакушечка.

Только спящее царство не пробуждается, но ведь даже дыхание спящих слышно, все они живы. Вон как раскрылись губы у девочки, прилегшей на «Голубиную книгу», а медведь-то как похрапывает! Да ведь тут и лиса, и заяц. Воробьишки на перилах. А вон они лебеди, сразу и не увидишь, головы под крыло попрятали. Башмачок упал с ножки принцессы. Никто и не кинется поднять его.

Ну, что ж, и баба-яга тут как тут. Через лес в ступе прет. Клыки жуткие, глаза убийцы, руки палача, а в руках этих – ребенок. Даже месяц кровав, как зародыш в яйце. Не заточил ли художник все зло, про какое знал, сюда, в этот холст, за темную раму?

Ах, как раздумалась Несмеяна! Чего ей веселиться, когда за царством ее явилось полчище выряженных в пух и прах мерзавцев? Как одолеть гадость человеческую? Мыслимо ли? И вот он, Добрыня Никитыч! Вместо неба – змей. Не жидок ли богатырь перед трехглавою-то злобой?.. Ладно, хоть конец сказки знаешь. Устоит. Одолеет.

Конечно, хорошо, что, памятуя о желании художника, картины его оставили в мастерской. Но ведь их дети наши должны видеть. Не те малые тысячи, что приходят в тихий переулок, в дом-терем, а миллионы детей. Все дети нашей страны. Все! Поколение за поколением.

Я принес репродукцию «Богатырской заставы» шестилеткам.

– Что это за картина? – спросил я их.

Ребята начали поднимать руки, но я не торопился вызвать одного из них, и тогда они закричали:

– Три богатыря! Илья Муромец, Добрыня и Алеша!

– А кто написал картину? Кто художник?

Руки опустились, головы потупились, но один мальчишка, сияя глазами, потому что он знал, знал, вскочил и крикнул звонким голосом:

– Виктырь Васнецов!

Я посмотрел на него; и мне показалось, что тот, Виктырь из Рябова, был копия этого мальчика. Копия, потому что глазами торопился объять весь мир.

Тот, из Рябова, и объял, и выносил, и отдарил за все доброе и великое, что есть в России и русских, отдарил великим и добрым, что было в нем, до последнего своего сказания. Говорили про него его товарищи – «наше солнышко», вот и мы говорим: наше солнышко.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА В. М. ВАСНЕЦОВА

1848 – 15 мая – родился в селе Лапьял Вятской губернии.

1858 – Поступил в Вятское духовное училище.

1867 – Не закончив семинарии, едет в Петербург, сдает экзамен в Академию художеств. Решив, что провалился, поступает в Школу общества поощрения художеств.

1868 – Зачислен штатным учеником Академии художеств.

1870 – Встреча с Чистяковым.

1874 – На 3-й выставке передвижников выставил картину «Чаепитие».

1875 – Оставляет Академию художеств.

1876 – Картина «С квартиры на квартиру». Поездка в Париж.

1877 – Участие на выставке Салона в Париже с картинами «Акробаты», «Чаепитие в трактире».

1878 – Возвращение в Петербург. Женитьба на Александре Владимировне Рязанцевой. Переезд в Москву.

1879 – Картина «Преферанс».

1879–1880 – Знакомство и сближение с домами П. М. Третьякова и С. И. Мамонтова.