Патриция Райс - Грезы наяву

• Название: Грезы наяву
• Автор: Патриция Райс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024362-6

Независимая и гордая, отвергающая всех поклонников, носящая — о, ужас! — мужские костюмы и самолично управляющая отцовской конторой… Такова Эвелин Веллингтон. Единственная женщина в чопорном Бостоне, которая может стать достойным «призом» для лондонского судовладельца и ловеласа Алекса Хэмптона.

Она не согласна? Что ж, тем интереснее будет охота! Однако иногда охотник бывает сражен собственным оружием — оружием желания и страсти…

---

Когда Алекс начал гладить ее грудь, бормотание Эвелин сделалось ласковым, даже призывным. А руки Алекса уже скользили по всему телу, приближаясь к тому месту между ногами, где становилось жарко и влажно. Когда его пальцы осторожными движениями добрались до нежных, едва покрытых волосами складок, Эвелин вздрогнула, и Алекс понял, что жена не спит. На этот раз он не спешил, действовал медленно, вслушиваясь в ее дыхание. Эвелин все ближе придвигалась к нему, уже чувствуя, как ему будет удобнее. Потом они опять стали единым целым.

Эвелин едва слышно застонала, когда он вышел из нее. Алекс нежно опрокинул ее на подушки и принялся целовать.

— Тебе надо побриться, — сообщила ему Эвелин, все еще лежа с закрытыми глазами. — Серьезно.

Он с ворчанием приподнялся над нею, потом припал опять, целуя шею, грудь, словно нарочно елозя по ним небритым подбородком. Эвелин тихонько вскрикнула и, вцепившись ему в волосы, оттолкнула от себя. Он сделал вид, что сдается, но тут же вновь напал на нее, они принялись бороться и кататься в кровати, и без того превращенной в подобие поля боя.

Наконец Эвелин оттолкнула его по-настоящему и села, натянув простыню до самого горла. Она словно с удивлением стала рассматривать резную спинку, вспомнив, что видела этот узор еще в Бостоне.

— А ведь это наша кровать. Та, которую привезли из Бостона. Ты все это время спал в нашей кровати?

В ее голосе звучала обида. Алекс улыбнулся, опять обнимая ее.

— Ты тоже могла спать здесь. Если бы захотела. Нужно было только попросить. Я бы с удовольствием…

— И ты говоришь мне об этом?! — Эвелин изо всех сил ударила его по руке, но Алекс только рассмеялся. — Ты ведешь себя как последний болван. К тебе не подступишься! Почему я до сих пор с тобой разговариваю?.. Мне с тобой и днем-то встречаться противно!

— Да, ночью у нас получается лучше. — Алекс улыбался, лукаво поглядывая на нее. — Вот сегодня — даже несколько раз. А насчет того, что не подступишься…

— Это было только в постели, — перебила Эвелин. — А обо всем остальном я еще потребую объяснений и извинений. Ты действительно вел себя так, что я сама удивляюсь, как все это вытерпела. И ты еще за все ответишь!..

— Извинений?.. О, моя святая, беспорочная во всех отношениях жена! Униженно молю о прощении. Я даже не подозревал, что тебе не нравятся бесчувственные негодяи. Обещаю загладить все провинности тем способом, который изберешь ты… Так подойдет?

Он говорил все тише, одновременно целуя ей ухо и недвусмысленно поглаживая по бедру.

— О господи! Горбатого исправит могила, — Эвелин покачала головой. — Я умираю с голоду. Позавтракать мне дадут?

Склонившись над ней, Алекс нашел ее губы и принялся целовать. Эвелин обняла его, потом одна рука ее скользнула по его спине. Тогда Алекс быстро отстранился и сказал, с улыбкой глядя в огромные, совершенно фиолетовые глаза:

— Я готов утолить любой ваш голод. Какого рода завтрак желаете?

— Ты невозможен, — пробормотала Эвелин, не понимая, в шутку или всерьез он говорит. — У меня и так все болит внутри. Даже в тех местах, о существовании которых я и не подозревала. Тебе меня совсем не жаль…

Алекс поцеловал ее в щеку, решительно отодвинулся и, встав с кровати, во всем великолепии своей мускулистой наготы прошествовал к окну.

— Я только что подумал, что этот дом слишком устарел и в нем невозможно жить. Сюда нужно провести воду. Поставить ванну, в которой помещались бы мы вдвоем.

Он взял с комода покрывало и, обернув его вокруг пояса, повернулся к восхищенной его видом жене.

— Минутку подожди. Я сейчас вернусь.

Эвелин с недоумением осмотрелась в комнате. Неужели все это произошло? Нет, не может быть. Но разбросанная по всему полу одежда говорила об ином. Щеки Эвелин вспыхнули, и она натянула одеяло до самого подбородка. На глаза снова попалась ночная рубашка и лежавшие поверх нее бриджи Алекса. Неужели они творили все это? И неужели Алекс на самом деле наслаждался таким, вовсе не подобающим леди, поведением жены? Это казалось невозможным. Но из комнаты он вышел с довольным видом.

А Алекс уже возвращался с целой командой слуг, которые несли огромную лохань, ведра с водой и прочие банные принадлежности. Одна горничная принялась разжигать камин, вторая уже входила с подносом, на котором дымился горячий шоколад. И Эвелин вдруг ощутила, что ей ужасно хочется всего этого сразу: горячей воды, шоколада, веселого огня в камине… Но больше всего — этого человека, который с видом римского патриция стоял, обернутый покрывалом, и ждал, когда слуги выйдут.

Как только дверь за горничной закрылась, Алекс окинул Эвелин взглядом и с очень решительным видом направился к кровати. Прежде чем она успела угадать его намерения, он сбросил с нее одеяло и, подняв на руки, понес к лохани. Эвелин завизжала и начала брыкаться.

Все еще держа ее на руках и словно любуясь собственным творением, сказал:

— Просто с ума сойти, сколько времени потеряно впустую, в темноте! Все, с этих пор только при свете!

Он осторожно опустил Эвелин в лохань и, тут же скинув свое убранство, присоединился к ней.

— Алекс! — воскликнула она смущенно, наблюдая совсем рядом, при полном дневном свете, его плечи, волосатую грудь и… дальше взгляд просто не рисковал опускаться. — Этого нельзя.

— Если очень хочется, то можно, — отозвался он с самым серьезным видом, потянувшись за мылом. — Повернись, я потру тебе спину.

— Ты бессовестный развратник, — сообщила она ему без всякой злости. — Если ты хочешь, я могу потереть тебе спину. А плескаться тут перед тобой, как утка в пруду, я не собираюсь.

Алекс рассмеялся с таким удовольствием, что Эвелин невольно задумалась — не позволить ли ему на самом деле потереть себе спину? Но Алекс уже начал намыливаться сам. Тогда Эвелин взяла с подноса фарфоровую чашку и поднесла ее к губам с таким видом, точно с детства была приучена сидеть по утрам нагишом в ванной и пить горячий шоколад.

— Да ты, оказывается, сибаритка, дорогая. Учтем… Нужно переделать одну из гардеробных в ванную комнату. Поставим там ванну, проведем горячую воду. И будем плескаться…

Эвелин даже забыла, что собралась вести себя со всей элегантностью, на которую была способна.

— Правда? — воскликнула она. — А это можно сделать?

— Если Четсворт сделал, почему мы не можем? — заверил он вполне авторитетно. И тут же испортил все впечатление, навесив ей на грудь клочья мыльной пены.

Она едва не уронила чашку, поставила ее обратно на поднос и отплатила ему целым фонтаном брызг прямо в лицо. Он не остался в долгу, и через минуту весь пол вокруг лохани был в лужах и хлопьях пены. А потом произошло то, что и должно было произойти. Эвелин по привычке вскрикнула, ощутив внутри его мощное движение, а потом лишь крепче вцепилась в стенки лохани. Чувствуя, как его руки все теснее обхватывают ее бедра, глядя на струйки пара, поднимающиеся от воды, Эвелин, плавясь и растворяясь в теплых волнах его движений, уже думала, что здесь, пожалуй, даже лучше, чем в постели.

Когда вода начала остывать, Алекс поцеловал ее в щеку, потом, обхватив руками спину, вдруг сказал:

— Удивительно. Твоя спина идеально вмещается в мои руки. Как будто для них сотворена. — Нотки изумления не исчезали из его голоса. — Теперь нет меня и тебя. Есть только мы… Удивительно…

Эвелин оглянулась на него.

— И никакой луны. А как же теория Элисон? Алекс коротко рассмеялся и отпустил ее.

— Вы с Элисон слишком разные, чтобы тебе подходили ее теории. Моя маленькая мятежница…

Она взяла мыло и под его жадным взглядом принялась намыливать себя.

— Кстати, ты рассказывал кому-нибудь из партнеров графа о положении дел в Бостоне?

Алекс лишь усмехнулся резкой перемене темы.

— Рассказывал. И еще, кстати, встречался с твоим соотечественником, Бенджаменом Франклином. Он из Филадельфии. Он так же удивлен, как и наше дражайшее правительство… Вопрос будет рассматриваться на следующей сессии, в январе.

— Хотела бы я знать, что там сейчас происходит.

Эвелин нахмурилась. Потом, ополоснувшись, встала из лохани и потянулась за полотенцем. Алекс восхищенно наблюдал за ней.

— Как ты думаешь, может, они решили наплевать на Почтовый закон и опять ведут дела как раньше?

Алекс неохотно встал из лохани.

— Не знаю. Может быть, во внутренних делах можно обойтись без марок. Но как будут работать суды? Им теперь нужны марки для каждой бумажки, иначе все решения судов не будут иметь силы.

— Замечательно.

Эвелин кончила вытираться и застыла в нерешительности, вспомнив, что пришла в комнату Алекса практически без одежды. Тряхнув головой, завернулась в полотенце.

Алекс не отрываясь смотрел на нее. Длинные стройные ноги, в меру широкие бедра, хорошо развитая, но не слишком большая грудь, четко обрисовавшаяся под полотенцем. Все как раз в меру, как и должно быть.