Кэндис Герн - Ярмарка невест

• Название: Ярмарка невест
• Автор: Кэндис Герн
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-037657-Х, 5-9713-2711-9, 5-9578-4394-6

«Продается невеста!»

Неужели такое возможно?

Лорд Джеймс Харкнесс ни за что бы в это не поверил, если бы судьба не привела его на подобный аукцион.

Как истинный джентльмен, Джеймс выкупает прекрасную Верити Озборн и увозит ее в свое уединенное имение, поклявшись ничего не требовать от «купленной» жены.

Однако страсть, впервые в жизни сразившая этого сурового человека, сводит его с ума – и упрямо ищет путь к сердцу Верити...

---

Агнес отклонилась от Верити и оглядела ее с головы до ног.

– Мне дела нет до того, какую любовную ложь он нашептывает тебе на ухо или сколько он тебе платит. Я просто предупреждаю тебя, чтобы ты остерегалась его и помнила о своей безопасности. Этот человек – дьявол! Кроме зла, ты от него ничего не получишь, попомни мои слова.

«Я думал, у него относительно тебя другие планы», – сказал управляющий.

– Тебе надо отсюда уходить, – продолжала Агнес. – Уходить, пока еще можешь.

Верити отвернулась от Агнес и побежала по ступенькам. Оказавшись у себя в спальне, она захлопнула дверь и тяжело привалилась к ней спиной.

Да, ей надо уезжать отсюда. Эти постоянные чередования нормальности и кошмара были для нее непереносимы. Она опять начала думать о зловещих заговорах, о попытках сбить ее с толку до такой степени, чтобы ей стало безразлично, что происходит.

Она уедет отсюда, как только Дейви полностью поправится. Она не может больше выносить эту странную игру. Ей пока не было понятно, каковы ставки в этой игре, но она была уверена, что они высокие. И она должна была проиграть.

Беда была в том, что Верити не знала, какой проигрыш, какая потеря ее ожидают. Лишится ли она жизни? Или только своей добродетели? Или же неминуемо потеряет рассудок?

Густой дым заполнил ноздри Джеймса и жег ему горло. Ночной воздух безостановочно сотрясался от пушечной стрельбы. Ядра и патроны свистели по шеренгам, но Джеймс сдерживал своих людей до тех пор, пока первая колонна не устремилась к пролому. Сквозь завесу дыма, слыша крики людей, он смотрел, как французские пушки уничтожают бригаду.

Горстка отчаянных храбрецов пробилась через траншеи на другую сторону от пролома, где двадцатичетырехфунтовые пушки поливали нападающих картечью. После еще двух разрушительных залпов большие пушки замолчали. Одними штыками упорные парни из 88-й роты уничтожили канониров. Пора было идти в атаку. По сигналу Пиктона Джеймс махнул своим людям, посылая их на крепостной вал.

– Вперед! – крикнул он, когда они пробегали мимо.

И тут земля под ним взорвалась. Огненный шар упал у его ног, и тяжелая обжигающая масса свалила Джеймса на землю. Боль пронзила левую ногу, потом поднялась в плечо, потом опять спустилась. Вокруг бушевало пламя, охватывая все, что могло гореть, каждые несколько секунд раздавались более слабые взрывы. Двое горящих, охваченных пламенем человека бежали в его сторону. Один из них, кажется, был Хьюз, сержант Джеймса. Он должен ему помочь.

Запах горящей плоти был настолько силен, что казалось, Джеймса сейчас вырвет. Но на такую слабость не было времени. Он должен добраться до своих, он должен им помочь.

Но он не мог пошевелиться. Проклятие, он не может двинуться с места. Его что-то пригвоздило к земле. Джеймс изогнулся, чтобы стряхнуть с себя то, что ему мешало, и обуглившаяся, тлеющая рука упала ему на лицо. Содрогнувшись, он отбросил ее и сглотнул подступившую к горлу желчь.

Горящие фигуры все приближались. Джеймс по-прежнему не мог шевельнуться, а боль в пришпиленной ноге стала невыносимой. Одна из фигур выкрикнула его имя и упала в нескольких футах от него, превратившись в охваченную пламенем груду. Воздух пронзил жуткий вопль, перешедший в стон, затем все стихло.

Джеймс протянул руку к упавшему человеку.

– Хью! – крикнул он. – Хью!

Почерневшая фигура молодого сержанта шевельнулась.

Его руки и ноги пожирало пламя. Голова двигалась. Когда Хью поднял лицо, на Джеймса смотрел не молодой солдат. Это была Ровена. Его красавица Ровена. Лицо ее исказилось от боли и отчаяния. Джеймс застыл от ужаса, наблюдая, как она выпрямляется. Он видел охваченную огнем спину их сына Тристана, которого Ровена держала на руках. Он должен спасти их. Без его помощи они погибнут. И Хью, и все остальные. Он им нужен. Он всем им нужен.

Но он не мог двинуться с места.

Ровена издала долгий скорбный крик и вспыхнула, объятая пламенем.

– Нет! – крикнул Джеймс, глаза его открылись, он начал бороться с давящей на него тяжестью. Однако это оказалось всего лишь одеяло и стеганое покрывало, которые Джеймс сбил в комок. Он опять откинулся на подушки и с шумом выдохнул. Тело его было покрыто потом, Джеймс чувствовал себя так, как будто пробежал всю дорогу от подножия холма до самого Пендургана.

Проклятие! Освободится ли он когда-нибудь от своих кошмаров?

Как обычно, прошлую ночь он бодрствовал, сколько смог выдержать, потому что по опыту знал, что измучившись или выпив лишнего, можно было уснуть без сновидений, но иногда кошмары все равно посещали его, как правило, утром, перед пробуждением.

Дверь спальни бесшумно отворилась, и вошел Сэмюел Лобб.

– Доброе утро, ваша милость.

Джеймс что-то пробормотал в ответ и зарылся поглубже в подушки, стараясь избавиться от образов из своего кошмара. Тщетно. Они постоянно присутствовали, осторожно обходя его в то время, когда Джеймс здраво мыслил, но набрасывались на него в часы, отведенные для сна. Они были постоянным напоминанием о его слабости, его трусости, его позоре.

Джеймс услышал, как камердинер прошел к камину и начал закладывать уголь.

– Опять плохая ночь, милорд?

Бедный старый Лобб пережил вместе с Джеймсом много таких плохих ночей и понимал в этих снах больше, чем кто-либо. Он был в Сьюдад-Родриго, хотя и не попал в пекло боя, будучи только денщиком Джеймса. Вскоре после взрыва, когда 3-я дивизия захватила город, Лобб рылся в кровавой обожженной массе тел и нашел Джеймса. Он оттащил обугленные трупы, тяжесть которых придавила Джеймса к земле, и отнес своего находящегося в полубессознательном состоянии хозяина в безопасное место.

Лобб понимал, что это были за сны.

– Вам надо выпить вот это, милорд. – Он поставил на стол рядом с кроватью дымящуюся кружку. Крепкий черный кофе с бренди и еще кое-какими добавками, о которых Лобб никому не говорил: это средство помогало в тех случаях, когда ночь была особенно тяжелой.

Джеймс отбросил одеяла и потянулся за кружкой.

– Спасибо.

Он сделал большой глоток, и бренди успокоило нервы, а кофе подготовил его к предстоящему дню. Джеймс не знал, что бы он делал без Лобба.

Его вдруг поразила внезапная мысль.

– Лобб, – сказал он, – я слышал, как шепчутся, что миссис Озборн тоже страдает от кошмаров. Ты не знаешь, правда ли это?

Слуга вытащил из комода свежую рубашку и встряхнул ее. Он хмуро глянул на Джеймса, как будто сомневаясь, стоит ли говорить. Джеймс вопросительно поднял бровь.

– Думаю, сначала так и было, милорд, – ответил Лобб. – Некоторые из нас слышали, как она кричала ночью.

Джеймс поморщился: ему хотелось бы знать, какую роль в кошмарах женщины играл он сам.

– Но я не знаю, продолжаются ли они до сих пор, – добавил Лобб. – Сам я последние несколько ночей криков не слышал.

– Если услышишь, может быть, пошлешь ей это, – сказал Джеймс, приподнимая дымящуюся кружку. – Ей тоже должно помочь.

– Да, милорд.

Джеймс вылез из постели и принялся бриться. Его мысли опять вернулись к Верити Озборн. Несмотря на ее крики по ночам, она, казалось, устроилась очень удобно. Все работники ее обожали, возможно, потому, что она вылечила сына Ченхоллзов. Насколько Джеймс мог судить, она держала свое слово относительно обучения слуг приготовлению лекарств из трав. Хотя Джеймс и решил держаться от Верити на расстоянии, он часто видел, как она собирает растения. Глубокие карие глаза и длинная белая шея Верити околдовали его.

Каждый вечер, когда она ужинала вместе с ним и Агнес, Джеймс рассматривал ее. Верити нисколько не пугалась, когда Агнес насмехалась над ней, не пыталась изменить создавшееся у той мнение, что она любовница Джеймса. Сидела молча, с чувством собственного достоинства, гордо поднятый подбородок показывал, что запугать ее не так легко. Возможно, это была просто бравада и под ней не было реальной силы. Во всяком случае, кошмары-то ее мучили.

Когда Джеймс оделся и позавтракал, он направился в кабинет управляющего, чтобы проверить, как продвигается зимняя молотьба. У Руфуса Баргваната был, мягко говоря, грубый характер, но управляющим он был неплохим. Старый Треско, бывший управляющим еще в то время, когда Джеймс был ребенком, ушел после трагедии 1812 года. После этого было трудно найти ему замену, никто не хотел работать в Пендургане. Баргванат знал это и пользовался ситуацией, требуя себе плату, намного превышающую его заслуги. Тем не менее Джеймс платил. У него не было выбора.

Джеймс нашел Баргваната в его кабинете за столом посреди обычного беспорядка. Джеймс провел полчаса, выясняя, как хранится свежая солома на зиму и ведется ли рытье канав.

Довольный тем, что Баргванат за всем следит, Джеймс собрался уходить. Когда он подошел к двери, управляющий окликнул его.

– Я вчера нечаянно встретил вашу новую кухарку, – сказал Баргванат. – Вы ее для себя придерживаете или как?