А. Киселев (Составитель) - Полководцы и военачальники Великой отечественной

• Название: Полководцы и военачальники Великой отечественной
• Автор: А. Киселев (Составитель)
• Издательство: Мол. гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

В третьем выпуске сборника «Полководцы и военачальники Великой Отечественной» даны очерки о жизни и боевом пути таких советских полководцев и военачальников, как Маршалы Советского Союза С. С. Бирюзов, К. А. Мерецков, адмирал флота В. Ф. Трибуц, Главный маршал авиации К. А. Вершинин, маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков, Главный маршал связи И. Пересыпкин. Книга выходит к 40-летию Победы в Великой Отечественной войне.

---

Состояние войск связи в это время было крайне тяжелым. Они понесли большие потери. Призванные же из запаса воины, в том числе и командиры, не обладали достаточными знаниями и опытом. Формировались новые части связи, а они в основном состояли из призывников.

Довольно распространенным явлением на фронте в начале войны была радиобоязнь. Многие командиры, особенно общевойсковые, недооценивали радиосвязь, отдавали явное предпочтение телефону. Большинство из них попросту боялось пользоваться радиосвязью, считая, что противник может подслушать радиопереговоры или запеленговать рации и определить место нахождения пунктов управления войсками. Были случаи, когда радиостанции располагались вдали от штабов, что само по себе затрудняло пользование ими, да и, чего греха таить, в этих случаях вообще старались не пользоваться рациями. Отдельные командиры даже запрещали автомобильным радиостанциям находиться в общих колоннах при передвижении штабов.

Преодолению этих недостатков положил начало приказ наркома обороны «Об улучшении связи в Красной Армии». Пересыпкин строго следил за его выполнением, требовал этого и от начальников связи фронтов и армий.

Чрезвычайно трудной задачей явилось обеспечение действующих и формируемых соединений средствами связи. Большинство предприятий, производивших радиостанции, телеграфные и телефонные аппараты, полевой кабель, эвакуировались. Пересыпкин с работниками ГУСКА считал, пересчитывал – итог оказался удручающим: по существовавшим табельным нормам можно было обеспечить средствами связи лишь около пятой части потребности войск. Оставалось одно – резко сократить нормы.

– Да, тяжелейшее время переживаем, – вздохнул Шапошников, когда Пересыпкип доложил ему сложившееся положение и проект сокращенных норм отпуска войскам средств связи. – Снаряды чуть ли не поштучно считаем. Теперь вот связь… Что ж, иного выхода нет. Придется вводить «голодный паек».

«Паек» действительно был весьма скудным – в 3–5 раз меньше, чем предусматривалось табелями. Так, стрелковой дивизии вместо положенных по табелю 327 телефонных аппаратов отпускалось 100, вместо 54 телефонных коммутаторов – 4, вместо 1556 километров полевого кабеля – 300 километров, в том числе 150 километров голого эмалированного провода, пригодного для одноразового использования. Резко был сокращен отпуск радиоимущества: вместо положенных стрелковой дивизии по табелю 63 радиостанций отпускалось 10–12.

Это была вынужденная мера. Она позволяла, хоть и в крайне недостаточной мере, все же обеспечивать войска средствами связи, равномерно, но с учетом специфики распределять их по частям и соединениям. Но новые нормы также не всегда соблюдались. И Пересыпкин, что говорится, под метлу забирал средства связи в тыловых частях и военно-учебных заведениях, на предприятиях Наркомата связи, оставляя там самое необходимое. На местах был организован сбор неисправного имущества связи, различных деталей. Все это приводилось в порядок и направлялось на фронт.

Широкая работа по сбережению имущества была развернута в армии и на флоте. ГУСКА подготовил материалы для Главного политического управления, которое разослало в войска «Памятку красноармейцу-связисту». Она требовала от каждого связиста беречь как зеницу ока технику, всегда держать аппаратуру в полной боевой готовности, добиваться, чтобы ни на секунду не выходили из строя линии связи.

Обеспечение войск имуществом связи еще длительное время было делом очень трудным. «Я считаю эту проблему, – писал после войны Пересыпкин, – одной из наиболее трудных проблем, которые пришлось решать войскам связи в годы Великой Отечественной воины».

Из множества задач, которые в первые месяцы войны приходилось одновременно решать Пересыпкину, трудно было выделить главную. Но всегда в центре его внимания была связь Ставки Верховного Главнокомандования, Генштаба, штабов видов Вооруженных Сил с фронтами и флотами.

Прежде всего нужно было обеспечить абсолютно надежную связь между высшими штабами военного руководства. Для решения этой задачи особняк в Кремле, где работал Сталин, узлы связи Генштаба в здании Наркомата обороны и на станции метро «Кировская», штабы ВВС и ПВО страны, главный штаб ВМФ и Центральный телеграф были связаны мощными соединительными кабельными линиями. Связь между высшими органами военного руководства практически приобрела абсолютную надежность. Кроме того, соединительные линии давали возможность в случае необходимости маневрировать телеграфными и телефонными каналами в интересах того или иного штаба.

Гораздо труднее было обеспечить бесперебойность связи высших органов военного руководства с фронтами. Уже действовал запасной узел связи, в боевой готовности было кольцо связи вокруг Москвы. Но война есть война – всякое могло случиться. Поэтому Пересыпкин стремился максимально перестраховать связь Ставки с фронтами. В августе по его указанию Наркомат связи оборудовал подвижной запасной узел в железнодорожном поезде. Он был оснащен лучшей аппаратурой и укомплектован высококвалифицированными специалистами. В случае необходимости с помощью этого поезда можно было иметь радио– и телеграфную связь со штабами фронтов. Несколько позже был смонтирован мощный узел связи на автомашинах. Непосредственно Ставке он не потребовался, но успешно использовался ее представителями, выезжавшими на фронт.

Словом, сделано было все возможное и необходимое, чтобы Ставка, Генштаб, штабы видов Вооруженных Сил могли беспрепятственно связываться с фронтами и флотами. Иначе дело обстояло на другом конце этой связи – в штабах фронтов. Слабым звеном здесь была связь: штаб фронта – штаб армии. Она нередко прерывалась, и штабы фронтов не могли своевременно дать нужную информацию Генштабу. Бывало и так: необходимы срочные переговоры с командующим войсками фронта, а он выехал в какую-нибудь подчиненную армию.

Но это была одна сторона дела. Другая состояла в том, что сама схема связи: Генштаб – штаб фронта – штаб армии – не удовлетворяла потребностей руководства боевыми действиями со стороны Ставки. Нередко возникала необходимость непосредственных переговоров Генштаба со штабами армий.

Этот вопрос не раз затрагивался на совещаниях у Шапошникова, и однажды Пересыпкин пришел к нему с предложением: установить непосредственную связь Генштаба со штабами армий.

– А аппаратура? Вы же докладывали, что аппаратов Бодо не хватает.

– Занял сам у себя – начальник ГУСКА у наркома связи.

– С собой вы, полагаю, поладите, – улыбнулся Шапошников. – А идея превосходна. Готовьте представление.

«Самому с собой поладить» Пересышшну было совсем не легко. Наркомат связи немало потрудился, чтобы без существенного ущерба для дела выделить необходимое количество аппаратов Бодо.

6 сентября по представлению Пересыпкина был издан приказ Ставки Верховного Главнокомандования «Об установлении непосредственной связи ГШ КА со штабами армий». Но это был лишь первый шаг в осуществлении принципа организации связи в войсках, названного впоследствии «связью на ступень ниже». В дальнейшем по мере увеличения средств связи этот принцип распространялся все шире – вплоть до дивизий и отдельных полков.

Впрочем, в дальнейшем было много нового, в том числе и в организации связи в высшем звене военного руководства. В частности, основным средством связи Ставки с командующими войсками фронтов и армий стала высокочастотная телефонная связь – ВЧ-связь. Маршал Советского Союза И. С. Конев писал после войны: «Надо вообще сказать, что эта связь ВЧ, как говорится, нам была богом послана. Она так выручала нас, была настолько устойчива в самых сложных условиях, что надо воздать должное и нашей технике, и нашим связистам, специально обеспечивавшим эту связь ВЧ и в любой обстановке буквально по пятам сопровождавшим при передвижениях всех, кому было положено пользоваться этой связью».

Но то было потом. Тогда же, в грозном 1941 году, основным средством связи Ставки со штабами фронтов и армий был телеграф с использованием аппаратов Бодо. Громоздкие, сложные в эксплуатации, эти аппараты доставляли немало хлопот при перемещениях штабов. Однако Сталин категорически требовал, чтобы для прямых переговоров в высшем звене военного руководства использовались главным образом телеграфные аппараты Бодо. Иван 'Терентьевич писал по этому поводу: «И. В. Сталин очень верил в аппарат Бодо и в невозможность перехвата его работы. Возможно, кто-то из специалистов убедил его в этом. Работу буквопечатающих аппаратов Бодо перехватывать было значительно труднее, чем простейших аппаратов Морзе, но возможно. Это было доказано еще в период первой мировой войны, во время специальной проверки, которая была организована русским морским генеральным штабом».

Были случаи, когда категорическое требование пользоваться только аппаратом Бодо приносило большие хлопоты связистам. Один из них на всю жизнь запомнился Пересыпкину.