Леонард Карпентер - Гроза Кровавого побережья

• Название: Гроза Кровавого побережья
• Автор: Леонард Карпентер
• Издательство: Азбука-терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0040-0

Конан, предводитель пиратов Красного Братства, принимает участие в военных действиях гирканцев против Турана, вызванных интригами Ездигерда, наследника туранского правителя.

---

Сражаясь с волнами, Конан поплыл к «Ворону». Он приказал маленьким лодкам двигаться к кораблям и швартоваться, чтобы пираты и две его спутницы, если не сами лодки, оказались бы на борту. Все работы по подъему драгоценностей были прерваны. Ныряльщики уже по веревкам залезли на каррак и теперь, мокрые, дрожали на палубе, испуганные неожиданно налетевшей непогодой. Колокол с воздухом опустили на дно, используя его как еще один якорь и обозначив место, где он находился, буйком — пустым бочонком, — хотя непохоже было, что колокол удастся еще раз поднять. Так или иначе, он был слишком тяжел, чтобы везти его назад, если учесть вес нового груза галеры.

Оба корабля, хоть и были тяжелыми и устойчивыми против ветра, слишком глубоко сидели в воде. Гребни волн перехлестывали через нос и, пронесясь по главной палубе, доставали почти до шканцев каррака, каждый раз с головы до ног обдавая водой команду, которая суетилась, крепя тали и задраивая люки перед штормом.

Единственным, кто не участвовал во всей этой суете, — был колдун Кроталус. Он по-прежнему бездельничал на корме каррака, крепко сжав арфу, на которой играл все утро. Он не выкрикивал приказов, не выказывал признаков страха и, казалось, забавлялся, наблюдая за суматохой.

— Эй, колдун, — окликнул его Конан, уцепившись за перила верхней палубы. — С северо-востока дует сильный ветер. Отчего природа повернула против нас? Как ты думаешь, стоит ли нам полететь на всех парусах вместе с ветром или стоит укрепить якоря?

— Северо-восточный ветер… Я думаю, именно этот ветер потопил «Василиск». — Кроталус забренчал арфой, но резкие звуки тут же унес порыв ветра. — Кобольд Рыжий отдался на волю ветра, и морской бог забрал его. — Улыбка кешанца казалась задумчивой. Прислонившись к мачте, он стоял совершенно прямо. — Если мы отдадимся на волю ветра, то совершенно очевидно, что нас выбросит на гирканийский берег.

— Нас прибьет к подветренному берегу, будь все проклято! — Расстроившись, Конан потряс влажной гривой волос. — А нет ли в этих местах чего-то, о чем я не знаю? Рифов, гряды островов, которые могли бы послужить нам защитой? — Уклончивое движение плеч мага Конан расценил как ответ. — Порты или заливы? Есть ли здесь безопасные воды, куда мы могли бы добраться… если наши якоря не выдержат? Я скорее предпочту сражаться с гирканийской портовой стражей, чем разбиться о скалы!

Снова непонятная улыбка заиграла на губах кешанца, и опять немелодично зазвенела арфа.

— Не стоит рассчитывать на то, что тебе удастся управлять парусным судном или галерой в такую погоду. Эти ветры набирают силу быстрее, чем толстеет бездельник! — Он замолчал, резко ударив по струнам арфы. Ее серебристо-стальной голос смешался с песней демонов-ветров в снастях «Ворона».

— Если бы я был на твоем месте, Кроталус, я бы попробовал чего-нибудь наколдовать. Ведь твоя доля сокровищ в такой же опасности, как и наша… да и твоя шкура тоже! — Разозлившись, Конан хмурился, оставаясь на месте, хотя, как обычно, не верил, что колдовские чары представляют для него слишком уж большую угрозу. — Сейчас самое время использовать твое колдовское искусство, чтобы успокоить стихию.

— Уверяю тебя, я делаю все, что в моих силах. — Кешанец, казалось, по-прежнему беспечно прислушивался к тому, как на фоне завывающего ветра звенит арфа. — Твоя жизнь, капитан Амра, в руках богов.

Конан с негодованием отошел, чтобы помочь команде крепить снасти. Самые громоздкие из приспособлений для ныряния отправились на дно или были надежно закреплены. Грузовые люки задраили в первую очередь. Брусы и бегущий такелаж спихнули в воду. Конан хотел бы, чтоб его «Ворон» имел якорь на носу с подветренной стороны, это уменьшило бы силу удара волн по рулю и высокой, плоской корме. Занятый нырянием, он проявил небрежность, не проследив за тем, чтобы каррак правильно поставили на якорь. Капитан и не надеялся исправить свою ошибку сейчас, маневрируя на таком ветру.

Еще одной неудачей оказалось бесцельно потраченное утро. Чувствуя себя в полной безопасности, пираты совершенно не подготовились к надвигавшейся непогоде. Из четырех якорей, имевшихся на корабле, три оказались установленными с подветренной стороны и служили лишь для того, чтобы удерживать суда в безопасном удалении друг от друга. Четвертый якорь — на крепком, пеньковом канате — удерживал оба судна, встающих на дыбы, словно рвущиеся на свободу цепные псы.

Канаты петлями обвили руку статуи, сжимавшую меч, и она доказала, что с легкостью сможет удержать корабль над обломками. Этот мостик, хоть и неразрывный на вид, протянулся над водой всего на дюжину фатомов. Он не смягчал толчки, не компенсировал рывки, лишь, натянувшись, как струна, вибрировал под ударами волн, врезаясь в дерево корабля и камень титанической руки.

Статуя, насколько мог судить Конан, не качалась и не двигалась с места, несмотря на постоянные удары волн и рывки канатов. Более того — ее огромная, обросшая водорослями масса отражала и рассеивала часть безжалостных ударов моря, приходившихся по судам. Так что Конан решил не вытравливать натянувшийся над водой канат, понадеявшись, что якоря на морском дне крепко держат судно. В любом случае у пиратов хватит времени использовать это крайнее средство.

Размышления Конана были прерваны суматохой, которая поднялась внизу, когда полуголые фигуры ныряльщиков — трое или четверо и едва стоящая на ногах, что-то кричащая Филиопа — выскочили на главную палубу. Какой-то юноша пробрался через залитую палубу к грот-мачте и, вцепившись в толстые веревки, стал карабкаться на мачту.

Оставив намертво привязанное и бесполезное сейчас рулевое колесо, Конан прыгнул на задние перила и схватился за лини. Карабкаться по веревкам в такую бурную погоду было легче, чем ходить по палубе. Шустрый, как кот, Конан взбирался по паутине снастей. Он перехватил юношу на середине грот-мачты, когда мальчик готовился вскарабкаться на новый сегмент мачты. Это оказался Келтрас — предводитель ныряльщиков. Он слабо сопротивлялся, когда Конан схватил его.

— Что это ты делаешь, парень? — рявкнул Конан ему в лицо. — Подниматься на мачту в такую бурю — самоубийство, даже имея такие крепкие руки, как у тебя. Почему бы тебе не остаться внизу, пока не кончится шторм?

— Я должен убраться с корабля… это проклятие Дагона! Морской бог ищет меня. Я оскорбил его! Я поднимусь как можно выше и понадеюсь на могущество Тарима… прежде чем жадные волны сожрут меня! — С этими словами он стал с новой силой бороться и лягаться, чтобы освободиться и лезть дальше по мачте.

— Что это за безумие: ныряльщик, который боится моря? — Стиснув пропитанные смолой канаты, Конан затолкнул парня на узкую, гуляющую под ногами платформу у верхушки мачты. — Что это заставило тебя обезуметь? Разве твой морской бог больше не любит тебя и не заботится о тебе?

— Он не станет заботиться о том, кто украл арфу из рук самого бога! Святую, древнюю арфу, призывающую ветер!

— Так вот в чем дело! — Наградив ныряльщика затрещиной — ударом, который заставил юношу расслабиться, едва не лишив сознание, Конан подхватил мальчика и легко перебросил его тело через плечо. Раскачиваясь на канатах такелажа, он со своим грузом пополз назад к палубе. Движения Конана были искусными и почти автоматическими. Он не смотрел на веревки, очень быстро перебираясь по ним. В его голове проносились различные мысли и видения недавно случившегося: факел, который он заметил, изучая глубины подводного дворца; едва различимый идол с рыбьим лицом, сидящий в зале в конце галереи, и разговор с Кроталусом. За всем происшедшим стоял колдун — и это все объясняло.

— Сюда, Филиопа. Возьми щенка, и пусть приятели отнесут его на нижнюю палубу. Не связывайте его. Все будет в порядке, если все мы выплывем из этой переделки. Паренек спятил. Он думает, что проклят своим богом, но, быть может, ты сможешь переубедить его. Забери его, а у меня есть одно срочное дельце.

Передав Келтраса в руки его приятелей-ныряльщиков, Конан широкими шагами направился на нос. Достигнув его, он взобрался по лестнице и зарычал на Кроталуса, который стоял там, сжимая растяжки:

— Дурак — колдун, двурушник, предатель! Это ты вызвал бурю и подставил нас под удар судьбы! Ты послал мальчика с волшебным факелом найти арфу морского бога, которая теперь в твоих руках. Она — секрет древней расы, волшебство, которое приносило хорошую погоду и славу этому городу, а возможно, именно она и разрушила его! Но почему ты сейчас хочешь нас уничтожить? Эта арфа свела тебя с ума? Тебя не волнуют ни сокровища, которые мы добыли, ни твоя собственная бесполезная жизнь?

Выкрикивая все это, Конан, пробирался к фок-мачте. Однако он не приближался к Кроталусу, который больше уже не держал в руках древней арфы. Кешанец ответил неспешно. Чтобы удержаться на носу раскачивающегося корабля, ему приходилось обеими руками держаться за снасти.