Георгий Тушкан - Черный смерч

• Название: Черный смерч
• Автор: Георгий Тушкан
• Издательство: Издательство детской литературы
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1954

---

Егор и Анатолий слушали, стараясь не пропустить ни одного слова, и не сводили изумленных глаз с девушки.

— По мере сил и возможности я буду вам помогать и стараться, чтобы вы увидели настоящую Индонезию, но и вы должны стараться не подвести меня. Обещаете?

— Кто вы такая?

— Вместе с людьми доброй воли я борюсь за мир. Методы у нас активные. Так обещаете?

— Зачем нам подводить доброжелателя? Конечно, обещаем! — сказал Егор. Скажу откровенно: я не ожидал от вас таких слов.

— Я так и думала, — ответила Бекки. — Одному из вас придется для видимости заинтересоваться мной и ухаживать, иначе преподобный Скотт меня отстранит от общения с вами. Он поручил мне не допускать ваших встреч с туземцами и заполнить ваше свободное время гамелангами и ваянгами. Ну, так кто из вас? Решайте быстрее. Мы скоро подъедем.

Показались улицы города.

— Выберите сами, — предложил Анатолий.

— Что за глупость! — рассердилась Бекки. — Мне все равно… Хоть вы, например. — Она остановила машину возле большого дома у собора. — Это городская резиденция преподобного Скотта, где вас ждет обед. Не вздумайте громко секретничать в комнатах или в саду — вас услышат или разговор будет записан автоматом.

7

На второй день утром Международная комиссия по борьбе с вредителями и болезнями растений собралась в центральном отеле Джакарты. Комиссия знакомилась с актами обследований и наметила районы для осмотра.

Комиссия допросила Ван-Коорена. Он обвинял филиал Института Стронга в заражении плантаций, принадлежащих синдикату «Юниливерс». Ван-Коорен публично поблагодарил Ганса Мантри Удама за патриотическую речь на благо плантаторов. Удам был несколько удивлен этим поворотом в политике Коорена.

Луи Дрэйк с утра уехал с Сандерсом — Юным Бобом. Вернулся он к обеду сердитый, настроенный весьма воинственно, и заявил, что «с происками местных заправил надо покончить».

Выезд для обследования филиала Института Стронга в Бейтензорге состоялся после обеда. Эта поездка особенно интересовала советских делегатов. Сапегин хотел познакомить Егора и Анатолия с работами Ганса Мантри Удама в Бейтензоргском ботаническом саду, с его коллекциями и многими другими материалами.

В назначенный час Сапегин, Егор и Анатолий вышли из дома к автомобилям. За рулем одного из них сидела Бекки. Она пригласила молодых людей в свою машину.

— Поезжайте! — согласился Сапегин.

Сам профессор принял настойчивое приглашение преподобного Скотта ехать с ним.

— Вы дочь Аллена Стронга? — спросил Егор. В его голосе был укор, будто он упрекал девушку в обмане.

— Да, я дочь Аллена Стронга, — твердо, чуть вызывающе ответила Бекки. Разве вы только сейчас об этом узнали?

Егору стало неловко. Члены комиссии рассаживались по машинам.

— Найдется одно место? — крикнул Лифкен.

— Левая задняя камера спускает, не могу брать много пассажиров, отозвалась Бекки.

Они выехали на шоссе, ведущее в Бейтензорг. Бекки сказала:

— У меня есть товарищ, с которым мы условились говорить друг другу только правду, независимо от того, приятна она или нет. Когда советские политики выступают в Организации Объединенных Наций, они говорят правду, хотя это и не нравится американцам. Говорите прямо: в чем дело? — Девушка взглянула на Егора, потом на Анатолия.

— Хорошо! — вдруг решившись, начал Егор. — Я не понимаю одного: с какой стати дочери Аллена Стронга надо выступать с разоблачениями биологических методов борьбы? Я не уверен, не прячется ли за маской искренности какая-то политика.

— Я ничего вам объяснять не буду, — тихо сказала Бекки, почувствовавшая страшную обиду.

Всю дорогу они ехали молча. Дорога была длинная.

Машины круто свернули влево, где виднелись деревья без листьев. Анатолия, обычно скромного и сдержанного, будто кто-то подменил. Он нервно выскочил из машины и побежал на погибшую кофейную плантацию. Последнее время он изнывал без настоящего дела. Такую же юношескую резвость проявил и профессор Джонсон. Вдвоем с Анатолием они отмерили рулеткой сто квадратных метров, пересчитали деревья и принялись собирать с них жуков в резиновые мешочки. Анатолий вынул из кармана увеличительное стекло, с которым никогда не расставался, и время от времени осматривал насекомых. Литературу о кофейных жуках они с Егором проработали заблаговременно. Ганс Мантри Удам и Егор помогали Джонсону и Анатолию.

В задачи Лифкена входило только показать комиссии плантации, но не обследовать их. Он сказал об этом Сапегину.

— Чтобы увидеть, — ответил советский ученый, — надо знать, откуда смотреть. За качество работы своих помощников я ручаюсь. Если вы, профессор Лифкен, спешите, я не задерживаю вас.

Но Лифкен не решался оставить советскую делегацию без присмотра, и пришлось Ихаре, де Бризиону и другим бродить со скучающим видом по погибшей плантации, бормоча: «Да ведь и так все видно… И так все совершенно ясно».

Егор не обладал такими знаниями в энтомологии, как Анатолий. Специальностью Егора были микробы и вирусы, и он был бы не прочь уехать. Но Анатолия невозможно было оторвать от пораженных деревьев. Один жук заинтересовал его особенно. Он показал его Джонсону и Гансу Мантри Удаму.

— Вы обнаружили новую разновидность кофейного жука, — объявил Удам.

Лифкен заволновался и стал решительно настаивать на отъезде.

— Хорошо. Поедем, — сказал Сапегин. — Они нас догонят. Надеюсь, Ганс Мантри Удам сможет показать им дорогу?

Лифкену было важно увезти Сапегина с плантаций, юноши беспокоили его меньше. Они уехали.

Вскоре Анатолий обнаружил еще одну разновидность вредителя. Ганс Мантри Удам тоже нашел новую разновидность.

Наконец, тщательно обследовав отмеченные сто метров, они сели в машину. По дороге в Бейтензорг Бекки сказала Удаму, ехавшему теперь с ними:

— Вы самый полезный человек в комиссии… Ваш племянник жив?

— Жив.

— У него был один документ, изобличающий филиал Института Стронга, сказала Бекки.

— У него есть еще два, — негромко отозвался Удам.

— Замечательный юноша! — заметила Бекки.

— О, вы его еще не знаете! Это поразительный юноша.

Помолчав, Ганс Мантри Удам сказал:

— Я прочел ваше письмо, мисс Бекки Стронг. Теперь мне все ясно. Я вам очень и очень благодарен. Но о вас, как двойнике Анны, никто не знает. Сама Анна Ван-Коорен хранит это в секрете, и старик Ван-Коорен тоже.

— Скотт знает, — заметила Бекки.

— Значит, только он один и знает, — сказал Удам.

Егор и Анатолий с удивлением слушали непонятный для них диалог. Судя по тому, с каким уважением относился Удам к Бекки, Егор подумал, что, возможно, он зря обидел девушку и вообще все здесь очень не просто.

В Бейтензоргский ботанический сад Егор и Анатолий въезжали с чувством огромного любопытства. Они видели превосходные ботанические сады в Батуми, в Ялте и других городах. Уже то немногое, что они увидели, подъезжая к филиалу института, понравилось им. Они прошли в институт. В лаборатории перед членами комиссии выступал Мюллер. Он показывал экземпляры вредителей, сообщал данные о размножении их, о степени зараженности плантаций, о мерах борьбы и признал, что практической борьбы почти не ведется.

— Нас обвиняют в заражении! — с пафосом говорил Мюллер. — Это делается для того, чтобы опорочить нашу работу по исследованию насекомых. У нас все открыто настежь! Смотрите! — Он демонстративно распахнул двери.

— Здесь нечего смотреть, — раздался голос Ганса Мантри Удама. — Я прошу показать нашей комиссии ваш инсектарий, помещающийся у подошвы горы.

— Мы не делаем секрета из своей работы, — ответил Мюллер. — Поедем и туда. И если вы не обнаружите ничего подозрительного, то там и подпишете акт об этом. Я требую справедливости!

8

И снова Бекки очутилась возле уже знакомых ей ворот. Теперь они были распахнуты настежь, и машины одна за другой въезжали во двор.

— Зачем так много ангаров? — спросил Сапегин.

— У нас, американцев, американские масштабы работы, — отозвался Мюллер.

— Я слышал, вы немец, а не американец, — сказал Сапегин.

— Я был немцем, — твердо выговаривая буквы, сказал Мюллер. — Теперь я космополит. Вы знаете, что это такое?

— Очень хорошо! — многозначительно заметил Сапегин.

Мюллер сердито засопел и заковылял к одному из ангаров.

— Вряд ли мы найдем здесь что-нибудь. Даже если что-то и было, у них хватило времени спрятать, — высказал свое мнение Джонсон, идя позади с членами комиссии.

Это услышал Мюллер.

— Не поймал за руку — не говори, что вор! — сказал он, грубо захохотав. — Ищите! Смотрите! Нюхайте!

Даже беглый осмотр огромной площади инсектария свидетельствовал о его огромной производственной мощности, но насекомых, объектов изучения, было мало. Переходя от одного ангара к другому, Егор заметил между ними пустое пространство. Здесь в двенадцати местах были разбиты клумбы. Ангары тоже имели двенадцать металлических устоев. Егор сообщил об этом странном совпадении Сапегину, и тот сказал: