Джеки Даррелл - Звери в моей постели

• Название: Звери в моей постели
• Автор: Джеки Даррелл
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1967

Книга известного английского писателя и биолога Джеральда Даррелла рассказывает о том, как благодаря усилиям энтузиастов и самого автора создавался зоопарк на острове Джерси вблизи британского побережья.

В том вошла также книга Джеки Даррелл «Звери в моей постели» с ироничными комментариями ее мужа Джеральда Даррелла.

---

Квартира сеньоры Феррейры была восхитительна — тихая и прохладная, и хозяйка явно заботилась о том, чтобы все вкусы гостей были удовлетворены — кругом лежали журналы и книги о современном искусстве, литературе, музыке, балете, а в маленькой гостиной стоял рояль, на котором были разложены ноты. Но больше всего наше внимание привлек висящий на одной стене большой портрет удивительно красивой женщины в роскошной шляпе с перьями, сидящей перед роялем.

— Уверена — это не она, — сказала я.

— Почему же, — возразил Джерри. — Была такой когда-то, только не теперь.

В эту минуту появилась сеньора Феррейра — еще краше своего изображения.

— Я Б-б-бебита Феррейра, счастлива видеть вас. Ларри мне столько рассказывал про вас, Джерри, когда служил здесь в представительстве Британского совета.

— Извините, что мы к вам вторгаемся, — ответил Джерри, — но Ларри настаивал на том, чтобы мы зашли.

— Ну-н-ну конечно. Я была бы очень обижена, если бы вы не появились у меня. Как поживает душка Ларри?

— Просил передать, что будет любить вас до гроба и надеется скоро увидеть вас в Европе.

— Пошли, дети, идем к столу, и вообще приходите сюда в любое время, я охотно помогу вам всем, чем смогу.

Наши планы включали посещение Чили, чтобы добыть там кое-каких птиц для коллекции Питера Скотта в Слимбридже, но все тот же услужливый деятель из транспортного агентства не удосужился предупредить, что мы окажемся в Южной Америке в разгар отпусков, когда невозможно купить билеты на самолет. Негодующий Даррелл излил свою душу Бебите.

— А куда еще вы хотели бы попасть, Джерри?

— Ну, при нынешнем положении дел это может быть непросто, но хотелось бы выбраться в Парагвай и попытаться поймать гигантского броненосца.

— Возможно, кое-что удастся сделать, — улыбнулась Бебита. — Завтра я переговорю с моим братом, Боем, потом позвоню вам.

А пока один из друзей Джерри — Иэн Гибсон пригласил нас погостить на ферме своего родича в приморье, в нескольких километрах от Буэнос-Айреса. Старинная усадьба «Лос Инглесес» располагается в чудесном уголке; по слухам, именно здесь останавливался известный натуралист У.-Г.Гудзон, когда собирал материал для своего знаменитого труда о птицах реки Ла-Плата. Семейство Бутов, очаровательные люди, встретили нас очень тепло и вскоре стали принимать живейшее участие в отлове зверей. Мне очень повезло, что именно им я обязана настоящим знакомством с аргентинскими пампасами, и во многом благодаря Бутам я полюбила эту страну. Пастбища фермы простирались на много километров, чередуясь с озерками, окаймленными серебристой пампасной травой и купами деревьев и кустов. На территории, прилегающей к дому, были посажены тополя, эвкалипты и сосны, вечно шуршащие на легком ветерке, неотъемлемой части аргентинской природы. Сам дом представлял собой гасиенду в испанском стиле, с каменными полами, керосиновым освещением и самой простой мебелью. Нам предложили спальню с огромной кроватью, маленьким комодом, двумя стульями и туалетным столиком.

За несколько дней, проведенных там, мы скоро обзавелись причудливым собранием обитающих в округе диких животных, от броненосцев до птенца паламедеи, которого мы прозвали Эгбертом. Он смахивал на небрежно изготовленную мягкую детскую игрушку, покрытую темно-желтым пухом от выпуклой головы до ярко-красных ног. Эгберт обладал яркими круглыми глазами, длинным любопытным клювом и парой непомерно больших для детеныша лап, которые совершенно не слушались его. Когда он бродил по саду, ноги по собственной прихоти распоряжались своим незадачливым хозяином, который принимался жалобно кричать, когда они заводили его в какие-нибудь дебри. Мы все обожали Эгберта, однако у нас возникла жуткая проблема, потому что никак не могли подобрать ему пищу по вкусу. Одна из дочерей хозяина, Элизабет, предложила выпустить его в огород, весьма разумно полагая, что он сам сообразит, какая зелень ему годится. Эгберт храбро затопал по грядкам, проверяя клювом на ходу капусту, морковь, лук, наконец забрался, попискивая, в гущу шпината и остановился.

— Победа! — воскликнул Даррелл, однако Эгберт не спешил приниматься за еду.

— Знаешь, — сказала я, — даже такой тупице, как я, очевидно — если птенцы паламедеи кормятся тем, что для них отрыгивают родители, нам остается действовать соответственно. Ты рассказывал мне, что паламедеи питаются люцерной. Так вот, из маминого клюва она выходит в виде липкой кашицы. Почему бы нам не разжевать шпинат и проверить — вдруг ему понравится?

— Отличная идея, — отозвался Даррелл. — Но кто должен жевать шпинат? Боюсь, я для этого не гожусь.

— Это почему же?

— Я курю, и никотин может очень скверно подействовать на бедняжку.

— Ладно, — сказала я. — Попробую сама.

Я никогда не была великой любительницей шпината, а после тех славных дней мне противно смотреть на него в любом виде. Единственным утешением для моих ноющих челюстей явилось то, что Эгберту наш корм очень понравился и птенец поправлялся на глазах.

С неохотой покидали мы «Лос Инглесес» и Бутов, когда пришло время везти наш смешанный набор тварей в столицу.

— Послушай, милый Джерри, а где мы будем держать всех этих животных, пока не представится возможность отправить их самолетом в Англию?

— Не беспокойся, я обращусь в посольство к мистеру Гиббсу, а если он не сможет помочь, придумаю что-нибудь еще*.

Не вижу ничего потешного в моем убеждении, что британские посольства учреждены в самых глухих уголках мира затем, чтобы помогать приезжающим звероловам. Из того факта, что большинство посольств не согласны со мной, ясно, почему я считаю необходимым серьезный пересмотр всей нашей внешней политики. Дж.Д.

Бедняга Джордж Гиббс был потрясен, услышав по телефону просьбу подыскать пристанище для диких зверей. Тем не менее он взялся опросить своих друзей, а меня вдруг осенило. Кто, как не Бебита, сумеет нас выручить!

— Предоставьте это мне, дети, и я позвоню вам через полчаса, — сказала она, когда мы обратились к ней. — Вечером жду вас к обеду, а пока не беспокойтесь, я отыщу вас.

Через полчаса она и впрямь позвонила:

— Я нашла подходящее место, дети. У одного моего друга есть гараж, где вы можете разместить своих животных. Записывайте адрес.

«Дом с гаражом» оказался большим роскошным особняком в одном из фешенебельных районов Буэнос-Айреса, но так или иначе наша проблема разрешилась, что дало повод для жарких прений в британском посольстве, ибо «друг» Бебиты оказался одним из самых богатых людей Аргентины. Подозреваю, ей пришлось крепко нажать на него, чтобы он согласился принять нас с нашей добычей.

Вечером за обедом Бебита рассказала, что еще один ее друг ждет нас в гости в свое поместье в Парагвае.

— Все очень просто: вы летите в Асунсьон, оттуда его личный самолет доставит вас в поместье Пуэрто-Касада, и можете там остановиться и ловить ваших обожаемых зверей. Тебя это устроит, Джерри?

Надо ли говорить, что мы были в восторге, однако нас смущало скверное знание испанского языка.

— Бебита, любовь моя, мы были бы счастливы отправиться в поместье твоего друга, но как мы справимся там без переводчика?

— Нет проблем, дети. Вы помните Рафаэля Сото — младшего сына моего друга-художника? Так вот, у него сейчас каникулы, я уже говорила с его матерью, и она рада помочь, так что все в порядке. А теперь ешьте, все остывает.

И через несколько дней мы вылетели с Рафаэлем в Асунсьон, где нас ожидала страшная жара, сменив безбрежные пампасы Аргентины на болотистые районы и кактусы Парагвая. В пути мы испытали сомнительное удовольствие полета на одномоторном самолете, ведомом лихим бразильским пилотом, над Мату-Гросу. Впрочем, мы были вознаграждены зрелищем ландшафта с причудливыми плосковершинными горами вдалеке, и «Затерянный мир» Конан Дойля показался нам вполне реальным.

— Не хотел бы я совершить здесь посадку, — заметил Джерри. — Нас тут никогда не нашли бы.

Когда мы наконец приземлились на крохотном аэродроме, нас встретил довольно кислый субъект — управитель поместья, который отнюдь не был рад нашему появлению. Правда, ему было велено предоставить нам кров и стол, а также оказывать необходимую помощь, однако толковал он это распоряжение, увы, по своему разумению. Нас поместили в дряхлом бунгало в поселке при дубильне, составляющей основу владения Пуэрто-Касадо. В роли домоправительницы выступала тучная «мадам» Паула, которая, как быстро выяснил Рафаэль, владела местным домом свиданий.

— Вот и хорошо, Джерри, — заключил он. — Если нам что понадобится, обратимся к Пауле.

Рафаэль проявил незаурядный талант организатора. В этом краю был только один способ путешествовать — по извивающейся через топи странной узкоколейке на причудливых экипажах с мотором от форда. Кузова были установлены на железных колесах и лихо раскачивались со звоном на волнистых рельсах, соединяющих станции, где грузили растительное сырье для производства танина. Было очевидно, что от несчастных угнетенных индейцев, обитающих в Касадо, нам проку не будет, остается катить по рельсам до конечной остановки, расставляя по пути ловушки в наиболее подходящих местах. Были среди тамошних зверей такие, которым мы вовсе не были рады и которые неотступно следовали за нами, а именно комары, огромные полосатые твари, целыми роями осаждавшие нас всюду, где мы по недомыслию делали остановки. Ничто не защищало наши бедные тела от их укусов. Они жалили даже через плотную ткань брюк; прихлопнешь дюжину — тут же на место убитых садятся другие. Истребляя ладонями эту пакость, я все время вспоминала веселое лицо нашего пилота, как он уверял, когда мы садились в самолет в Асунсьоне, что уже через неделю станем молить его, чтобы он отвез нас обратно в столицу. Должна признать, что, познакомившись с местными комарами, я была готова поймать его на слове. Тем не менее мы ухитрились — как и следовало ожидать — свыкнуться с этими докучливыми спутниками. Местность вокруг Касадо производила фантастическое впечатление — немыслимая смесь топей, всякого рода кактусов, пальм и каких-то странных деревьев с разбухшим стволом.